«Птичка моя, телевизор, новости, милиция, золотая корона, рыжая девчонка, картина, включить телевизор…»
— Включите телевизор! — чёткая фраза вдруг вырвалась из уст старика.
— Дед, какой телевизор? Ты с ума, что ли, сошел? — отозвалась Варя, сидевшая рядом.
— Иннокентий, вы только что сильно упали, потеряли сознание. Гриша вас нашел в коридоре, — сказала Антонина тихим голосом.
— Да-да! Я вообще подумал, что вы всё, кони двинули! Ну… Умерли. Вот!
— Сплюнь, дурак! — ругнулась на внука бабушка. — Этого нам еще не хватало!
— Включите проклятый телевизор! — прокричал почти пришедший в сознание Иннокентий.
— Да нету тут телевизора, он на кухне. А вы сейчас лежите в комнате! — тараторил Гриша.
— Варвара, внученька, едрить-растудыть, помоги встать! Синичку мою похитили из-за этой короны!
— Синичку? Я думала, что ты не любишь птиц…
— Дура! Жена моя, Нина! Они похитили её!
В комнате повисла гробовая тишина, лишь квиканье попугаев доносилось с кухни. Иннокентий смотрел на Варвару самым злым взглядом, который только смог выдавить из себя в этом состоянии. Антонина поднесла ватку с остатками нашатырного спирта к своему лицу, было видно, как она побледнела. Гриша стоял позади нее, переводя взгляд с полуживого старика на Варю, потом на бабушку, опять на старика, и так по кругу, пока Иннокентий не начал самостоятельно пытаться встать с постели.
— Так, стоп! — прервал тишину Гриша. — Что тут вообще происходит?
— Встать помоги, а не вопросы задавай! — ворчал Иннокентий.
— Не нужно никуда вставать! — пришла в себя Антонина. — Гриша, неси телевизор сюда. Сейчас подключим, он и тут ловит. — Она подтолкнула внука к выходу. — Варя, объясни, что тут происходит?
— Ну… Помните, я говорила, что нас обокрали, а он мой дедушка…
— Так…
— Никакой я ей не дедушка! Я вообще с ней два дня знаком. Меня Марго послала сопровождать её на этот аукцион. А эта! Эта влепила мне пощёчину, я вызвал свет, начался пожар, а птица еёшная украла диадему!
— Нет, вранье! Все не так! Марго обещала мне денег, если я украду диадему у настоящего вора — у Станислава твоего любимого! Это он сказал мне, чтобы я делала, что хочу, «лишь бы старик свет вызвал», — Варя демонстративно согнула два пальца и скривила лицо, изображая Стаса. — Поэтому я его ударила! — стала объяснять Антонине Светозаровне Варвара. — Стас забрал диадему, начался пожар, а потом Вася всех спас и диадему забрал, чтобы мы Марго её отнесли. Это если в кратком изложении.
— Та-ак… Понятней ситуация не становится! — Антонина подпёрла руками бока. — Я сейчас с вами двумя сойду с ума! Что значит "вызвать свет"? Как вообще вы ввязались в эту историю? И как сорока всех спасла?
В этот момент в комнату вошел Гриша, неся с собой телевизор. Поставив его на пол, он начал настраивать каналы.
— Ну это же сверхспособность, которую мы получили от личин, — ответила Варя. — Понимаете? Мне нюх как у собаки достался, но сейчас уже все прошло, а ему свет, а Марго вообще мысли может читать, а Станислав — телепортироваться, представляете?
— Да вы сумасшедшие! — крутила пальцем у виска Антонина. — Григорий, мы впустили домой умалишённых!
— Подождите! Как ты сказала? — вдруг отвлекся от настройки телевизора Гриша. — Личины? Я слышал об этом! Ты знаешь, что это такое? — он вопросительно посмотрел на Варю.
— Ну конечно, знаю! — с полной уверенностью ответила Варя. — Марго рассказала мне все о них: и то, что они действуют только сутки, и то, что их сложно достать… Еще сказала, что это усилители сверхспособностей, заложенных в человеке с рождения…
— Не-е-ет! Ты что! Это совсем не так! Личины, они как мухомор! Точнее сказать, мухомор — это яд! Кусочек откусил и умер. А личины — это фигня, которая на психику влияет. С ума сводит, короче. А хуже то, что организм изнутри разлагается от них. А сверхспособности… Хах! Ты это что, в мультиках насмотрелась?
— Откуда ты это все знаешь? — прищурилась на внука Антонина.
— Да как откуда, ба? Мы в институте это все проходим! Не зря же я в медицинский поступил. Сама все время твердишь: «Гришенька то, Гришенька сё, Гриша врачом будет!»
Варя нахмурилась и задумалась.
«Но я же сама помню, что видела запахи… И свет… И Станислав этот… А те ребята со льдом и газом…»
— Не может этого быть! — воскликнула разъяренная Варвара. — Я своими глазами видела, как старик светом управлял. А запахи, которые я чувствовала? А светящиеся глаза у Марго? А Станислав? А те, ну эти… охранники?
— Из всего, что ты сейчас перечислила, только светящиеся глаза могут оказаться правдой. Это побочный эффект от частого употребления. Синяки под глазами, опухлости — это все стандартная тема. Следующая стадия — слепота. А еще, раз глаза уже светятся, то внутренним органам настал полный кирдык. Человек почти труп.
— Нет! Ты все врешь! — Варя встала и топнула ногой, сжимая кулачки, как маленькая капризуля.
— Нет, не вру! — фыркнул на неё Гриша. — Ну ты сама подумай. Какие суперсилы? Может, еще Человека-паука вспомним? Паутину куда спрятала? — Он встал, зажал средний и безымянный палец на руках, направил кисти в сторону Вари и выпустил в неё невидимую паутину. — Пиу, пиу… Кавабанга, блин! Хотя это из черепашек-ниндзя. Кстати, они не встречались там тебе?
— Я не смотрела «Человека-паука». Мне вообще такое не нравится, понял?
— Да понял я, понял! — Гриша продолжил настраивать телевизор. — Хм… А вам с Иннокентием плохо не было? Они обычно сразу по желудку бьют, сильнее, чем по мозгу.
Варя хотела что-то возразить, но опомнилась, потому что вспомнила. Вспомнила, как плохо чувствовала себя утром, как её тошнило в подъезде, как кружилась голова, как силы оставляли… Но почему тогда старик так бодро всё перенес?
— Да, меня тошнило, — пробормотала она. — Но старик-то бодрячком был, хотя бухает как не в себя!
— А это и есть ответ! Он бухает! Высокая толерантность к подобным веществам. Но с печенью теперь можно попрощаться! Пара рюмок, и в гроб!
— Как в гроб? Как пара рюмок? — Иннокентий резко сел, хотя мгновение назад едва мог опереться на локоть. — Но я же вино пил! Три бокала.
