Видя, что Алик по непонятной причине начал впадать в агрессию, я решила заехать с другой стороны. А сначала надо слегка успокоить разнервничавшегося господина.
— Ты помнишь всех граждан Алиленда по именам?
Модестов схватил кружку с чаем.
— Ну, когда город только заселялся, знал всех, потом пипл разросся, теперь общаюсь лишь с членами Совета и некоторыми особо отличившимися людьми, лично вручаю ордена, медали, научные звания.
— Научные звания? — вытаращила я глаза.
— Ну да, — кивнул Алик. — У нас есть профессора, академики, а еще писатели, артисты, им дают премии за книги и спектакли.
Щеки Модестова порозовели, глаза начали блестеть.
— Знаешь, — быстро продолжила я, — а твой город очень популярен.
— Мы сильны! — закричал Алик. — Лучшие люди стекаются к нам, а всякая шваль оседает в Гардоре!
— Но кое-кто из твоих жителей перестает правильно оценивать действительность, считает Алиленд настоящим.
— Он и есть настоящий.
— Алик, очнись, город существует лишь на просторах Интернета!
— Ты чего ко мне привязалась? — начал злиться Модестов, потом встал и пошагал в комнату.
Я побежала за ним.
— Аличек, постой! Понимаешь, кое-кто из алилендовцев слишком серьезно воспринял игру. Вот у моей близкой приятельницы есть сын, замечательный мальчик, радость мамы.
— Какое мне до него дело? — бормотнул Модестов, хватая «мышку».
— Он жил в твоем городе, хотел жениться, но потом его прогнали. Может, по-вашему, за дело, однако ребенок совсем ополоумел, говорит о самоубийстве. Думаю, ты даже не слышал имени провинившегося гражданина, но подумай: паренек способен умереть по-настоящему!
— За пустяк из Алиленда не вытурят, я добр, — на полном серьезе заявил Модестов. — Жесток, но справедлив. Только людей следует держать в строгости, иначе начнется анархия. Я очень хорошо понял эту истину и сумел сделать так, что приказы господина выполняются мгновенно. Я — бог.
Последнее высказывание настолько обозлило меня, что я не выдержала и ехидно заявила:
— Можно подумать! И что, все, прямо-таки все распоряжения боженьки исполняются?
— Да.
— У вас вроде демократия?
— Верно.
— И тем не менее приказ хозяина не обсуждают?
— Нет.
— Право, это не вяжется со свободным обществом, — ввязалась я в ненужный спор.
— У нас тоталитарная монархическая демократическая республика, — на полном серьезе ответил Модестов. — Городом управляет Совет мудрых, он принимает законы, а я осуществляю общее руководство. Не нравится Конституция — отменяю.
Вот тут я расхохоталась в голос. Потом попыталась справиться с собой и произнесла:
— Значит, ты диктатор.
— Нет, добрый бог. Ласковый, демократичный правитель, — обиделся Алик.
— Но так не бывает. Хорошо, государь мил и заботлив, в городе царит счастье, но тогда не все твои приказы люди исполнят мгновенно. Кое на какие требования ответят «нет».
Модестов снисходительно глянул на меня, потом ткнул пальцем в экран.
— Смотри, сейчас убедишься в абсолютности моей власти и торжестве демократии.
Глава 20
Я уставилась на экран.
— Каждый из жителей Алиленда, — спокойно вещал Алик, — после того как прошел испытательный срок и получил гражданство, обретает личный секретный код. Его нельзя сообщать никому.
Заветные цифры известны лишь трем людям: самому человеку, Саймону и мне. Если начальник ФСБ или я захотим пообщаться с алилендовцем, то…
— У него на мониторе загорится окно! — вспомнила я слова Кирюши.
— Верно, — кивнул Алик, — врубаешься. Значит, так! Ну, кого возьмем? Э.., допустим, Хела, владельца колбасной. Я, естественно, никогда до сегодняшнего дня с ним не связывался, Великий Али практически недосягаем для простых людей.
Чем дальше государь от народа, тем более он любим. Итак, внимание!
Грязные пальцы Модестова застучали обгрызенными ногтями по клавиатуре. Я уставилась на экран и стала читать текст.
— Хел, приветствую тебя.
— Великий Али!!!
— Я.
— Чем могу служить?
— Немедленно продай свой бизнес, дом и переезжай в общежитие для переселенцев на Садовой. Вещи оставь.
— Слушаюсь, мой повелитель.
Алик удовлетворенно хмыкнул.
— Видела? Я набрал секретный код, у парня загорелось «божье окно», и все! Хел даже не спросил, по какой причине следует лишиться нажитого.
— И он выполнит приказ?
— Стопудово. Наверняка уже бежит на Садовую. За непослушание Великому Али — смерть.
— Хороша демократия! — подскочила я. — А если с ним связался не ты?
— А кто?
— Ну.., самозванец.
Алик засмеялся.
— Это невозможно.
