— Каменный Хозяин... — прошептал Ласкавый.
Разумеется, при свете дня истукан выглядел не столь зловеще, как в сумраке ночи, но всякий, кто хоть раз его видел, узнал бы этого монстра.
— Памятник Верховному Бабаю, — с нескрываемой гордостью произнес Кирдык. — Возведен по прямому указанию Ик Бен Банга. Служит нам путеводным маяком, прославляет величие Бабая, повергает в ужас окрестные страны. Видите, как он сияет! Сотни добровольцев каждый день омывают его ключевой водой, привезенной с гор.
В это я вполне могла поверить. На белизне монумента не было видно ни пыли, ни грязи, ни птичьего дерьма, без которого ни один крупный памятник не обходится. Но меня интересовало другое.
— А насчет «повергает в ужас» поподробнее нельзя?
— Не иначе, как ты уже наслышана об этом Прис-ханум! Многие увидели и устрашились. А подробности известны одному лишь мудрому Ик Бен Бангу, — он многозначительно указал на монумент, потом на дворец. — Отсюда образ Верховного Бабая видят в отдаленных краях Ойойкумены. И чудеса этих отдаленных краев сами приходят к нам. Вон — пирамида фараона Охнехотела. Ик Бен Банг доказал, что правящий Верховный Бабай — его потомок и законный наследник. То же относится и к императору Мескалиндугу, владыке Заокраинного Запада — вон, видите его гробницу? Справа — железная колонна Умпаумпы, служившая причалом небесным колесницам. Скоро они причалят и сюда. И слева — оперный театр из варварской страны Гран-Ботфорте. Скоро там будет поставлена наша национальная опера «Ычпычмек и Бешбармак».
Оперный театр из города Гдетоя я узнала. С ним у меня были связаны некоторые воспоминания личного свойства. И я могла засвидетельствовать — в прошлом году этот театр благополучно находился на своем законном месте.
— Какой же магической мощью надо обладать, чтобы перенести сюда все эти достопримечательности! — вырвалось у меня.
— О, это не магия, — отвечал Кирдык с видом превосходства. — Это идеи апчхе.
— Да что это за идеи такие, почему мы о них ничего не слышали?
— Это тайная мудрость Северного Хорея. Но Ик Бен Банг намерен распространить ее по всей Ойойкумене. А идеи эти просты и доступны. Это как чихнуть, поэтому они так и называются. Работа — дело добровольное, не хочешь — заставим, не можешь — научим, и все хорошо, что прославляет Верховного Бабая, да правит он тысячу лет!
— Так все эти колонны, гробницы, театры...
— Ну да, построены заново. И, как учит нас Ик Бен Банг, именно они являются подлинными.
Я с некоторым содроганием вновь обвела взглядом котловину и город в ней, а потом задала еще один наивный вопрос:
— А вон то, что творится у подножия статуи... и у дворца... и вон там, за пирамидой — это тоже претворение в жизнь идей апчхе?
Кирдык напрягся.
— А что там?
Но он и сам уже узрел то, чего не увидел вначале, повествуя о чудесах и диковинах Большого Сарая. На улицах — если проходы между строениями в оркостанской столице можно было назвать улицами — имели место вооруженные столкновения. Не могу сказать, что в городе шли военные действия, но по степени серьезности беспорядки превосходили махаловку на песенном поле близ Червоной Руты. Там, в общем, обходились дубинками. Здесь мелькали сабли и нагайки.
— Басалай-масалай! — выругался Кирдык. — Кто мог напасть на Большой Сарай, если город охраняют Ик Бен Банг и его творение?
— Никто не нападал, однако, — сказал Ништяк. По счастью, разговаривая между собой, орки не считали нужным ломать язык. — Видишь следы, начальник? Никто не скакал к городу. Из города скакали. На восход. Недавно, ночью.
— Что же произошло? — озадачился сотник.
— Мы пропустили что-то интересное? — невинным голосом осведомился Ласкавый.
Только его ехидства мне сейчас и не хватало. Следовало вмешаться, покуда орки не начали отводить на есауле душу. Тем паче, что для вмешательства имелась и более веская причина.
— Не знаю, что мы пропустили, но те, кто скачут сюда из города, вряд ли пропустят нас.
По склону подымался вооруженный отряд орков. И у меня отчего-то возникло подозрение, что предводительствующий ими орк в черном халате не принадлежит к тому же ведомству, что наш друг Кирдык.
— Эй, орда! — крикнул он. — С какими намерениями едете в Большой Сарай?
Наш подзабытый командир в чернобурке выдвинулся вперед.
— Мы ходили в набег на Суржик и с победой возвращаемся назад!
Поскольку орда не понесла значительных потерь, да еще захватила, что пожрать, это возвращение можно было счесть победоносным. Но чернохалатника это не убедило.
— По какому праву ты, гоблинская морда, посмел напасть на союзное государство?
— По воле Верховного Бабая и мудрого Ик Бен Банга!
