— Вот. — Он протянул ей полную рюмку. — Выпей как лекарство. А потом еще одну.
Эллис слегка отстранилась, непонимающе разглядывая его.
— Я никогда не пила.
— Сейчас это необходимо.
— Почему?
— Потому что если нам с тобой повезет, то ты сумеешь уснуть и проспишь до утра. Право, Эл, у меня сегодня тоже был ужасный день. И я бы хотел по возможности отсрочить новые волнения.
Эллис мрачно оглядела его и уже открыла было рот, чтобы спросить, отчего это он плакал сегодня, но промолчала. Молча выпила бренди и протянула рюмку за новой порцией. Нам обоим будет лучше, если я сумею отключиться, твердила она себе. Мы оба больше не выдержим….
— Не гони, — предупредил Нейл. — Я бы не хотел превратить тебя в алкоголичку.
— А что, черт возьми, это изменит? — спросила Эллис и тут же в ужасе закрыла рот ладонью. Она никогда так не говорила!
Но, к ее удивлению, Нейл громко расхохотался.
— Ты просто очаровательна, когда теряешь голову, Эл. Тебе необходимо делать это как можно чаще.
Эллис промолчала, боясь, что любое сказанное ею слово лишь расширит пропасть, разверзшуюся под ее ногами. Ожидая, когда стыд багрянцем окрасит ее щеки, Эллис смотрела, как Нейл пытается поудобнее устроиться на диване. Он поворачивался слишком осторожно, явно боясь, что всякое неверное движение покарает жестокой болью его измученное тело.
— Если хочешь, я могу принести сюда качалку, — предложила Эллис.
Она уже догадалась — пусть и несколько позже, чем следовало бы, — что с Рождеством у Нейла связана какая-то глубокая трагедия. Иначе как объяснишь его вчерашнюю реакцию на убранную к празднику гостиную и сегодняшние слезы перед елкой… и то, что сейчас он предпочел сидеть здесь, в кабинете.
— Нет, не стоит, — ответил Нейл. — Просто мне нужно время, чтобы устроиться поуютнее.
Откинувшись на спинку дивана, Эллис продолжала разглядывать его, не заботясь о том, насколько это неприлично. Впрочем, Нейл, похоже, ничего не замечал. Блуждая взглядом по книжным полкам, он продолжал беспокойно ерзать на месте, пытаясь занять безболезненное положение.
…Значит, он рос на улице, как собака. Так он сказал. Эллис не могла представить себе этого. Но зато она легко могла себе представить, каким дерзким и злым был он в свое время. Что же должно было произойти, чтобы из уличного озлобленного мальчишки вырос всегда спокойный, всегда выдержанный мужчина, такой, каким она узнала Нейла Морфи? Даже если он и был когда-то бродягой, то от этого не осталось и следа, ну разве что пристрастие к черному.
— А как это, работать секретным агентом? — невольно вырвалось у нее.
Нейл медленно оторвал взгляд от книжных полок и повернулся к ней.
— Ужасно. Волнующе. Скучно. А временами это кратчайший путь к самоутверждению.
— А что именно ты делал? Покупал кокаин за углом?
— Иногда, — кивнул Нейл. — Но последние несколько лет я внедрялся в большие организации по торговле наркотиками. Поэтому меня уже не интересовали уличные торговцы.
— Ну и как ты делал это? Как ты мог от уличного торговца выйти на крупного заправилу?
— Это не так сложно, если за твоей спиной стоит ОБН. Смотри, вот я приезжаю в какой-то район и открываю собственную торговлю наркотой. Начав с пустяковых операций, я быстро достигаю того уровня, который не может остаться незамеченным большими людьми.
Через какое-то время я вторгаюсь на территорию, находящуюся под контролем одного из боссов, и тогда его головорезы наносят мне визит вежливости. А я даю им понять, что готов обсудить деловые вопросы, но ненавижу, когда меня пытаются запугать.
За этой простой схемой на самом деле стояла сложнейшая и опаснейшая работа — эмоционально-психологические шахматы. Игра, которая в любой момент может стать жестокой и кровавой.
Эллис задумчиво покачала головой.
— Не представляю, как можно заниматься таким делом. Как ты мог выдерживать такое нервное напряжение?
Он вздохнул. Эта женщина, похоже, вознамерилась сунуть нос во все его самые сокровенные тайны, но почему-то Нейл не чувствовал в себе сил солгать ей. Слишком долго он прожил в окружении теней полуправды…
— Я думал о своем братишке. Он умер от передозировки наркотиков через пару недель после смерти отца. Джону было восемь лет.
— Восемь?! Твоему брату исполнилось всего восемь лет?! — В ее голосе звучал испуг. Да, конечно, Эллис знала, что такое случается, но ведь это случается где-то там, далеко, с совершенно незнакомыми людьми. До сих пор подобные вещи казались Эллис чем-то совсем посторонним, как война в чужой далекой стране.
— Вам в округе Гудинг просто повезло, — заметил Нейл. Он отпил глоток бренди и снова напрягся, почувствовав, как боль раскаленной кочергой ударила в спину. — Наркотики сейчас становятся страшной проблемой даже в маленьких городах.
— Да, я слышала. Думаю, все мы должны благодарить шерифа Робинсона за то, что нас пока не коснулись эти ужасы. Еще десять лет назад шериф ввел во всех школах часы, посвященные проблеме наркотиков. Теперь эти уроки проводятся даже в детских садах. Можно мне еще бренди?
Нейл посмотрел на ее пустую рюмку и еле заметно улыбнулся.
— Леди, это ваша бутылка. Можете выпить ее целиком. — Он щедро плеснул в ее рюмку.
— Это успокаивает меня, — объяснила Эллис.
Возможно, это поможет тебе заснуть, с надеждой подумал Нейл. Весь день он проклинал себя за то, что позволил себе утром. Эллис оказалась настолько наивной, насколько вообще может быть таковой женщина, а это значит, что в любом случае он воспользовался ею. Захваченная водоворотом новых ощущений, Эллис даже не подозревала, в какой опасности находилась и скольким обязана его, Нейла, милосердию.
Но Нейл Морфи обладал достаточным опытом, чтобы отдавать себе в этом отчет. Ведь он даже не расстегнул ей блузку, а к тому времени Эллис была очень близка к тому, чтобы дать ему все, чего он хотел, — все без остатка, черт возьми!
Эта ее неожиданная готовность весь день мучила Нейла, заставляя чувствовать себя одновременно виноватым и умирающим от желания. Но он вовсе не хотел становиться соблазнителем невинности. До сих пор он общался с женщинами, которые прекрасно знали правила игры и умели контролировать как свои тела, так и души… Даже его жена…
Он оборвал эту мысль, прежде чем она стала болью. Это не имело отношения к делу. А дело заключалось в том, что Нейл Морфи не имеет никакого права пользоваться неопытностью мисс Эллис Гудинг.
Хотя, признаться, он не отказался бы…
Эта женщина, как сухой хворост, готовый в любой момент вспыхнуть безудержным пламенем. Когда она входит в комнату, то одна ее походка заставляет сгорать от желания, чувствуя страсть и грубый мужской голод. Но теперь Нейл узнал еще кое-что, и воспоминание об этом неотступно преследовало его. Он узнал, какая она отзывчивая, как легко возбуждается от его ласк, он помнил, как Эллис страстно изгибалась под ним, как тело ее беззвучно молило — еще, еще…
