Как-то Саяра показала ему то письмо отца, в котором он спрашивал: «Какие у тебя отношения с Абдуллой?»
— Ты… ему ответила? — Лицо Абдуллы стало напряженным.
— Да…
— Что ты ответила?
— Написала, что мы поругались.
Абдулла перепугался. От этой девушки всего можно было ожидать.
— Не шути.
— А что тут такого?.. Я захотела узнать, как он будет после этого к тебе относиться…
Абдулла побледнел.
— Зачем ты это сделала?.. — еле слышно спросил он.
Девушка расхохоталась.
— Эх ты, шуток не понимаешь… Я написала, что ты даже лучше, чем он о тебе думает. Ну как, ты доволен?
— Очень даже, — ответил Абдулла.
Прошла еще неделя, и он получил сразу два письма: одно — от Гюльчехры, другое — из дому. Абдулла сначала взял в руки письмо Гюльчехры, потом передумал, положил его на стол и накрыл сверху книгой. Надорвал отцовский конверт.
Гафурджан-ака осведомлялся о его житье-бытье, сообщал, что мать по нему очень соскучилась, и после того как поведал о том, что чувствует себя намного лучше, приписал:
«Вчера вечером навестил нас Турсунали-ака. Долго сидел и расспрашивал о тебе. И рассказывал о своей дочери. Насколько я понял, Саяра милая, славная девушка. Он сказал, что вы с ней очень хорошо относитесь друг к другу. Еще сказал, что ты ему нравишься. Что ты можешь стать хорошим ученым. Что он возьмет тебя в свой институт после окончания учебы, будет рекомендовать тебя в аспирантуру. Мы с твоей матерью очень обрадовались. Абдулладжан, сын мой, мы только и думаем, что о твоем счастье. Мы хотим, чтобы ты стал большим человеком, и считаем, что ты на пути к этому. Дай аллах тебе здоровья!
После ухода Турсунали-ака мы с твоей матерью полночи не спали, так разволновались. Если твоя звезда и звезда Саяры окажутся рядом, то для нас будет большим счастьем породниться с Турсунали-ака. Как я мог понять, Турсунали-ака тоже к этому склоняется. Прошу тебя написать, что ты обо всем этом думаешь?
Твой отец Гафурджан».
Тем лучше, сказал себе Абдулла. Вот и родители об этом узнали. Все идет к тому, чтобы он был вместе с Саярой. Стало быть, Турсунали-ака возьмет его к себе в институт. Это теперь совершенно ясно. Он будет учиться в аспирантуре. Это тоже ясно. Прекрасная девушка, чудесная семья. Что ему еще нужно? И его родители об этом мечтают. А прислушиваться к родительскому мнению его сыновний долг.
Абдулла снял со стола учебник и посмотрел на послание из Мингбулака. Раньше, когда от Гюльчехры приходило письмо и он брал его в руки, девушка представала перед ним как живая, улыбающееся лицо ее было совсем близко. Теперь же Гюльчехра, как бы не смея приблизиться, остановилась на некотором расстоянии от Абдуллы, и улыбка ее была какой-то далекой.
Наверно, опять пишет, что «соскучилась», «скорее бы прошел год».
Он надорвал конверт и вынул то самое письмо, в котором Гюльчехра сообщала о своих успехах.
Прочитав его до конца, Абдулла невидящими глазами уставился в крашеный пол. Да, правильно она пишет: никто не мог этого ожидать… Какой потрясающий успех! Кишлачная девушка оказалась самородком, талантом! Недаром он ее полюбил еще четыре года назад, недаром все каникулы проводил в Мингбулаке. Но, оказывается, он был слеп, не разглядел как следует, с кем имеет дело. Гюльчехра ему ровня. Теперь в этом не может быть никакого сомнения. У него столько связано с нею, столько радостей доставили они друг другу, столько планов строили! Неужели все это впустую?!
Абдулла поднялся с места и заходил по комнате. Как нужен ему сейчас чей-то добрый совет! Он запутался, окончательно запутался. А ведь надо что-то ответить отцу, надо что-то ответить и Гюльчехре. Нет, он пока ничего не станет писать. Надо сначала разобраться в себе.
Гюльчехра добилась всего сама. Абдулле тоже никто не помогал стать одним из лучших студентов и написать курсовую работу, которая теперь опубликована. До этих пор все шло как надо. Так почему же он не сможет достичь своих целей без помощи Турсунали-ака? Когда тебе покровительствуют, в этом есть что-то не очень хорошее, не очень приятное. До сих пор он без этого обходился, вполне может обойтись и в дальнейшем.
Пожалуй, будет трудно все объяснить отцу в письме. Лучше приехать в Ташкент на зимние каникулы, в спокойной обстановке переговорить с отцом, а потом жениться на Гюльчехре. Родители должны понять его, они не будут противиться.
