Она поежилась и указала на мостик. Стальная сетка, образующая мостик, была такой тонкой, что, хотя под ним пролегало еще два мостика, весь салун прекрасно просматривался. Из-за подвесных тросов и тонких поручней вся конструкция выглядела временным каркасом.
— Ты станешь самым легким человеком, когда-либо ступавшим на этот мостик.
Для наглядности я топнул ногой. Конечно, мостик завибрировал, но на самом деле это было хорошо. Все составные части торговой станции должны были иметь хоть какую-то подвижность. Порой — даже очень большую. Например, верхняя палуба должна была автоматически отсоединяться от нижних уровней, если в каком-то из них обнаруживалась течь. Но говорить об этом Джемме я не стал — понял, что ее эти факты не воодушевят.
— Послушай, это совершенно безопасно, — сказал я, переступив с ноги на ногу с такой силой, что все три мостика закачались.
Для подводной архитектуры это было нормально, но Джемма прижалась спиной к дверям лифта и не желала идти ко мне.
— Я думал, тебе действительно нужно разыскать брата.
Джемма робко шагнула вперед.
— Черт, — пробормотал я. Только что я упустил последнюю возможность увести Джемму отсюда. Неуже
ли она действительно поверила в то, что придуманная моим отцом конструкция безопасна? Я подпрыгнул на месте — и мостик подпрыгнул вместе со мной. — Если честно, многим мостик кажется довольно хлипким.
— Уходи, — прошипела Джемма. — Немедленно.
Я пожал плечами и прислонился к вертикальной опоре. Джемма отошла от лифта и пошла вдоль ряда спальных капсул.
Вдруг снизу послышался зычный голос:
— Убирайся из моего номера!
Я расставил ноги и, перегнувшись через поручень, посмотрел вниз. На следующем мостике стояли двое мужчин. Я узнал Лефти Хатауэя — владельца «Улья».
— Это больше не твой номер, — прорычал Лефти, глядя на мужчину, стоящего перед ним.
Лефти должен был собирать плату за ночлег по утрам, а кроме этого дел у него было не так много — разве что уборка номеров. «Улей» представлял собой гостиницу, можно сказать, экстремального уровня, где номер по площади был не больше гроба. На ночь тут останавливались старатели и искатели сокровищ, а добывающие компании заключали контракты и арендовали целые ряды номеров, так что шахтерам-подводникам приходилось жить в тесных капсулах по целому году.
Спор по поводу неуплаты за номер набирал обороты. Часто и тяжело дыша, Джемма взглянула вниз, на двоих мужчин, между которыми началась потасовка. Они обменивались ударами, и из-за этого все три мостика раскачались. Джемма судорожно вдохнула — так, словно ее могло вот-вот стошнить.
— Это просто угри. Ты ведь их не боишься, забыла? — напомнил я ей.
— Это не угри, — пробормотала она. — Это психи.
Лефти выхватил зазубренный нож. Старатель взбежал вверх по лестнице.
— Психи с большущими ножами, — жалобно проговорила Джемма. — Из-за них эти дурацкие мостики рухнут.
— Не исключено, — весело отозвался я. — Ну что, уйдем?
— Нет! — Джемма натянула капюшон до бровей. — Я не для того спустилась на морское дно, чтобы меня напугала парочка каких-то там…
Она вскрикнула, потому что старатель пролетел мимо нас: его сильно толкнул Лефти, который взбежал на верхний мостик. Джемма поймала мой предупреждающий взгляд.
— Ну и что? Парень тоже может вскрикнуть, — оправдываясь, проговорила она.
— Конечно, — кивнул я. — Как и взрослые мужчины. Если мы тут пробудем подольше, обязательно услышим.
— Ты меня не запугаешь, — буркнула Джемма и направилась к лестнице.
Лефти встал на ее пути, подозрительно прищурившись.
— Не слишком ли ты мал, чтобы появляться на этом уровне?
— Нас послала мама, — проговорила Джемма хриплым голосом. — Чтобы мы разыскали папу и привели его домой.
К моему изумлению, Лефти кивнул.
— Ладно. — Он пропустил Джемму. — Только быстро.
Натянув шапку пониже, я пошел следом за Джеммой вниз по лесенке к среднему мостику.
— Неплохо сработала, — ворчливо проговорил я. — Совсем как поселенец.
Джемма усмехнулась.
— Я подражала тебе.
— Мне?
— У некоторых людей бесстрастные лица, а у тебя бесстрастный голос. Сдержанный и немного хриплый. Я его скопировала.
На мостике внизу послышался стук подметок, и Джемма умолкла. Я поманил ее к себе.
— Нельзя спускаться, если кто-то поднимается.
Места не хватит разойтись.
Мой голос прозвучал не сдержанно и без хрипотцы. Джемма перегнулась через поручень и ахнула.
— Это твой друг, Джибби, — прошептала она.
— Он один?
— За ним еще какой-то мужчина идет. Здоровяк. Высокий, с густой черной бородой.
Наверняка это был Радж — жутко заносчивый и к тому же трепач, каких свет не видывал. Меня узнали бы оба, несмотря на любой маскарад. Я проворно развернулся, открыл дверь пустого номера и дал знак Джемме. Она поспешно нырнула внутрь, я — за ней и закрыл дверь.
Когда мне было пять лет, я обожал маленькие уютные комнатки — чтобы была только кровать, полки, складной столик и плоский компьютерный монитор. Все встроенное в стены. Но номера-капсулы были устроены так, чтобы там мог поместиться только один человек. Теперь мне было не пять лет, и мне показалось, что в номере жутко тесно. Мы с Джеммой улеглись на пол животом вниз, и нам едва хватило места.
За тонированным стеклом двери я увидел Джибби, поднимающегося на мостик.
— Рейнджер Граймз собирается передать найденную субмарину морской охране, — сказал Джибби, проходя мимо двери.
Конечно же, прямо за ним по лестнице поднялся Радж Дирани — большущий и громогласный.
— Граймзу плевать с высокой колокольни, что бандиты кокнули старателя. Он и не подумает разыскивать того гада, который это сделал.
Поставив ногу на ступеньку, Джибби остановился, чтобы выслушать Раджа. Правильно я сделал, что спрятался. Радж к родительским обязанностям относился очень серьезно. Может быть, потому, что один воспитывал двенадцатилетнюю дочку. Он отволок бы меня к матери и отцу без разговоров.
Джемма приподнялась и встала на колени, едва не ударившись макушкой о потолок.
— Блеск, — прошептала она. — Мне бы столько места одной.
Она протянула руку к стенке, у которой лежал я, и приоткрыла дверцу, за которой оказался миниатюрный холодильник. Джемма с восторгом ахнула.
— Тсс, — прошипел я. — Тут стены тон…
Я не договорил. В этот самый момент Радж в сердцах хлопнул ладонью по застекленной двери и прислонился к ней.
— Шайка «Сиблайт» затопила дом Пиви, — продолжал он. — Это факт. Мы, можно сказать, утерлись, ничегошеньки не сделали, и теперь эти сволочи решат, что могут поживиться всем, что принадлежит нам. Урожай… живность… Я ни одну женщину не могу уговорить пожить со мной под водой из-за них.
