Сотник Кирдык не обделял моего спутника вниманием, причем я не сомневалась, что внимание это — чисто профессионального свойства. Что ж, если Ласкавый, он же, с моей подачи — Загремим-оглы, рискнул подбросить особисту дезу насчет «секретных поручений», он должен был это учитывать.
На меня орлиный взгляд особиста не падал. Тоже не удивительно. Кто-то когда-то сказал, что у меня слово «контрактник» на лбу написано. И напарник Гаплыка — Ништяк, на дикой смеси оркского и всеобщего, уже спрашивал, кто у нас в семье орк — мама или папа. Есть у меня такая особенность — принимать окружающую окраску. Меня во многих странах принимали за свою. Правда, на Прожаренном континенте, где живут чернокожие люди, я не бывала, но не исключено, что и там сошла бы за полукровку.
Ответив Ништяку: «Моя твоя не понимай, но не исключай», я двинулась к костру, у которого Кирдык водил задушевные беседы с Ласкавым. И, по-моему, суржикский есаул чувствовал себя не весьма комфортно. Ик Бен Банг в разговоре возникал неодноратно. Кирдык намекал, что если почтенный Загремим-оглы не будет с ним достаточно откровенен, то заезжим купцом займется Ик Бен Банг лично. А ОНО в сравнении с ним — это добрые друзья. У них методы традиционные, о которых уважаемый Загремим-оглы, исполняющий деликатные поручения, наверняка осведомлен. С ними завсегда договориться можно, а вот магический допрос не всякий выдержит. Ик Бен Банг на это — великий мастер... И так далее, и все под аккомпанемент точильного камня, извлеченного мною из сумки, дабы привести в порядок свои клинки.
Ласкавый, владевший искусством отвечать многословно, не сказав ничего, в какой-то момент стал выдыхаться. Тогда вклинилась я.
— А не ответишь ли мне, о Кирдык-багатур? Я женщина убогая, простая, букв не знаю, умею только мечом махать. Снизойди же к моему невежеству!
— Спрашивай, Прис-ханум.
— Давно странствую я по глухим окольным тропам и ничего не слышала о великом Ик Бен Банге. Не поведаешь ли мне о нем?
Кирдык хмыкнул.
— И впрямь далеко заводили тебя дороги, Прис-ханум. Но я не посмеюсь над тобой, ибо не таков обычай багатуров из ОНО. Да и не столь уж много времени прошло с тех пор, как прибыл в нашу страну мудрец из далекой загадочной страны Северный Хорей. Много странного и непонятного говорят об этом государстве, загородившемся от всей прочей Ойойкумены и свято хранящем свои секреты. Особо клевещут на северных хорейцев их соседи из Южной Ямбы. Но, когда Ик Бен Банг появился у нас, проповедуя учение апчхе, мы узнали, что учение это всесильно, потому что оно верно. Ибо как иначе бедный чужестранец смог бы стать советником Верховного Бабая? Стараниями его столица наша, Большой Сарай, совершенно преобразилась. Он раскрыл Верховному Бабаю все его величие и вернул народу Орков его истинную историю, украденную нашими врагами.
— Наверное, он и впрямь великий мудрец. Слышала я, чтоб возвращали разные вещи, но чтоб вернуть пропавшую историю...
— Это верно. Ик Бен Банг доказал, что древние чудеса Ойойкумены были созданы ни кем иными, как орками. И теперь эти чудеса украшают Большой Сарай. И не только они...
— Да уж, без магии такого не добьешься.
— Более того! — глазки Кирдыка торжествующе сверкнули. — Величайшее создание Ик Бен Банга имеет двойную функцию в одном исполнении! Оно прославляет величие Верховного Бабая и служит оружием, способным расширить границы Суверенного Оркостана от Радужного моря до Пивного залива!
— А это оружие уже испытывали? — осведомилась я.
Ласкавый помалкивал. Я знала, о чем он думает. Кирдык усмехнулся.
— Уж не думаешь ли ты, Прис-ханум, перехитрить сотрудника моего ведомства? Я не рассказал тебе ничего, чего не знал бы любой рядовой орк. Да и в Суржике наверняка болтают много... после проведенного нами испытания!
Он и вправду не сказал ничего, о чем бы я не догадывалась. А Ласкавому уж точно было известно больше того. И снова я задумалась: «Не были ли так называемые „арест“ и „погоня“ инсценировкой с целью внедрения Ласкавого в Оркостан? А Зализняком в таком случае могли сознательно пожертвовать правдоподобия ради. Хотя... вряд ли кто предвидел, что я подожгу здание УО. Что ж, тогда, независимо от первоначальных намерений Управы Охраны, погоня за ними шла всерьез. До полной гибели».
— Упаси меня Край Неминуемый от таких злонамеренных хитростей, почтенный Кирдык! А ежели ты не веришь мне, передай меня в руки премудрого Ик Бен Банга, и пусть он допросит меня, применив все свое колдовское умение!