Однако и эти мысли не успокоили Абдуллу. Он прилег на кровать, снова взял в руки письмо Гюльчехры и прочитал: «Если ты приедешь на зимние каникулы, мы с тобой встретимся в Ташкенте. Меня приглашают консультировать строительство по моему проекту».
Абдулла представил себе, как они идут вместе по улице Карла Маркса, все обращают на них внимание, ведь Гюльчехра очень красива. Вот они проходят мимо универмага, и вдруг навстречу им Саяра… Нет, это невозможно. Надо найти какой-то выход, надо как-то так сделать, чтобы не пришлось обманывать ни Саяру, ни Гюльчехру.
В дверь постучали.
— Кто это? — крикнул Абдулла.
— Это я, — раздался голос Пулата.
Он вошел в комнату.
— Что это ты валяешься на кровати, когда надо заниматься?
— А ты что слоняешься по коридорам? — в свою очередь, спросил Абдулла.
— Я из библиотеки. Понимаешь, диплом-то я вроде написал, а вот введение никак не получается. Может, посмотришь?
— Послушай, Пулат, я сегодня не в форме, — сказал Абдулла. — Ты уж извини.
— Хорошо.
И Пулат выскочил за дверь.
«Мне бы его заботы, — подумал Абдулла. — Счастливец. А советоваться с ним просто опасно. Если ему все начистоту рассказать, этот прямой парень вместо совета еще обругает, оскорбить может».
Абдулла встал, подошел к окну. Выпить пива, конечно, не помешает. Все равно ничего путного в голову не приходит.
— Ну вот и я. — Пулат, тяжело отдуваясь, вошел в комнату. — Лифта не стал ждать. Вот пиво.
— Пулат… — сказал Абдулла.
— Что?
— Я хочу задать тебе один вопрос.
— Ну?
— Если бы тебе предложили сильно обидеть твоего друга, причинить ему боль и за это наобещали бы тебе всяких благ, что бы ты ответил?
— Выпей, — предложил Пулат. — А то какие-то дурацкие вопросы задаешь.
— Нет, в самом деле.
— В самом деле? Ну что ж, я бы, конечно, попытался причинить боль… тому, кто мне такое предложил. А что?
Абдулла молчал. Конечно, Пулат не мог иначе ответить. Зачем же он тогда его спрашивал? Глупо все это…
— У тебя все в порядке?
Абдулла не успел ответить. Дверь широко распахнулась, и в комнату вошла Саяра:
— Ребята, можете меня поздравить!
— С чем?
— Я отдала диплом на машинку!
— Ура! — захлопал в ладоши Пулат. — Стало быть, мы снова пойдем в «Асторию»?
— Пожалуйста!
— Пошли, Абдулла? — Пулат толкнул его локтем.
Абдулле никуда не хотелось идти, но он понял, что расспросов в случае отказа не миновать. Саяра обязательно станет допытываться, почему да отчего он такой невеселый.
— Хорошо, — согласился он.
— Вы сначала объясните мне одну вещь, — с довольным видом сказала девушка. — По какому случаю вы тут сидите и к тому же без меня?
— Просто у Абдуллы оказались лишние деньги.
— Еще гонорар?
— Нет, это то, что осталось, — промолвил Абдулла. — Выпьешь немножко пива?
— Фу! Нет. — Саяра поморщилась.
— Что ж, тогда пошли, — заторопился Пулат.
— Подождите немного. Я должна переодеться.
— Вот еще! Ты и так хорошо одета…
— Я быстро. — Девушка выбежала из комнаты.
— Вот диво! — произнес Пулат. — Что бы мы делали без нашей Саяры? Хорошо бы нам всем троим и работать вместе. Как ты считаешь, Абдулла?
— Наверно, это не удастся.
— Почему?
— Я слышал, заканчивается строительство одного объекта. Кого-нибудь из нас уж точно туда пошлют.
— Только не меня. Саяра тоже не пойдет. Неужели ты?
— Не знаю. Что поделаешь, если вдруг распределят?
— А как же аспирантура? Ведь это твоя мечта?
— Мечта — одно, а жизнь — другое. Неужели ты этого не понимаешь?
— Странно… — Пулат пожал плечами. В коридоре послышался стук каблучков Саяры. — Ну вот и она. Пошли.
Абдулла нехотя поднялся с места. «Может быть, это и выход. Уехать куда-нибудь подальше от всех», — подумал он.
У В «Астории» Абдулла отвлекся от своих мрачных мыслей. Он танцевал с Саярой, и она вновь казалась ему самой прекрасной девушкой на свете. Потом они долго гуляли по городу. Прошли Невский из конца в конец. Саяра негромко читала Пушкина: -
Люблю тебя, Петра творенье,Люблю твой строгий, стройный вид,Невы державное теченье,Береговой ее гранит:Твоих оград узор чугунный,Твоих задумчивых ночейПрозрачный сумрак, блеск безлунный…
Однако, вернувшись в общежитие, Абдулла понял, что это была лишь отсрочка, что надо на что-то решиться и времени для принятия решения остается все меньше и меньше.
