Проблемы с новым членам клана были довольно милыми — не скандального характера. Этот охотник уходил и приходил, когда хотел, но время завтрака и ужина выучил и всегда являлся вовремя. Мыть руки спускался к реке по лестнице, что вела к причалу, и прихватывал с собой горшок щёлока — не устраивала его умывальня под навесом. Обожал шлёпнуть по попке любую из девочек. Те решили простить ему эту вольность, потому что щёку под ответную оплеуху он подставлял с заметным удовольствием. Это превращалось в забавный комический ритуал. Просто стали избегать попадаться.
С собой он обычно брал только Вячика — выводил мальчика на позицию выстрела из арбалета, а потом добивал добычу копьём. Выбирал он для этого кабанчиков, разжиревших за лето в низинах. Ленку терпел только в качестве девушки с веслом — его обычно везли к месту промысла на лодке. Разбивать же лагерь или просто разводить костёр в местах привалов, он запрещал категорически. Запрещал и брать с собой сухой паёк.
Однако на загонную охоту, подготовленную Петей, Ваней и Пашкой пошел с удовольствием и послушно отработал поставленную задачу — терпеливо дождался за плетнем нужного момента и поразил копьём пробегающую мимо олениху.
Дела с тёплыми шкурами постепенно пошли на лад — народ начал принаряжаться. Девочки вспоминали, чем кухлянка отличается от дохи, что такое торбаса и приставали с вопросами о том, из чего полагается делать подошвы для настоящей обуви. Но пока альтернативы мокасинам не было.
Ни подмёточной кожи, ни сыромятной эксперименты кожевников сделать не позволили. Ни технологий, ни рецептур воссоздать не удалось.
Потом Кып забрал лук, который делался для Димки, и долго с ним упражнялся. Отобрал у Ленки стрелы с латунными наконечниками и пропал на четыре дня. Где он нашёл целый выводок росомах — трудно сказать. Принёс кипу снятых шкурок. Отношения с Шаком у этого древнего охотника постепенно наладились — они перестали замечать друг друга.
Русскую речь понимал с грехом пополам, и не всегда верно — Вячик быстрее осваивал язык древних охотников, чем этот немолодой мужчина постигал незнакомые для себя слова. Но нрава он был весёлого, и многое передавал пантомимой или знаками. Если где ржут — значит, беседуют с Кыпом.
* * *
Октябрь катился мирно и без особых происшествий. Холодало, слой листьев под ногами становился всё толще, а ветки деревьев оголялись. К летнему дому пристроили тамбур, чтобы холодный воздух не врывался в него при каждом открытии двери. Потом все девять парней, а также, примкнувший к ним Кып погрузились в лодки — большую и маленькую, и отбыли к верхнему броду. Дорога заняла всё светлое время — дни стали короткими. Там, на пересечении мамонтовой тропы с всё той же их речкой построили обещанную ушедшим за солью парням землянку. В расчёте на четверых она была невелика, да и опыт сказывался — справились быстро. Даже печку сложили с трубой и запас дровец оставили.
Брод здесь тоже проходил по перекату, поэтому не забыли поискать камней, но ничего особенного не нашли. Гранит, полевой шпат и другие окатыши, ничуть не прочнее. А, между тем, топазовые рубила окончательно сработались — они ломались, время от времени, после чего их приводили в порядок, откалывая кусочки, чтобы снова добиться остроты. Так они и таяли в размерах от одного ремонта к другому.
Держался только кремневый топор — работники были с ним неизменно аккуратны.
Словом, инструмент в клане применялся, в основном, не самого лучшего даже для каменного века качества.
Саня сделал последний нож — отлил лезвие из нескольких бережно сохраняемых монет непонятного сплава. Сказал, что это мельхиор — мещанское серебро. То есть, заточку держать будет плохо. Досталось это изделие Кыпу — он чаще других снимает шкурки с мелких лесных хищников — ему действительно нужно.
А потом тот же Саня сказал, что без болотной руды ему на этом свете больше не прожить, а клюква растёт именно на болотах. И пускай ему покажут дорогу туда, откуда принесли ягоды.
В путь с ним отправился Вячик, который там уже бывал. За ребятами увязался и Кып — его всё время тянуло в дорогу — сказывалась многолетняя привычка к кочевой жизни.
Руды они не нашли, зато набрали клюквы. Оказывается, в прошлый раз Ленка с Вячиком не всё отыскали — прошли только одним рукавчиком, и до основного кочкарника не добрались. А ведь эта ягода — сплошные витамины. Это же какое подспорье зимой! И был новый массовый выход на этот раз, преимущественно, девочек с большим количеством горшков.
