другого, как одно человеческое тело мало чем отличается от другого в глазах убийцы или могильщика.
Электроника – это всего лишь запутанная связь схем, проводов, плат и прочего. Человек – это всего лишь запутанная связь костей, мышц, кровеносных сосудов и прочих внутренностей.
Разбивая любой гаджет, ты просто его разбиваешь. Убивая человека, ты просто его убиваешь.
Какими характеристиками он обладал? Сколько стоил? Что мог делать? Как выглядел? Был ли удобен в использовании? Это ничего не значит. Значит только то, насколько он кому-нибудь был дорог.
И вот какая-то мразь взяла сестру Василисы и разломала ее как куклу! Как гребаную вещь! Это чудовище совершило все это намеренно! Спокойно! Тихо!! Осмысленно! Разбираясь в том, что делает… И сестры не стало.
Это словно не стало бы света, не стало бы воздуха, не стало бы самой жизни.
Какое-то время мама говорила, что сестра куда-то уехала и скоро вернется, но год за годом она не возвращалась. Василиса не понимала, почему та, что так оберегала ее… Та, что заботилась о ней… Ее защита в дворовых потасовках, ее советчица, ее пример… Почему она позволила себе так подло поступить со своей глупой Васей. Почему она так надолго уехала. Если бы Василиса тогда знала правду! Если бы она знала!
Ненависть захлестнула Василису, всеуничтожающая и всепожирающая ненависть. Как в раскаленном огненном земном ядре, в ней сгорала школа, двор и все, что может быть доступно подростку. Любой, кто внезапно становился на пути этой машины ненависти, должен был быть снесен ею. Подруги, поклонники, маленькие радости, ощущение…
«В руки взяла себя, сука. Посмотри на ноут. Довольна?»
Василиса упала на колени и заплакала. Денег у нее было не так много, а сами деньги приносил ей именно разбитый вдребезги ноутбук. Ее выходка стоила ей двух месяцев впроголодь.
«Помнишь хоть, во сколько Эрстман тебя звал на встречу?»
– Да, – вслух сама себе ответила Василиса.
«А теперь сопли утри, бери кредит, покупай новый ноут и все восстанавливай. Не впервой, храни господь облачные хранилища. Потом связывайся с клиникой и проси встречи с Эрстманом».
Василиса поднялась с колен, оделась в то, что валялось ближе всего к кровати и, откровенно говоря, требовало стирки уже пару недель, взяла кредитку и вышла из дома.
Глава XXV
Илья возвращался домой в глубокой задумчивости. С одной стороны, встреча с Василисой слегка развеяла туман, в котором он блуждал по сей день, с другой – сделала все еще запутаннее.
Если раньше перед Ильей вставала только молочно-белая пелена отсутствия какой-либо информации, то теперь где-то там, далеко впереди, появились, как в тумане, темные контуры каких-то фигур. Но появились они одновременно и сразу, по всей видимости, на все триста шестьдесят градусов. В такой ситуации выбрать что-то одно, зацепиться за него взглядом и следовать к нему было невозможно.
Подвеска оказалась просто подвеской, Василиса – просто девушкой, которую Илья подцепил в баре. Или она чего-то недоговаривает?
Фотографией она увлекается – это факт. Просит показать ей снимки, что прислал неизвестный мистический психопат. Что же делать? Может, и правда показать? Выбрать более или менее приличные, где меньше крови, и показать?
Если Илья – абсолютный ноль в фотографии и все его искусство сводилось только к фоткам в «Инстаграм», например селфи на отдыхе или каких-нибудь иллюстраций к своим статьям, то человек с определенными знаниями мог бы из фотографий того самого психа что-нибудь выжать.
Хорошо. Фотки мы пересмотрим и отберем – это не проблема.
Пару раз споткнувшись на выщербленных ступеньках, Илья поднялся из сизых от испарений глубин бара на свежий холодный воздух. Василиса уже полчаса как ушла, оставив сосущую пустоту.
– Твою же мать, – вслух выругался Илья, вспомнив, что несколько часов назад он назначил встречу какому-то типу, интересующемуся синтетическими наркотиками. – Как же он не вовремя со своей «Сахарной ночью». Да почитай ты интернет, там полно информации! Зачем ты занятых людей от дела отрываешь?
Фотографии… Да… Что там Василиса говорила про психиатрическую лечебницу? Кто-то попросил ее сделать несколько снимков для книги? И название еще такое интересное… «Сирены»… Дает повод поразмышлять, если знаешь только то, что книга про психушку.
Сирены – это не простой звук с точки зрения мифологии. Илья прекрасно понимал сущность этих созданий еще на первом курсе, изучая философию Древней Греции. Но понимал он их очень своеобразно.
О-о-о! Нет! Это не монстры наподобие древнегреческих мифических существ. Не какие-нибудь полуптицы-полудевы, полурыбы-полудевы, полухерзнаеткто-полудевы… Греки готовы были сношаться с кем угодно, представляя, что это полудевы.
Сирены намного выше плотских утех. Сирены – это чистая страсть, что таится внутри человека. Сирены – это голоса. Это наши тайны и желания. Каждого из нас они зовут к себе. Внутри каждого из нас они поют свои песни. Их голоса рано или поздно прорастут через поры человеческого организма, а что будет дальше – это только вопрос, из какого конкретно места в человеческом теле раздадутся песни сирен.
– О! Здорово, Ильюха! – послышался рядом знакомый голос.
Илья с сигаретой во рту и горящей зажигалкой развернулся на звук. Перед ним стоял бармен, имя которого Илья так и не мог запомнить. Допустим сегодня – Артем.
– Уже уходишь? – спросил он. – Что-то ты рановато.
– Да я только с Василисой встретиться хотел, – ответил Илья. – Поговорить.
– Это с той жуткой татуированной девахой? – спросил Артем.
– Ага, – кивнул Илья, закуривая сигарету.
– Так ты застал ее или нет? – спросил Артур.
– Застал, – ответил Илья. – Спасибо, что дал знать. Как я и говорил, с меня причитается.
– Да ладно, – улыбнулся Артур. – Ничего страшного. Большого труда не стоило. Рад помочь Володькиным знакомым.
– А ты что здесь делаешь? – спросил Илья. – Насколько я помню, ты же пива набрал и друзей позвал фильм смотреть.
– Да… – махнул рукой Антон. – Не срослось там… Да и вот на работу вызвали срочно. Говорят, что народу тьма, не справляемся. А мне что? Подработаю немного. Денег лишних не бывает.
– Как по мне, – сказал Илья, – то в
