В 10.30 у меня был недолгий визит в работный дом. После 11 мы делали покупки для детского отделения больницы, где долечивались после холеры сироты… Потом ланч, а в 2.30 я отправилась на Уэстбурн-террас на встречу с миссис Мартино… Мы зашли в собор Св. Павла в Найтсбридже, но служба уже заканчивалась; потом поехали с визитом к [одной из тетушек], которой не оказалось дома, а затем к леди Олбемарл… Мы должны были встретиться с ней в Паддингтоне, но опоздали на несколько минут и уже не застали ее. Потом мы обедали с леди Эсткорт…[304]
Некоторым женщинам удавалось разными способами противостоять системе. Леди Флоренс Паджет должна была выйти замуж за Генри Чаплина. Перед свадьбой они отправились за покупками в «Маршалл энд Снелгров» — новый универмаг на Оксфорд-стрит, открывшийся в 1848 году. Там они разделились: она направилась в отдел дамского белья, где якобы намеревалась приобрести кое-что для себя, он же остался ждать ее на улице. Но ожидание было напрасным. Она проследовала через магазин до выхода на Генриетта-стрит, где ее поджидал в кэбе маркиз Хейстингз, и тем же утром обвенчалась с ним.[305] Другая девушка, «внучка графа, особа хорошо известная в свете, совершила предосудительный поступок — родила внебрачного ребенка… Рассказывают, что когда ее спрашивали, кто же его отец, она отвечала: „Откуда я знаю“».[306]
* * *
У мужчин все обстояло по-другому. Эмерсон, гражданин эгалитарных Соединенных Штатов Америки, считал Англию «раем для высшего класса, страной по существу аристократической, где низшие классы давно примирились со своим положением и вполне вписались в систему».[307] Возможно, он был прав, если судить по британской армии, где «низшие классы» с готовностью подчинялись приказам, зачастую бессмысленным, поскольку издавна с почтением относились к людям, занимавшим более высокое общественное положение.
Джентльмены, командовавшие войсками в Крымской войне, имели безупречную родословную.[308] Следует учитывать, что, по словам Веллингтона, «зачисление джентльменов в армию производилось с учетом их образования, воспитания и привычек, благодаря чему это были лучшие в мире офицеры, в то время, как формирование офицерского состава из лиц низших классов, привело бы к вырождению армии». Они могли быть глухими, одноглазыми, однорукими и одноногими, достаточно пожилыми — почти всем генералам, командовавшим британскими войсками в Крыму, было за 60, что в то время считалось преклонным возрастом, — но поскольку в них видели общественно «необходимых людей», они сохраняли свои посты.[309] Их мастерство в охоте на лис гарантировало, что они, по крайней мере, держатся в седле, хотя они не всегда были способны разобраться в карте и порой не имели представления, куда держат путь. Верховая езда давала возможность приятно отдохнуть, и в череде суровых испытаний Крымской войны всегда можно было найти время для организации скачек. Кроме отличительных особенностей, вроде отсутствия тех или иных конечностей, все они были удивительно похожи, так как в кавалерийских частях было принято носить внушительные усы и картавить.
Образование офицеров было весьма посредственным, так как в большинстве закрытых учебных заведений, где они обучались, им преподавали латынь и греческий и прививали кое-какие навыки: переносить лишения и скудное питание, а также «уметь носить подобающую одежду в подобающее время». В 1849 году герцог Веллингтон учредил вступительный экзамен для будущих офицеров, но целью его было определить, что они «имеют хорошие способности и получили воспитание джентльмена», а потому окончание Итона гарантировало поступление на службу вне зависимости от знаний претендента. Лишь немногие аристократы отсеивались после второй попытки, сам же экзамен использовался исключительно для того, чтобы не допустить в офицеры нуворишей из среднего класса.
