же завтра выходной.
Звонит телефон. Это Ирина.
– Здравствуйте, – говорю я. – Я тут недалеко от дома с ребенком гуляю. Идите по асфальтовой дорожке вдоль желтой стены с рекламой фитнеса. Да-да. Еще немного. Вот, я вас вижу! Спускайтесь. Вот я машу вам рукой. Да! Белая коляска с яркими цветами.
Ирина идет все дальше от любопытных глаз. Детская коляска убирает абсолютно все страхи и опасения.
– Здравствуйте, – говорю я и достаю из кармана коробочку с фитнес-браслетом, – вот. Держите. Чек внутри. Еще даже на гарантии. Неделю назад брали.
– А почему продаете? – спрашивает Ирина, открывая коробку. Она на меня даже не смотрит. Она меня не узнает.
– Наивно полагали, что хватит времени на спорт, – говорю я и недвусмысленно киваю на коляску.
– Понятно, – улыбается Ирина.
Она увлечена новой игрушкой, проверяя различные функции. Я постепенно захожу со спины, в кармане у меня шокер. Все идет по плану, все идет безупречно. Я достаю шокер и уже подношу к шее Ирины, как что-то выходит из-под контроля.
Ирина оборачивается, и ее тренированное тело молниеносно отвечает. Нет, она не успевает быстрее меня, но и я не опережаю ее.
Шокер дает разряд в шею девушки, а я получаю апперкот в челюсть. В глазах темнеет, но я стою на ногах. Трясу головой, через несколько минут зрение проясняется. Ирина уже встает на четвереньки у моих ног. Прежде чем я успеваю что-то предпринять, следует подсечка, и я валюсь на землю. Шокер выскальзывает у меня из рук и катится по уклону вниз на несколько метров.
Ирина ничего не говорит, она не теряется и действует, ее тело просто отрабатывает то, чему его обучали. Я получаю коленом в лицо. Несмотря на то что шокер снизил активность Ирины, замедлил ее силу и реакцию, удар у нее довольно чувствительный. Делать нечего. У меня есть только один шанс.
Достаю из кармана специально подготовленный для экстренных ситуаций шприц, прыгаю, обхватываю Ирину руками и делаю укол. Куда? Понятия не имею. Главное, попасть в Ирину.
Быстрым нажатием ввожу содержимое, еще сильнее сжимаю девушку в объятиях и жду. Получаю пару сильных ударов в предплечье, один в плечо, три менее сильных по лопатке, слабый в голову, потом пару похлопываний по спине, а потом Ирина обмякает и услужливо садится на землю. Я поднимаюсь и сажусь рядом с ней. Глаза девушки пусты. Препарат подействовал. Мой наркотик подействовал.
Отдышавшись, встаю и иду за шокером, одновременно оглядываясь по сторонам. Нет! Нашего поединка никто не видел. Вокруг все так же безжизненно.
Поднимаю с земли фитнес-трекер, кладу в карман.
Достаю из коляски плед, набрасываю на плечи Ирины.
Беру пакет с мусором, аккуратно вкладываю в ладонь девушки и приматываю прозрачным скотчем. Со стороны кажется, что она сама несет пакет.
Поднимаю Ирину на ноги. Она стоит и не падает – это хорошо, хотя глаза у нее по-прежнему рыбьи. Ну да ничего страшного.
Аккуратно придерживая Ирину под пледом за пояс одной рукой и таким образом направляя ее, веду к машине. Кажется, что мы подвыпившая парочка «шашлычников», которая, все же следуя хорошей традиции, убрала за собой весь мусор. Молодцы!
Усаживаю Ирину на заднее сиденье моего Ford Galaxy, возвращаюсь за коляской, накрываю ее пледом. Теперь она не должна привлекать внимание. Скорее всего, ее придется где-нибудь утопить или сжечь. Гружу коляску в багажное отделение, сажусь за руль и завожу мотор.
До того как Ирина очухается, у меня есть час. Судя по подготовленности организма Ирины, скорее всего, минут сорок.
А потом… Потом я наконец-то выйду в свет прожекторов.
Глава XXIII
Эдуард вернулся домой в скверном настроении. Во-первых, этот журналист, Илья Дмитриевич, так с ним и не связался. Во-вторых, молчал Даниель Гевиссен, хотя этот наркоторговец ничего Эдуарду и не обещал.
Аппетита не было абсолютно, поэтому Эдуард не зашел сегодня за продуктами, как он это обычно делал каждый день.
Никто не спорит, что сейчас у человечества множество способов хранить пищу свежей долгое время, но все же, по мнению Эдуарда, в доме обязательно должны быть свежие хлеб и молоко. Каждый день. Обязательно. И вот сегодня он изменил своему правилу. Еще раз. Сколько еще всплывет ситуаций, которые выдернут Эдуарда из установленного им ровного течения жизни.
Переодевшись в футболку и серое удобное трико, Эдуард сел в кресло и включил телевизор. Там шло очередное ток-шоу.
Какая все же это классная придумка! Ток-шоу! Заставить людей смотреть на то, как ругаются между собой другие люди. Не нужно специальных эффектов, тщетна острота диалогов, не требуется ярких декораций. Просто несколько стульев, какая-нибудь острая тема и пара человек с максимально противоположной точкой зрения.
Эдуард переключил канал – очередной накачанный супермен, напрягая мышцы, свисал из окна какого-то небоскреба.
Эдуард переключил канал – девушка в обтягивающем спортивном костюме застегивала на животе очередной суперпояс, качающий мышцы чуть ли не во сне.
Эдуард переключил канал.
– Она говорит, что любит тебя! – кричал молодой человек в лицо другому парню, явно переигрывая.
– Она не может любить меня! – так же отвратительно играя свою роль, кричал второй.
Эдуард переключил канал.
– Все это может говорить о серии убийств, – тараторил в микрофон репортер, стоящий на фоне административного здания. – Однако официально Управление внутренних дел эту информацию не подтвердило, заявив, что данные случаи требуют тщательного расследования.
– Спасибо, Михаил, – картинка переключилась на прилизанного ведущего новостей. – Я напоминаю, что с разницей в несколько дней в районе…
Эдуард выключил телевизор и долгое время смотрел в черный пустой экран. Из этого состояния его вывел телефонный звонок.
– Здравствуйте, – сказал голос в трубке. – Это Эдуард Владимирович?
– Да, – ответил Эдуард.
– Меня зовут Илья, – сказали в трубке. – Илья Пахомов. Я журналист. Вы оставили свои координаты у нашего секретаря и просили с вами связаться.
– Илья? – переспросил Эдуард, словно только сейчас вышел из какого-то оцепенения. – Илья Пахомов?
– Да, – ответили в трубке. – Он самый.
– Скажите, – пальцы Эдуарда плотно сжали