Очередной раз пройдясь по кладовке, Шеф окончательно успокоился и отправился проверять, как готовятся лыжи для зимней охоты и снасти для подлёдного лова — раскрутили пружинку с Любашиного драгоценного блокнота, и теперь делали из неё крючки. Клан готовился ко входу в зиму.
* * *
— Галя, готова?
— Да, Вень.
— Тогда слушаем доклад о международном положении. То есть о племени, которое бродит туда-сюда по тропе, рядом с которой мы живём. Прошу, — кивнув девочке, Веник задвинулся обратно на своё место на нарах.
— Начну, наверное, с языка этих людей. В нем нет ни склонений, ни спряжений. Даже имена существительные на слух не отличаются от глаголов. Например: Пыт, это и удар, и ударить, и ударивший и ударенный. То есть — язык-мысль, язык-образ. Дополнение к пантомиме или жестикуляции. Наш русский безумно труден для этих людей — они думают значительно проще.
— Типа сигнального языка? Как у дельфинов? — уточнила Ленка.
— Нет. Не совсем. Проблему бедности этого средства общения люди пытаются преодолевать за счёт устойчивых словосочетаний — идёт процесс образования длинных слов, в которых слоги со временем потеряют самостоятельный смысл. Например, слова «Бо» — большой, и «Тан» — вождь уже на наших глазах трансформируются в понятие «Ботан» — уважаемый, главный.
— Напоминает обращение «Батоно» у грузин. Тоже означает «Уважаемый», — вспомнила Светка.
— Вполне возможно, что мы имеем дело как раз с протогрузинами, — кивнула Галочка. — Что же касается материальной культуры, то обработка камней ими освоена — наконечники копий сформированы в соответствии со своим назначением — это не просто случайные обломки подходящей формы. Их ножи, так же как и наши, — пластинки с острыми краями. Ни они, ни мы не снабжаем их рукоятками по одной и той же причине — это не рационально, потому что режущие кромки нередко ломаются. Возиться с прилаживание новой ручки к другому острому обломку — неразумная трата сил и времени. Так что уровни развития у них и у нас в этой области совпадают.
Несомненное преимущество этих людей заключается в прекрасном знании местных условий — все помнят, сколько полезных растений показала Пуночка. И именно опыт преодоления здешних трудностей составляет основу их культуры. Передача знаний происходит при обучении в процессе совместного труда. Их устное творчество — тематические спектакли со сценками охоты, быта и вообще всего что случается.
— То есть, скудоязычие является серьёзным препятствием на пути их развития, как общества… И как личностей… И вообще всякого развития… — озарило Вячика.
— У них много препятствий, — рокотнул Саня. — Причем, даже более существенных. Начиная с отсутствия медицины, заканчивая плохой погодой.
— Про медицину я бы так решительно не утверждал, — отметил Веник. — Травки от простуды и от зубной боли они мне показали. Вернее, отсыпали. Сказали, что растёт не здесь. Я им под такое дело туесков подарил, чтобы не в свои вонючие шкуры заворачивали, а более-менее чисто хранили.
— А почему они туда шли вслед за мамонтами, а обратно — впереди? — донесся вопрос Пашки. — Чтобы заранее подготовить ловушки?
— На мамонтов они не охотятся, — объяснила Галочка. — Следуют за ними, потому что по дороге много готовых дров. Ну и момент выхода с юга тоже определяют по движению стад. Толян знает, что там творится в засуху — сущий ад. Поэтому, нужно вовремя уйти на север, в леса. А обратно возвращаются с наступлением прохладной погоды. Хоботастые так не спешат — у них вон, какие тёплые шкуры! Они уходят на юг с наступлением серьёзной зимы, чтобы не раскапывать толстый слой снега. Да и питательность веток, когда те без листьев, должна быть ниже. Ну, мне так кажется.
Что-то на своём языке начал объяснить Кып. Он тоже сидел и внимательно слушал. Речь его перевёл Веник:
— Навоз мамонтов служит топливом в безлесной местности.
Пуночка добавила: — Трава пых, — выбросила она пальчики в разные стороны. — А дерьмо жжи лоо.
— Гори Шён, — поправил Кып.
— Что? У них есть синонимы? — чуть не подскочила Светка.
— Лоо, это медленный. Речка, например, — пояснила Галочка. — А Шён — низкий или слабый. То есть, не выросший. А слово «Гори» Кып употребил наше, только не в той форме. У них вообще-то нет проблем со звукоподражанием и память хорошая. Заметили, как Пуночка лихо орудует нашими крылатыми фразами? И ведь, всегда к месту!
