— Ну вот, над этим тоже стоит подумать совету…
Лорд Руд взъярился:
— Ну, за это ты мне ответишь, Диллан, хоть мы и братья! Не я породил этого щенка, и нечего пытаться повесить на меня нарушение Закона! У меня хватает врагов, даже среди близких родственников, — он негодующе посмотрел на своего брата, — которые были бы рады найти хорошего лжесвидетеля, чтобы втравить меня в подобного рода историю. Смотри, Диллан, если ты посмеешь бросить мне обвинение перед советом, ты еще проклянешь тот день и час, когда решился на это.
— Во всяком случае, из него надо вытрясти все сведения, какие только можно. И чем скорее, тем лучше. Тебе же самому выгодно, Руд, чтобы он рассказал нам всю правду. Если он не незаконнорожденный, то давай убедимся в этом как можно быстрее.
Словно желая избежать дальнейших неприятных расспросов, лорд Руд спросил:
— А почему пострадал Сууд? Ну-ка, взглянем получше на эту штуку, которая болтается у него на шее…
Он потянулся к Единому. Кинкар отпрыгнул назад — это единственное, что он мог сделать. Но прежде, чем темные пальцы коснулись талисмана, лорд Диллан ударил брата по руке.
— Не трогай этого, если тебе дорога шкура! — предупредил он.
— Ты думаешь, она меня сожжет, как Сууда? Но почему? Я ведь не какой-нибудь невежественный дикарь…
— Сууду пришлось расплачиваться за свою метку, — монотонно проговорил лорд Диллан. — Но у нас нет ни малейшего представления о том, какие силы заключены в этом камне и какое действие он оказывает на пришельцев. И пока мы не разузнаем побольше, лучше нам в это не соваться. Я всего один раз в жизни видел такой камень — и то это было за секунду перед тем, как его уничтожил носивший его колдун. Мы тогда напали на его конуру ночью и захватили мерзавца врасплох. Ну ладно, у нас достанет времени разобраться с этим талисманом, — и с тем, на ком мы его обнаружили — когда мы доставим парня вместе с камешком в башню. А именно туда мы немедля и отправимся.
Они так говорят, ожесточенно подумал Кинкар, словно у меня нет ни своей воли, ни собственного достоинства, словно я полностью в их руках. Впрочем, с последним он тут же вынужден был мрачно согласиться. Единственное, в чем сжалились над ним те, в чьей власти он находился, — они набросили плащ на его обнаженное до пояса тело. Под этим плащом он и лежал на флайтере, связанный по рукам и ногам.
Воркен протестовала против такого обращения со своим хозяином, и на какое-то мгновение Кинкару показалось, что его друг жестоко за это поплатится. Но лорд Диллан решил, что ее связь с узником тоже удастся использовать. Ее завернули в другой мешок и погрузили на флайтер. Все время, пока они летели. Воркен пыталась вырваться на волю, и меховой сверток постоянно подпрыгивал.
Лететь было страшно. Кинкар не испытывал боязни перед горными высями, он сопровождал Вэрда на охотах с тех самых пор, как научился держаться в седле. Вэрд часто забирался в горы — до того как болезнь ограничила его поездки равнинными местами, а потом и вовсе уложила в постель. Вэрд знал в окрестностях Стира все отвесные склоны, глубокие обрывы, высокие утесы. Но одно дело заглядывать в пропасть, ощущая под ногами твердые скалы, и совсем иное — висеть над бездной, имея опорой только одну маленькую тонкую дощечку.
Юноша боролся со своим ужасом, но воображение его вновь и вновь рисовало одну и ту же картину: дощечка исчезает, и он, беспомощно кувыркаясь, летит к земле. Откуда люди с Неба находят в себе силы путешествовать по воздуху? А между звездами? Или, быть может, им неведом охвативший Кинкара страх? Он поворочался, но так и не смог увидеть ничего, кроме ног этих двоих. На его родном Горте Властители Неба не знали таких флайтеров. Однако вполне возможно, что они сочтут такой способ передвижения вполне естественным.
Спереди платформа имела обтекатель, юноша же лежал за сидениями пилотов. И все равно вскоре он начал замерзать — плащ почти не спасал от холода. Минуты шли, ужас Кинкара начал потихоньку улетучиваться, и тут он ощутил, что от Единого идет ласковое тепло, немного защищающее от обжигающего холода. Конечно, ему было страшно сегодня на поле, когда стая мородов накинулась на него, но это был понятный страх, ничего необычного в нем не было. Сейчас же его охватили неясные мрачные предчувствия. Более всего его состояние было похоже на состояние всадника за секунду до команды к атаке — нервная дрожь, все мышцы напряжены. Он попытался обуздать страх, доказывая себе, что все равно ему, скорее всего, не суждено вернуться из этого полета.
