Призадумавшись, Люмин кивнула. Они с Чайльдом провели уже много тренировочных поединков, но она ни разу не почувствовала в его присутствии миазмы Архонта. Только какое-то покалывающее ощущение, которое она списывала то на азарт схватки, то на восхищение сумасбродным могуществом Чайльда.
Теперь она, разумеется, понимала, в чем было дело.
Вот только с самой первой стычки с демонами на острове Рито она чувствовала не покалывания — она ощущала сильнейшие волны, которые накрывали с головой, пытались растворить в них ее сознание. Эта энергия не была легкой примесью миазмов Архонта в Глазе Порчи Чайльда.
Она была воплощением Порчи. Смертоносным. Всепоглощающим. Разрушительным.
— Но почему ты уверен, что Глаза Порчи имеют какое-то отношение ко всей этой ситуации? — Люмин качнула головой. — Это же могут быть миазмы Архонта. Как мы и думали с самого начала.
Чайльд поднял ладонь, показывая, что не закончил.
— Как я уже сказал, вы сталкивались только с элементальным Глазом Порчи. А еще я сказал, что узнал энергию демона по дворцу Царицы — не по своему Глазу Порчи. Ты меня вообще слушаешь?
Паймон, вздохнув, приложила руку ко лбу. Рассуждения о таких высоких материях казались ей невыносимо сложными.
— Есть и другой вид Глаз Порчи, — сказал Чайльд. — Даже я знаю о нем не так много. Информация о нем доступна только старшим Предвестникам, а я так, нахватался кое-чего из их болтовни.
— Что еще за вид? — сощурилась Люмин.
Чайльд виновато взглянул на нее.
— Это очень могущественное оружие, и даже владельцу Глаза Бога сложно с ним тягаться, — сказал он. — Он позволяет управлять видом энергии, который мой коллега, Дотторе, называет теневым. Такие Глаза Порчи тоже делаются из останков Архонта, но в их состав входят совершенно другие компоненты. Они не перебивают миазмы Архонта, и поэтому такой Глаз Порчи при использовании излучает весьма определенную энергетику.
Люмин нахмурилась, пытаясь осознать новую информацию. А еще не задумываться о том, что все, сказанное Чайльдом, может вполне сойти за государственную измену. Он рассказывал ей вещи, которые явно не предназначались для ушей простой путешественницы, и Люмин оценила его храбрость.
Она надеялась только, что это не очередной его хитрый план.
— Так значит, та темная энергия, которую ты почувствовал, когда соприкоснулся с демоном… Которая блокирует наше с Сяо восприятие…
— Похоже на эту теневую энергию, да, — кивнул Чайльд. — Точь-в-точь как во дворце Царицы.
— Хочешь сказать, кто-то воспользовался теневым Глазом Порчи, чтобы создать всех этих демонов и погрузить Инадзуму в сон? — ужаснулась Паймон.
— Нет. Не хочу.
Люмин вздернула брови.
— Я не думаю, что нам стоит мешать все в одну кучу, — добавил Чайльд. — Вспомните фиолетовый цвет, который всюду сопровождает этих демонов — явный признак энергии Электро.
— А еще Электро воронка вокруг Тэнсюкаку… — согласно кивнула Люмин.
Тарталья задумчиво потер переносицу. Он надеялся, что понимание природы темной энергии приблизит их к разгадке, но дело, похоже, путалось все сильнее. Если кто-то использует Глаз Порчи, значит ли это, что замешаны Фатуи? Если замешаны Фатуи, то почему он ничего об этом не знает? Не могла же Царица оставить его в неведении? А может, дело в том, что он две недели прохлаждался на Пестром острове без связи с миром?
Его поступок был эгоистичным. Во всех смыслах. Две недели назад он принял решение, продиктованное эмоциями и глупостью. Ему следовало вернуться в Снежную и разобраться… со всем.
Со случаем Скарамуччи. С приказами Царицы и теневым Глазом Порчи.
С тем, что ждало его дома.
Может, тогда он мог бы предотвратить непоправимые вещи, которые происходили в Инадзуме прямо на его глазах. Он не имел власти над своим прошлым. Он не мог предотвратить тот день, когда…
Тарталья нахмурился.
Ни к чему сейчас об этом думать.