— Почему?
— Только что же говорил про секретный код.
— А вдруг цифры стали известны посторонним?
— Исключено, — решительно ответил Модестов, — они лишь у меня, у Саймона и у самого гражданина. Коды хранят пуще глаза. Пойми, тот, кто знает их, владеет Алилендом. Я, например, не держу список в компьютере, он лежит в ином месте.
— Но Хела ты сейчас мигом нашел! Не отходя от монитора!
Алик улыбнулся.
— У нас война, Гардор прет, сейчас список на столе.
— Не боишься, что его украдут?
— Кто? — напрягся Модестов. — Я ж не отхожу от стола ни на секунду, а на ночь прячу.
— Значит, Хел уезжает?
— Ага.
— Немедленно останови его.
— Зачем?
— Жестоко просто так сдергивать человека с места.
Модестов усмехнулся.
— Ничего, ему полезно, засиделся в своей колбасной.
— Ты ведешь себя отвратительно.
— Я бог, — снова заявил Алик и выпрямился.
На секунду у меня закружилась голова. Похоже, Модестов заболел психически. Может, у него от безвылазного сидения у компьютера мозг съехал набок?
— Ты не имеешь права губить людей! — заорала я. — Немедленно верни Клифа!
Лицо Алика покрылось потом, он приподнялся над креслом.
— Кого?
Понимая, что совершила трагическую ошибку, я примолкла, но Модестов, покраснев, взвизгнул:
— Немедленно говори, откуда знаешь мерзавца?
— Клиф.., э.., сын моей знакомой, он хороший мальчик…
— Предатель.
— Его подставили!
— Сволочь!!!
— Нет, Ханой обманул ребенка.
— Негодяй!!!
— Пожалуйста, не кричи, — взмолилась я.
Алик обвалился назад.
— Клиф способствовал тому, что был украден шар жизни, из-за него пошла война. Гардор обрел силу, мой народ гибнет! Клифа убили! Его имя предано позору!
— Приди в себя, это игра.
— Нет! Меня нельзя победить! Нет! Нет! Смерть Клифу!
Я испугалась и понеслась в кухню за водой, Алик опустошил полный стакан, потом обвел глазами комнату и упал головой на стол.
Вот тут мне стало совсем плохо от страха, и я схватилась за телефон.
«Скорая помощь» прибыла на удивление быстро, почти мгновенно — и десяти минут не прошло после звонка диспетчеру, как в квартирку, громыхая железными ящиками, вошли два мужика.
Модестова перенесли на кровать.
— Что с ним? — суетилась я. — Что?
— Вы пока на кухне подождите, — устало сказал тот, что постарше.
Пришлось идти в указанном направлении и готовить медикам бутерброды. Через четверть часа я всунулась в комнату. Врач писал что-то на листе бумаги, его помощник закрывал ящик.
— Он жив? — вылетело из меня.
— Ясное дело, да, — мрачно отозвался медик.
— Хотите чаю? — повеселела я.
— Времени нет.
— Сергей Петрович, — взмолился фельдшер, — может, все-таки попьем чайку? Быстренько…
— Ладно, Петяша, — неожиданно легко согласился доктор.
Все перебрались в кухню, я налила врачам полные чашки, придвинула бутерброды и спросила:
— Так что все-таки с Аликом?
— Сейчас много таких, — вздохнул суровый Сергей Петрович. — Сидят у компьютеров.., стрелялки, бродилки, Интернет… Не едят, не спят, не отдыхают, не гуляют, лишь в монитор пялятся. А человек должен двигаться, шевелиться, иначе кранты. Сейчас даже инфарктников быстро на ноги ставят. В смысле, ходить заставляют.
— И после операции физкультуру делать велят, — встрял Петяша, набивая рот сыром. — А ваш просто ополоумел.
— Он скоро придет в себя, не волнуйтесь, — сообщил Сергей Петрович, быстро допивая чай, — ему уже хорошо, просто дремлет. Хотите совет? Выбросьте компы. Парня переломает, словно нарка, а потом он нормальным станет. А то так и умереть может. Пошли, Петяша, хорош жрать.
Закрыв за медиками дверь, я бросилась к Модестову. Алик сидел на кровати.
— Че со мной было? — тихо спросил он.
— Ты в обморок упал.
— Врешь.
— Правда.
— Почему?
— Перенервничал. К тому же не гуляешь, плохо питаешься… — стала я загибать пальцы.
Модестов вскочил на ноги и кинулся к столу.
— Господи, коды! Слава богу, на месте. Ты не трогала список? Отвечай! Признавайся!
— Не сходи с ума! Иди, ляг.
— У нас война! Гардор прет! У них теперь есть супероружие!!!
Я постояла некоторое время в растерянности, глядя, как Алик дергается у монитора, потом, сообразив, что Модестов после обморока напрочь забыл про нашу беседу о Клифе, решила предпринять еще одну попытку устроить судьбу Кирюши.