Однако и тут имелись исключения. Генерал Чесни начал свою военную карьеру в 1798 году, когда девятилетним мальчиком, пройдя босиком двадцать миль, вступил в полк ирландских волонтеров, в котором дослужился до чина младшего лейтенанта. Он с трудом добился зачисления курсантом в Королевское военное училище в Вулидже: нужно было иметь рост не меньше 4 футов 9 дюймов, до которого он не дотягивал четверть дюйма, а потому был вынужден вложить в обувь пробковые стельки. Впоследствии он вырос до 5 футов 1 дюйма. В 1855 году благодаря своим выдающимся способностям он стал генерал-майором.[310]
Самой удивительной особенностью викторианской армии была покупка офицерского звания. Снова обратимся к Веллингтону: «повышение по службе происходит путем покупки звания… мужчинами, принадлежащими к привилегированным и богатым классам страны». Землевладельческая аристократия была заинтересована в защите своей собственности, чего нельзя было ожидать от среднего класса, а потому считалось, что его представители не могут быть хорошими офицерами. Эта система имела для казначейства то преимущество, что офицерский состав содержал себя сам, и государство не должно было выплачивать ему высокие оклады. Такая система была введена Карлом II — вернувшись в 1660 году на трон, он обнаружил, что казна пуста, — и продолжала существовать до 1871 года, несмотря на предпринимавшиеся время от времени робкие попытки ее изменить. На флоте она никогда не применялась, а после 1755 года была отменена и в Королевских военно-морских силах. Если флот обходился без подобных мер, почему этого не могла сделать армия? Существовавшую практику трудно было искоренить, потому что любой офицер, плативший за присвоение ему звания, рассчитывал на возвращение своих вложений в будущем.
В 1844 году в издании «Королевских уставов и правил для вооруженных сил страны» была опубликована таблица «Установленных расценок на офицерские звания» от гвардейской пехоты до «регулярных полков пехоты» и от корнета до подполковника. Расценки для гвардейской пехоты колебались в диапазоне от 1200 фунтов стерлингов для корнетов до 9000 фунтов — огромной суммы в то время — за звание подполковника. (На этом шкала заканчивалась, поскольку присвоение звания полковника происходило автоматически после семи лет выслуги.) Квартальные отчеты должны были включать «всех офицеров, готовых оплатить повышение по службе… Это должно находиться под самым строгим контролем, так как в вооруженных силах Ее Величества никто не вправе заниматься оценкой, продажей или заменой офицерского звания, кроме [специально уполномоченных] полковых агентов…», и всякого, уплатившего свыше установленной расценки, ожидает увольнение со службы. Однако это положение не работало, что служило еще одним прекрасным примером викторианского двуличия.[311] В период с 1720 по 1871 год любое воинское звание имело двойную цену — официальную и «сверхустановленную», или «полковую». Самые высокие расценки были в гвардейской пехоте, однако цена варьировались в зависимости от спроса и предложения. Про лорда Браднелла, впоследствии 7-го графа Кардигана, который командовал в Балаклаве кавалерийской бригадой, говорили, что он купил полковничье звание во втором гусарском полку, входившем в состав бригады, за 40 000 фунтов стерлингов, что подтверждало чрезмерно завышенную сверхустановленную цену.[312] Главнокомандующий, герцог Кембридж, выступая перед парламентским комитетом, настаивал на проведении специального расследования в вооруженных силах:
Военное руководство может учитывать только то, что поступает к нему официальным путем, а потому я решительно заявляю, что нам неизвестно, какие суммы выплачиваются на самом деле; если офицер покидает ряды вооруженных сил, он направляет соответствующий запрос с просьбой продать его звание, но как это происходит, никто не знает… Мы получаем только то, что положено по уставу… даже если вынести этот вопрос на судебное разбирательство, суд окажется не в состоянии установить, какую сумму офицер заплатил сверх нормы…
Можно было, конечно, разузнать «неофициальным» путем у специалистов с Чарльз-стрит, ведавших покупкой, продажей и сменой офицерских званий, и выяснить размеры «сверхустановленных выплат», но вряд ли они пошли бы на «неофициальное» сотрудничество с «официальной» стороной.
Система была устроена сложно. В общих чертах она действовала так. Предположим, что лорд А., сын графа, имеет звание майора в полку гвардейских драгун. Официальная цена этого звания составляет 8300 фунтов плюс некая «сверхустановленная» сумма — X фунтов. Он знакомится с привлекательной богатой наследницей, отец которой готов предоставить солидное обеспечение дочери и ее мужу. Дочь без ума от великолепных усов лорда А. После свадьбы молодой человек берет полагающийся ему ежегодный отпуск продолжительностью восемь месяцев и отправляется с женой в свадебное путешествие на континент. В отсутствие молодых умирает отец лорда А. Лорд А. решает выйти в отставку и начать семейную жизнь в родовом поместье. Он ставит об этом в известность командира полка и полкового агента, который начинает официально заниматься продажей его звания. Он обращается в агентство на Чарльз-стрит, которое и определяет тот самый, крайне важный, фактор — X фунтов стерлингов.