Он шагнул вперед, мягко коснулся ее плеча, и она дернулась, пытаясь отстраниться, пытаясь спрятаться в тенях, теснившихся в коридоре чайного дома «Коморэ», от захлестнувшего ее ужаса.
Тогда Сяо сделал то, что Люмин ожидала от него меньше всего. Осторожно развернув Люмин, он заключил ее в объятия, и в этом жесте было столько теплоты, что она могла бы растопить ледяные вершины Драконьего хребта. У Люмин не осталось сил сопротивляться. В глубине души она и не хотела этого. Прижавшись к Сяо, она плакала до тех пор, пока слезы не кончились, и за все это время он ни разу не попытался отстраниться.
Она знала, как тяжело давались ему физические контакты, и не могла подобрать подходящих слов, чтобы его поблагодарить.
— Все будет хорошо, — сказал Сяо.
Она почувствовала, как он мягко коснулся щекой ее волос. «Все будет хорошо». Она никогда не верила в силу этих трех слов, но почему-то в этот момент они вдруг приобрели для нее особенное значение. Может, она знала, что Сяо никогда не бросает слов на ветер.
А может, ей просто хотелось верить хоть во что-то хорошее.
Успокоившись, она наконец поведала ему все с самого начала. Рассказ получился сбивчивый и запутанный, но Сяо не стал задавать вопросов. Он хорошо умел понимать молчание. Пожалуй, даже лучше, чем слова.
Когда она закончила, лицо Сяо ожесточилось, но движения оставались осторожными, полными невыразимой заботы. Он прикоснулся к ее лицу, стирая слезы, и заглянул ей в глаза. Люмин попробовала отвернуться. Ей было неловко, что Сяо видит ее в таком состоянии, но он мягко ее удержал.
— Мы найдем того, кто несет за это ответственность, — пообещал он. — И он заплатит за все. Я обещаю.
Люмин кивнула. Она верила ему. Безоговорочно.
Дверь распахнулась, и в чайный дом ввалился Кэйа. Он весь был покрыт мелкими царапинами и выглядел потрясенным. За ним следовала побелевшая Аяка. Она придержала дверь, и последним в «Коморэ» вошел Дилюк, который держал на руках Тому — бледного, обагренного кровью, с ледяным шипом, который вошел глубоко в его плечо. Люмин испуганно метнулась к нему, но Дилюк сердито мотнул головой, требуя пройти.
— Где Кокоми? — рыкнул он.
Ответ не заставил себя ждать: Кокоми возникла на пороге, точно по волшебству. Стоявшие за ней Венти и Бэй Доу изо всех сил вытягивали шеи, пытаясь рассмотреть, что происходит.
— Неси его в зал, — велела Кокоми.
Люмин и Сяо вжались в стену, пропуская Дилюка вперед, и обменялись напряженными взглядами. Только не это.
«Лишь бы не демоны», — мелькнула отчаянная мысль.
Сяо сжал ее локоть и кивком предложил Люмин пройти следом за Дилюком и Кокоми в зал. Когда-то они собирались здесь, чтобы готовить сябу-сябу и строить планы по свержению вечности. Теперь стол, где прежде теснились ароматные напитки и восхитительные блюда, обагрился кровью, и Люмин почувствовала, как силы оставляют ее. Выдохнув, она тяжело опустилась на пол и, обхватив колени руками, молча наблюдала за происходящим.
Рядом сел Венти. Он ничего не сказал, но в его присутствии Люмин почувствовала себя немного легче.
— Мы побоялись вынимать шип, — коротко отчитался Дилюк.
— Правильно, — ответила Кокоми. — Можно было только навредить ему.
Закусив губу, она обхватила окровавленный ледяной шип — он был таким холодным, что даже не таял от прикосновений. Помогая себе магией, Кокоми действовала четко и решительно. Люмин вспомнила, как она фактически достала Тарталью с того света, и немного успокоилась.
— Ничего важного не задето, — сказала Кокоми, заправляя за ухо выбившуюся прядь волос. На ее щеке остался кровавый след. — Что случилось? Кто вас атаковал?
Дилюк и Кэйа переглянулись. Оба молчали, поджав губы, и тогда вперед выступила Аяка. Удивительно, как в таком бешеном круговороте событий и тревог ей удавалось не плакать. Она была спокойна, как ледяная статуя, и в этом таилось нечто пугающее.
— Я, — сказала она. — Это я атаковала Тому.