Кирдык ответил не сразу. Не исключено, будто он предположил, что я профессиональная убивица, решившая таким образом подобраться к оркостанскому премьеру. И прикидывал свои дальнейшие действия: убить меня немедля, задержать, проследить и остановить в последний момент... Так и не выбрав, какой вариант принесет ему больше выгоды, процедил, в точности как Ласкавый:
— А это мы еще посмотрим...
И вновь переключился на Ласкавого. Я и задремала под их беседу. Благополучно выспалась, ибо казачки в ту ночь не напали. А утром мы двинулись в путь.
Никогда еще мне не приходилось продвигаться вглубь Суверенного Оркостана. Но, путешествуя по Ойойкумене, я повидала множество степей и равнин, пустынь и пустошей и не ожидала увидеть ничего для себя нового.
Зрелище, открывшееся нашим глазам, было вполне печальным. Даже унылая Затруханна, где когда-то мне пришлось добывать волшебный меч Рубило, выглядела не в пример веселее. По крайней мере, ни в Затруханне, ни в Столовых равнинах Великого Хамства, тоже не балующих глаз разнообразием пейзажей, никто не рыл каналов.
То есть я не сразу поняла, что это канал. Мы увидели толпу истощенных, оборванных и грязных орков, беспорядочно машущих лопатами. И озадачилась. Во-первых, хорошо известно, что орк-землекоп — понятие столь же дикое, как эльф-оленевод. Во-вторых, что такое можно выкопать в безводной степи, где между полосками выжженной травы тускло поблескивают солончаки?
Мое недоумение развеял Гаплык.
— Лопату хватай, канал пролагай, Большой Сарай вода давай! Добровольцы, однако!
— Чего? — я с недоверием покосилась на изможденных орков.
— Он прав, — сказал подъехавший Кирдык. — Все это сугубые добровольцы, проникнувшиеся великими идеями учения апчхе. Они роют канал имени Тысячелетия правления Верховного Бабая. Он отведет воду из реки Волк. Степи наши вскоре станут плодородны, а Большой Сарай превратится в порт.
— Но каким образом вы собираетесь отвести воду, если эти степи находятся выше верховьев Волка? — спросил Ласкавый.
— Ик Бен Банг уже решил этот вопрос. Он представил Верховному Бабаю чертежи плотины, которая перегородит Волк. После того, как мы запрем реку стеной, она потечет вспять.
Да, этот Ик Бен Банг умел мыслить глобально. Я с подобными планами не сталкивалась и во Второримской империи, а там чего только не понастроили, включая каналы и плотины...
И мы продолжили путь, чему в душе я была очень рада. Слишком тяжело было смотреть на добровольцев. Сколько они получают за свой труд, я не стала спрашивать. У меня было подозрение, что они и еду-то приносят собственную. Или не приносят. Дело добровольное.
— Да, Оркостан крепко изменился, — пробормотал Ласкавый, когда Кирдык отъехал.
— Кто бы спорил... Лучше скажи — вербанул он тебя ночью?
— А як же! — отвечал он по-суржикски.
— И ты согласился?
— Иначе нельзя. У него работа такая, у меня работа такая... была.
«Интересно, кто здесь кого обманывает», — подумала я, двигаясь вслед за ордой.
После того, как мы миновали холмы Чак-Чака, перед нами открылась котловина Кара-Кумыс, в которой расположен Большой Сарай. Побывавши в землях степных народов, я не ожидала, что столица Оркостана будет в принципе отличаться от кибиточных хамбургов Столовых равнин либо стоянок вигвамов Пришельцев с Заокраинного Запада. Разве что это сделают в стационаре. И действительно, большинство строений в Большом Сарае являло собой скопище мазанок, землянок либо войлочных палаток. Они окружали дворец Верховного Бабая — большое красное гранитное здание со множеством колонн, украшенное штандартами из конских хвостов — в общем, картина тоже вполне ожидаемая. Но среди землянок и юрт в полном беспорядке красовались совершенно чуждые этому времени и месту строения, какие мне приходилось видеть только на картинках в учебниках по древней истории. Одна пирамида чего стоила! Однако превыше всех пирамид и прочих архитектурных наворотов вознесся огромный монумент, сияющий белизной под степным солнцем. Голова его и протянутая рука выступали из котловины.
— Каменный Хозяин... — прошептал Ласкавый.
Разумеется, при свете дня истукан выглядел не столь зловеще, как в сумраке ночи, но всякий, кто хоть раз его видел, узнал бы этого монстра.
— Памятник Верховному Бабаю, — с нескрываемой гордостью произнес Кирдык. — Возведен по прямому указанию Ик Бен Банга. Служит нам путеводным маяком, прославляет величие Бабая, повергает в ужас окрестные страны. Видите, как он сияет! Сотни добровольцев каждый день омывают его ключевой водой, привезенной с гор.