Будь он в плену у гортиан, еще можно было бы на что-то рассчитывать, что-то предвидеть. Но как можно надеяться перехитрить Властителей Неба? В отчаянном положении пленника был только один небольшой просвет — страшная участь Сууда и то, что лорд Диллан опасался талисмана. Он слышал какие-то не вполне понятные разговоры в горном замке, что будто бы Единое обладает невидимой силой — «энергией», как называл ее их лорд Диллан. Какие-то виды этой энергии использовались воротами, через которые они попали на этот Горт. Во время этого перехода оказалось, что Единое тоже может быть носителем этой энергии. Свидетельство тому — шрам на груди Кинкара, который не изгладится, пока Кинкар не отправится в Лес.
Но Единое обладало и своей собственной «энергией», которая была враждебна чужакам. Ночью, в заброшенном святилище, талисман подкрепил свои силы. Сейчас он, наверное, действует в полную мощь. Если бы только лучше узнать, на что он способен! Но юноша не хотел идти Путем Троих, он не хотел обретать Могущество, ибо нельзя сочетать в себе Путь и Стир, а сердце его было отдано Стиру. Оставалось только следовать тому мистическому чутью, которое имеет каждый верующий, и еще древним легендам и нашептанным в детстве сказкам. Если бы он полностью владел Единым — разве нашлась бы дверь, которая бы не открылась ему, разве нашлось бы дело, которое было бы ему не по плечу?
Флайтер понесся вниз, и Кинкар ощутил новый приступ порожденной ужасом тошноты. Неужели они падают, неужели флайтер все-таки рассыпался под ними, и через мгновение их не станет?
Но вот падение замедлилось. Со всех сторон флайтер обступили закрывавшие свет стены, летающая доска словно летела вглубь колодца. Флайтер остановился с едва заметным толчком, более слабым, чем толчок о землю при ходьбе, и оба Властителя Неба поднялись. Они прибыли на место.
Лорд Руд не стал подходить к Кинкару. Можно было бы подумать, что ему противно прикасаться к пленнику. Но лорд Диллан поднял его и разрезал веревки на щиколотках и, к крайнему удивлению узника, на запястьях. Распухшие кисти юноши бессильно упали. Лорд Диллан поднял мешок с Воркен и швырнул его Кинкару. Тот неловко поймал его, твердо решив не показывать, какой болью отзывалось во всем теле каждое движение рук.
— Когда я скажу, иди спокойно вперед, — лорд Диллан говорил медленно и внятно, словно давал указания слабоумному ребенку. — И без фокусов, иначе я тебя обожгу вот этим, — он вытащил из-за пояса небольшую палку, похожую на ту, что служила Кинкару при охоте на свардов. — Она не убьет, но боль от нее будет сильнее чем от целой стаи мородов, и эта боль никогда не покинет тебя. Понял?
Кинкар кивнул. Он был склонен верить этому, ибо не было оснований думать, что Черные угрожают зря. Мог ли он надеяться на скорую смерть при попытке к бегству? И наоборот, попытался ли бы он побежать, если бы знал, что за этим наступит конец? Пока человек жив, надежда не покидает его, и Кинкар не достиг еще такой точки отчаяния, чтобы пытаться навлечь на себя смерть, покончив все одним ударом, как охотник кончает со своей жертвой. Неся Воркен на руках, он послушно пошел вслед за лордом Рудом. Они вышли из комнаты, где стоял флайтер; сзади тяжело ступал лорд Диллан, держа наготове свое оружие.
Жилые помещения в крепости У-Сиппара были сделаны Небесными мастерами из Небесных материалов. Узкий коридор, которым шли трое прибывших, был так же не похож на покои крепости, как черты самой крепости не соответствовали гортианской архитектуре, лежавшей в их основе. Тут не было никаких радужных сполохов, только ровный серый блеск. Когда Кинкар задевал за стены, ему казалось, что они сделаны из неведомого металла. Через несколько шагов коридор кончился, они стали взбираться по спиральной лестнице шириной не более полутора футов. Кинкар схватился за перила, обхватив Воркен левой рукой. Он без отрыва смотрел на мелькавшие перед его глазами ботинки лорда Руда, борясь с желанием заглянуть в провал колодца, уходившего куда-то вглубь.
Они миновали несколько этажей — как бы выходя из пола этажа, чтобы тут же уйти через его потолок. Кинкар не мог даже представить себе, каким могло бы быть назначение здания, чью сердцевину составлял столь странный колодец. На третьем этаже лорд Руд вдруг свернул с лестницы, и все трое оказались в боковом коридоре. Здание, в котором они находились, казалось покинутым. Хотя их шаги гулко отдавались в колодце, никакие другие звуки не нарушали висевшую над лестницей мертвую тишину, не видно было и часовых или охранников. Всюду стоял странный, непонятный запах. Это была не та промозглая сырость, которую источали стены старого замка и крепости У-Сиппара, скорее, тут пахло древностью, давним отсутствием свежего воздуха и яркого солнечного света.