Он не имеет власти над прошлым, но он еще может сразиться за будущее. За Люмин. За правду. За то, чтобы быть честным человеком и хоть немного соответствовать словам, которые темными росчерками отпечатались в его сознании. Словам, которые сейчас теснились на маленьком белом квадратике бумаги в его кармане.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Я думаю, мы точно имеем дело с теневой энергией, — сказал он. — Но я плохо знаю, как она работает. Если использование даже простых, стихийных Глаз Порчи забирает так много энергии… Я не уверен, что кому-то может хватить сил, чтобы породить так много демонов. Если они подчиняются одному человеку, то этот человек должен обладать неслыханным могуществом.
— Например, быть Архонтом, — тихо сказала Люмин.
Тарталья зажал руками виски. От невеселых мыслей голова становилась тяжелой, и чай вдруг перестал помогать.
— Ты же не думаешь, что сегун Райдэн нашла теневой Глаз Порчи и решила воспользоваться им, чтобы… Я даже не знаю, какой план в таком случае может быть у нее в голове.
— Она всегда стремилась к вечности, — отозвалась Люмин. — Погрузить всех в сон, остановить саму жизнь — чем не вечность? Она была создана для определенных целей. Она не будет обременять себя рамками морали, если потребуется.
Тарталья качнул головой.
— Мне казалось, Инадзума решила все эти вопросы с вечностью. Указ «Сакоку» отменен, границы Инадзумы открыты… С чего бы ей устраивать подобное сейчас? Да и как в ее владение мог попасть теневой Глаз Порчи?
Люмин пронзила его взглядом, и Чайльд осекся. Пока его коллеги осуществляли коварный план по распространению Глаз Порчи среди Сопротивления, он играл со смертью на поле битвы, и внутренние распри Инадзумы его не интересовали. Поэтому он каждый раз забывал, сколько человек пострадало из-за Глаз Порчи и действий Фатуи.
Кажется, для Люмин это было что-то глубоко личное, но Чайльд не решался спросить.
— Насколько я знаю, Фатуи распространяли в Инадзуме только элементальные Глаза Порчи, — сказал он наконец. — Говорю же тебе, старшие Предвестники пытаются скрыть само наличие теневых Глаз Порчи даже внутри организации. Я даже не знаю, сколько человек в Фатуи им владеют. Слышал только, что какой-то теневой Глаз Порчи был много лет назад утрачен.
Люмин обмерла.
— Как думаешь, кто-то мог найти его и доставить в Инадзуму?
— Не знаю, Люми.
Они обменялись мрачными взглядами.
— Я надеялась, хотя бы раз обойдется без вмешательства Фатуи.
Слова Люмин резанули по сердцу Чайльда ножом. Буря, которая успела хоть немного улечься за две недели пребывания на Пестром острове, поднялась в его душе вновь… Он хотел ответить — резко, может быть, даже нагрубить, но тут двери чайного дома «Коморэ» открылись.
Чайльд и Люмин вышли в коридор, чтобы встретить друзей, и обнаружили на пороге Итто, Сяо и Кадзуху. Они выглядели помятыми, зато живыми. Люмин по очереди обняла всех троих. Сяо она задержала в своих руках на несколько неуловимых мгновений дольше, и Чайльд, заметив это, отвернулся.
— Попали в неприятности? — спросил он у Итто.
Тот выразительно зевнул.
— Встретили демонов. А еще какого-то чувака. И вообще много чего нашли. Слушайте, а у вас не найдется чего-нибудь пожрать? Есть хочу, умираю!
Паймон закатила глаза, но принялась с деловым видом разливать по кружкам чай — кажется, это приносило ей удовольствие. А может, даже ей хотелось занять руки и голову после всего, что они увидели в переулке напротив Тэнсюкаку. Итто и Кадзуха, наперебой вводя Тарталью в курс дела, направились в большой зал, а Сяо и Люмин задержались в коридоре.
— Все в порядке? — спросил он, и его желтые глаза сверкнули во мраке.
Люмин хотела улыбнуться и соврать, но слова застряли в горле. Перед глазами снова и снова вставали ужасные картины минувшего дня. Переломанный ёрики, демон, который вылезает из его рта, окровавленный клинок…
Что-то надломилось в ней. Стоя в коридоре чайного дома, в безопасности, среди друзей, она наконец смогла осознать, что случилось. И это ее шокировало. Воспоминания и эмоции нахлынули разом, скручиваясь в беспорядочный, страшный поток. Они накрыли ее, как воды штормового моря, и потянули во мрак, на самое дно, откуда не возвращаются. По лицу Люмин заструились слезы, и она отвернулась, не желая, чтобы Сяо видел ее слабость.