Бэй Доу изумленно охнула.
— Аяка была одержима демоном, — добавил Кэйа. — В этом нет ее вины.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Еще сегодня утром Аяка даже не желала смотреть в его сторону. Люмин не знала, что произошло между этими двумя вечером, когда все разошлись спать, но привыкшая к трудностям и провокациям Аяка явно была сильно задета. В этом не было ничего удивительного: Люмин хорошо знала резкую манеру Кэйи и никому не пожелала бы стать объектом его прагматичного интереса.
Но теперь Аяка взглянула на Кэйю с мягкостью, благодарно, и лед в ее глазах наконец треснул.
Люмин сцепила руки в замок. Она не смотрела на Тарталью, но понимала, что в их головах сейчас крутятся одинаковые мысли. Если демон сумел овладеть Аякой, значит ли это, что такая же судьба ждет остальных? Что, если демон вселится в кого-нибудь из них, как это случилось с ёрики, срастется с их телом? Что тогда? Что делать, если ей придется делать выбор — выжить самой или убить друга?
Она подняла голову и встретилась взглядом с желтыми глазами Сяо. Его лицо обратилось в непроницаемую маску, но Люмин успела неплохо узнать его и понимала, что прямо сейчас он прокручивает в голове все возможные сценарии.
Если демон овладеет Сяо, сможет ли она поднять на него клинок? А если она станет его жертвой, дрогнет ли рука Сяо, когда придется истребить зло?
Сяо отвел взгляд.
— Тома повел себя очень храбро, — прошептала Аяка. — Я не знаю, что демон мог со мной сделать. Я слышала в голове его голос, сопротивлялась из последних сил, но потом… Я не знаю, как это произошло… Мой разум затопила тьма. Я блуждала в ней и не могла найти выход. Хотела, но не могла. Если бы не голос Томы… Если бы не его слова…
Она замолкла, закусив губу, и Итто успокаивающе погладил ее по спине.
Сяо подошел к ледяному шипу, который Кокоми отбросила на пол, поднял его, внимательно изучил. К каким бы выводам он ни пришел, вслух он их не озвучил.
— Мы тоже встретили демонов, — сказал он наконец. — И подверглись их влиянию.
— Наверное, демон овладел бы мной, если бы не Сяо, — кивнул Кадзуха. — Я тоже слышал голос. Он велел мне сложить оружие и прекратить борьбу. Хорошо, что рядом с нами оказались нужные люди.
— Я тоже испытал на себе демоническое воздействие, — признался Сяо.
Дилюк вздернул брови, Кэйа качнул головой, Венти озабоченно нахмурился. Никто не ожидал, что даже прославленный охотник на демонов окажется подвержен их влиянию. Не обращая внимание на пораженные взгляды, Сяо бесстрастно поведал о том, как из останков маленьких демонов сложился один большой и как Кадзухе удалось предотвратить непоправимое.
Люмин опустила голову. Она хотела рассказать ребятам о встрече с одержимым ёрики, но слова застряли в горле. Ее до сих пор душили ужасные воспоминания, и Паймон, ощутив это, сжала ее ладонь.
На помощь пришел Чайльд. Прокашлявшись, он поведал о том, как демон подчинил себе тело ёрики и как он сам испытал непреодолимое желание прикоснуться к ужасному созданию.
— Это еще не все, — сказал он чуть погодя.
Люмин хотела остановить его, но Чайльд, тряхнув головой, вдруг выступил вперед и решительно выложил на стол все свои карты. Он рассказал, что состоит в Фатуи и служит там Предвестником. Он поведал о Глазах Порчи, о теневой энергии, о том, к каким выводам они с Люмин пришли, пока сидели в чайном доме в ожидании остальных.
— Если это какой-то замысел Фатуи, я ничего о нем не знаю, — сказал он, закончив рассказ. — Царица не отдавала мне никаких приказов.
Некоторое время в чайном доме царило молчание. Люмин видела, как ее друзей терзает молчаливая борьба.
Дилюк старался не смотреть на Чайльда, но воздух вокруг него насытился огненной энергией — он изо всех сил пытался сдержать гнев. Люмин знала, что во всем Мондштадте не найти человека, который ненавидел бы Фатуи сильнее Дилюка.
Побледневшая Кокоми сосредоточила все свое внимание на заботе о Томе. По ее блуждающему взгляду Люмин догадалась, что она тоже вспоминает Тэппэя и всех, кто пал на Ватацуми по вине Фатуи.