— Этого изменника?! — яростно воскликнул чернохалатник. В тот же миг тенькнула тетива, свистнула стрела, и красавец орк в полосатом халате, не успев извлечь из ножен свой ятаган, пал с коня.
И почти одновременно упал с ножом в груди торопливый стрелок. А я и не знала, что Ласкавый — такой умелец по части метания острых предметов. Впрочем, у меня не было доселе случая это узнать.
Затем заварилось Край Неминуемый знает что. Два отряда орков, не дожидаясь команды, ринулись друг на друга. Недисциплинированная они все-таки нация. Может, без этого Кирдык и чернохалатник договорились бы друг с другом. Хотя вряд ли. Договариваться — это сотник ОНО был мастер. А чернохалатник был настроен решительно. Я уверилась в этом, когда он снес саблей головы паре орков из нашей орды. При этом орал:
— Кирдыка брать живым! Схватить приспешника предателя!
Кирдык же рубился молча и явно к столкновению с ним не стремился.
У нашей орды был перевес в живой силе — не меньше, чем вдвое. Но те, кто прибыли с границы, порядком подустали — люди и лошади. Их противники были свежи — я не исходившее от них благоухание имею в виду. Большой Сарай еще не стал портовым городом и вряд ли станет.
К тому же к ним в любой момент могло подойти подкрепление.
«Даже если наши спутники победят, что дальше? Несомненно, путь в Большой Сарай для них закрыт, что бы там ни произошло.
А вот что там произошло?»
Подобные вопросы вряд ли могли прийти в головы рядовым оркам, яростно рубившимся без всяких затей. А Кирдык обязан был об этом подумать. Если противник знает о его местонахождении, и существует приказ о его аресте, самое время делать ноги. То же относилось и к Ласкавому. Попытка обзавестись покровителем в Большом Сарае не удалась, так нечего здесь оставаться. И, в принципе, я была с ним согласна. Но я еще не выяснила, какого демона Абрамелин направил меня в Оркостан, а без этого уходить не было смысла.
Одно из преимуществ арбалета над луком — то, что из него можно стрелять с короткой дистанции. Но расстреливать все болты я не собиралась — кто знает, когда будет возможность возобновить запас. И, пока Кирдык с Ласкавым целенаправленно отступали, я проложила дорогу к чернохалатнику. Сняв двух особенно ретивых его соратников, я забросила арбалет за спину и взялась за меч. Край Окончательный, давненько мне не приходилось пускать его в ход, почитай, что со времени осады крепости Балдино.
Относительно преимуществ меча перед саблей есть разные мнения, но я всегда предпочитала прямой клинок изогнутому. Можете считать это женским капризом. Во всяком случае, мой меч был тяжелее сабли орка, ибо ковался не под женскую руку. То есть не под всякую женскую. И надо было это использовать. Равно как то, что Тефтель был выше орковских коней, хотя уступал им в резвости.
Бедный мерин. Много ему пришлось перенести с тех пор, как его пугала драка с лесорубами. Ничего не поделаешь. Сейчас спешиваться я не собиралась, иначе бы меня просто затоптали. И Тефтель, смирившись с неизбежным, не шарахался, а пер грудью вперед. Рядом скакала Галушка с брошенными поводьями. Видимо, кобыле из УО такие стычки были привычны.
— Бабая в лужу уронили! — крикнула я. Этот клич был из традиционных боевых перебранок поволчан с орками. Яростный визг был мне ответом. Чернохалатник, вращая саблю над головой, ринулся ко мне, и через мгновения наши клинки грянули друг о друга. Его манера фехтования напомнила мне ротмистра Тоскевича, с которым у нас вышло небольшое недоразумение в Гонории. Собственно, оно из-за того и вышло, что я сравнила орковский и гонорийский стиль боя на саблях. Но в данном случае я не собиралась ничего доказывать. Убивать противника — тоже. Он нужен был мне живым по той же причине, по которой ему нужен был Кирдык. Посему, отбив очередную атаку, я подцепила острием меча малахай своего оппонента и, отдернув руку, отъехала прочь.
Чернохалатник завопил в гневе. Мои действия он воспринял как издевательство — собственно, для того они и были предприняты. Я сдернула малахай с меча и приветственно помахала им.
Чернохалатник двинул пятками в бока своего лохматого конька и рванул следом за мной. И быстро догнал. Сравнявшись со мной, он потянулся за головным убором, маячившим как путеводная звезда или пучок сладкой морковки. И тогда я шарахнула его по непокрытому затылку рукоятью меча. Ведь, как сказано выше, размеры Тефтеля давали мне некоторое преимущество. Чернохалатник ткнулся лицом в гриву коня, и я, бросив малахай на землю, перехватила повод лохматого и поскакала вслед за Ласкавым и Кирдыком. Тефтель, вдохновленный возможностью покинуть поле боя, проявил несвойственную ему резвость.
