подурачились. А затем, набрав в тарелки еды и взяв из холодильника несколько бутылок пива, которые Артем купил заранее, включили ТВ, где по одному из цифровых каналов вещали какой-то гангстерский фильм, и развалились на кровати.
Выпивать в кругу друзей Артем позволял себе изредка, не чаще одного раза в период каникул между учебными четвертями; исключения составляли дни рождения – его, двух друзей и родни. Не считая традиционных бокалов с шампанским или фужеров с вином во время праздничных семейных застолий, практиковать это сомнительного рода развлечение он начал чуть менее двух лет назад. А напиваться так, как в этот вечер, ему и вовсе ни разу не приходилось. Поводом же послужило успешное окончание десятого класса и переход на последний год обучения в школе; для взрослых такой повод, возможно, покажется притянутым за уши, но для этих ребят он был достаточно весомым.
Втроем растянувшись на двуспальной кровати (Евгений – посередке, как и полагается), они неотрывно наблюдали за происходящим на экране телевизора. Артем мельком глянул на сладкую парочку, под покрывалом лежащих в обнимку, перевел взгляд обратно на сорокадюймовый зомбоящик, погладил подбородок, о чем-то задумавшись. Женя был его лучшим другом: они сошлись еще в третьем классе. Катя же, девушка Евгения, примкнула к их компании всего пару месяцев назад. Женя рассказывал, как вечером возвращался домой из тренажерного зала и, проходя мимо одной из хрущевок, услышал крики, грубую мужскую ругань. Как выяснилось, то парень, на несколько лет старше его, орал на девушку и грозил «убить на месте», потому что она якобы неделями водила его за нос и в конце концов отказалась с ним встречаться. Без лишних раздумий Женя подлетел к ним и крепким ударом в челюсть отправил парня в нокаут, а девушку проводил до квартиры, заодно попросил номер мобильного телефона. Так они и начали встречаться. Вообще Женя был вспыльчивым парнем, чем в сочетании со своими габаритами многим ровесникам – да и ребятам постарше – внушал страх и уважение. И хотя он не имел привычки набрасываться на людей, но, если его провоцировали, мог перегнуть палку. К примеру, в прошлом году его едва не поставили на учет в полиции после того, как он жестоко избил старшеклассника, когда тот в компании своих друзей и подруг пристал к нему на улице с претензией, что, мол, в школе Женя невесть кого из себя мнит. Слово за слово – и последний, вспылив, повалил задиру на землю и переломил ему руку в локтевом изгибе до того, как хоть кто-то из присутствующих рядом успел к ним подскочить. Катю его натура вполне устраивала, тем более что при ней он старался вести себя сдержанно настолько, насколько ему это удавалось.
Сама же Катя, при всей своей эффектной внешности, большим умом не обладала. Про себя Артем думал, что строить отношения с ней не стал бы (к тому же, судя по всему, он и сам ей не больно-то нравился), но все же завидовал другу: такая сексапильная девушка, находясь рядом, могла придать уверенности кому угодно.
Сделав еще пару глотков пива, Артем спросил себя: а стоило ли ему так напиваться? Да, он позволял себе периодически выпить, но только выпить, а в этот раз он явно напился. И почему же он это сделал? В его мозгу стрельнула мысль, что впереди еще целый год обучения в школе. Факт, конечно, очевидный, но как будто только в этот момент он его осознал. А дальше – итоговые экзамены, поступление – при удачном раскладе – в высшее учебное заведение и еще несколько лет учебы. Провести время в клубе, покривляться под приятную и энергичную музыку в компании хорошего друга и симпатичной девушки – это Артем мог оправдать для самого себя желанием расслабиться после тяжелого учебного года. Но напиться…
Подняв бутылку на уровне глаз и взболтнув содержимое, он скривил уголок рта и вновь приложился к горлышку. Возможно, ответ на вопрос лежал на поверхности и не требовал самоанализа: он напился просто потому, что ему захотелось напиться. Это как насилие ради насилия на телеэкранах (да и в жизни). Или, в его случае, развлечение ради развлечения. Он не знал истины, поэтому, отключившись от раздумий, продолжил пить.
Когда же он, пялясь в широкоформатный экран, на котором разыгрывалась сцена избиения какого-то изворотливого плохиша, заканчивал первую бутылку, а Женя с Катей допивали по второй, в дверь кто-то позвонил. Артем, вздрогнув и выпучив глаза, машинально повернул голову в сторону дверного прохода, к которому находился ближе остальных.
– Родаки уже вернулись, что ли?! – спросил он скорее себя, чем друзей.
– Успокойся, – шлепнул его по плечу Женя, усмехнувшись, – Катя свою подружку пригласила, пока мы еще были в клубе. Ты ведь не против? Должно же и тебе ночью перепасть. Тем более в собственной квартире.
Катя захихикала.
– Вы серьезно? – не скрывая удивления вопросил Артем, подозревая, что его разыгрывают.
В дверь снова позвонили, на этот раз зажав кнопку на чуть большее время.
– Серьезно, серьезно, – ответил Женя, а потом обратился к своей девушке: – Кать, иди впусти свою подругу.
Поставив бутылку с остатками хмельного напитка на пол, она выбралась из-под покрывала и слегка шатающейся походкой вышла из комнаты, случайно задев плечом дверной косяк и оттого хихикнув. Немного погодя до парней донеслись приветственные девичьи визги, со стороны Кати разбавленные примерно полутора-двумя литрами разной крепости алкоголя. В три глотка добив бутылку, Артем оставил ее подле кровати и, придвинувшись к Жене, зашептал:
– Блин, ты же знаешь, что я девственник. Какой, к черту, секс? Я же опозорюсь!
Хмыкнув, тот также шепотом ответил:
– Тебе сколько лет: шестнадцать или двадцать шесть? Нет ничего постыдного в том, чтобы лишиться девственности в твоем возрасте. Так что не парься. – Улыбнувшись, добавил. – К тому же Катя уже предупредила ее о том, что ты девственник.
– Что?! – воскликнул Артем, в изумлении изогнув брови дугой.
Было слышно, как гостья ставит обувь на обувницу, параллельно о чем-то рассказывая Кате.
– Ей уже девятнадцать, она тебя поймет и научит всему, – заверил его Женя и шлепнул по плечу. – Ну, может, и не всему, но основам – уж точно. Так что расслабься. Это в порядке вещей, когда лишаешься девственности с тем, кто уже переспал хотя бы один раз.
– Ага,
