Настя положила свою ладонь ему на руку. Она была холодной как сухой лед.
— Наверное, надо завезти твоему деду лекарство? — спросила она. — Тогда поехали.
* * *
Жека припарковался у арки, через которую можно было попасть в колодец внутреннего двора.
— Подождешь? Я скоро. Смотри, — он указал на здание на другой стороне проспекта. — В этом доме была «Республика ШКИД». Настоящая. Тебе что больше нравилось — книга или фильм?
Неловкость между ними ушла, напряжение опало как пена в бокале отстоявшегося пива, и всю дорогу они разговаривали о чем-то.
— Фильм, — ответила Настя.
— «Бабка, штаны давай! В город опаздываем!» — вспомнил Жека.
— «Громоносцев, завтракать будешь в ужин» — это про меня. Умираю от голода.
— Сейчас зарулим в одно местечко неподалеку. С хорошей кухней. Только закончу со всем этим… Десять минут, пожалуйста, подожди. Не умирай пока от голода и холода.
В подъезде он притормозил и, наверное, в сотый раз за день набрал номер Аббаса. Все то же — абонент вне зоны действия сети.
Открыв своим ключом дверь в коммуналку на три семьи, Жека почти наощупь прошел по коридору, где, как он помнил, всегда была перегоревшая лампочка. Завернул в комнату, где стоял тяжелый микс запахов гаснущего человека и женского парфюма. Дед — тот скелет, что от него остался — лежал на кровати, отвернувшись лицом к стене. Спал. Из кресла у окна навстречу Жеке поднялась фигура.
— Женя?
— Да, Лена, я.
Жека подошел к молоденькой студентке-медичке, чья смена была сегодня. Они поздоровались.
— Как дед? — спросил Жека.
Лена, на столике рядом с которой лежал «планшет», виновато взглянула на Жеку.
— Не очень хорошо, — ответила она.
— Понятно, — кивнул Жека. — Откуда будет хорошо, если метастазы по всему телу… Возьми, — он протянул Лене чеки героина, который достал из носка еще на лестничной клетке. — Коли по необходимости, да чего я тебя учу, сама знаешь… Вот деньги за предыдущие смены.
— Спасибо.
— Тебе спасибо… А эти деньги передашь… Кто тебя сменяет? Аня? Вот ей и отдашь.
— Света жаловалась, когда я ее сменяла, что Станислав Ильич ее… Мне неудобно говорить… За задницу схватил…
— Скажи, чтобы в следующий раз одевалась на дежурство нормально, а не как медсестра из порнухи. Я тут как-то приехал… Мама дорогая! Юбки считай, что нет, декольте охренительное. У меня у самого встал… Хотя, может, это у нее такой метод — пробуждать тягу к жизни у больных. Вот и сработало.
Они с Леной засмеялись. Жека прислушался к тихим битам из встроенных колонок «планшета». Удивился:
— Ты это слушаешь?
— Станиславу Ильичу нравится. Он говорит, что это актуальная музыка.
Жека помолчал, улавливая слова.
— «Кусок железа не остыл. Куй его своим молотом, покуда хватит сил, покуда хватит веры в то, что уже сделано», — повторил он за голосом с записи. — «И никакой пощады. Плевав, плюю на падаль. Плюю на тех, кто сверху управляет этим стадом». Блин, для моего деда это актуально? Серьезно?
— Ну, это Кажэ Обойма, а Станислав Ильич больше любит «Касту».
— Какая обойма? — переспросил Жека. — Может, дед сам будет читать… — он порылся в памяти. — Трехмерные рифмы или что-то типа того? Свозить его на хип-хоп караоке?
Лена улыбнулась.
— Женя, а какая тебе разница, что его развлекает?
Жека внимательно посмотрел на сиделку, кивнул.
— Я поехал, — сказал он. — Если что, звони.
Уходя, он зарулил в туалет и, увидев на кухне соседок деда, зашел поздороваться. Евдокия Дементьевна, бодрая прокуренная старуха с выцветшими глазами, но хорошими — и своими — зубами, помешивала в стоявшей над включенной конфоркой кастрюле. Во рту у нее дымилась тонкая сигарета. Рядом на кухонном столе готовила салат «тетя Оля», как Жека называл ее с детства — бездетная разведенка лет тридцати трех. С ней, вроде бы, что-то там мутил внук Евдокии Дементьевны, время от времени заезжавший к бабке — тусклый тип с угловатым лицом.
— Жека, привет! — сказала старуха. — Как жизнь молодая?
— Здравствуйте, Евдокия Дементьевна. Понемножку.
— Не женился еще?
— Не-а, теть-Оль. Что-то никто не берет в мужья.
— Балабол потому что!
— Да, наверное.
— Рассольник будешь? — спросила Евдокия Дементьевна.
— Это с вареными огурцами? Буэ-э-э…
— Сейчас в лоб получишь ложкой… Тогда может выпьешь? У меня «Капитан Морган» есть. И «Вана Таллин».
— Да я ж за рулем.
— И когда тебя это останавливало? — поинтересовалась «тетя Оля».
— Да как сбил детсадовскую группу на перекрестке — сразу завязал.
— Парень, такими вещами не шутят, — строго сказала Евдокия Дементьевна. — А то, смотри, договоришься у меня, юморист.
Бывшая библиотекарша методично, словно заполняя формуляр книги, повоспитывала Жеку, затем угостила пирожком с тыквой и отпустила восвояси.
— Спасибо, а можно два?
На улице уже упали сумерки.
Жека подошел к стоявшей возле «опеля» Насте.
— Ну что, ужинать? — посмотрел он на девушку.
— Давай скорее.
— Пойдем, тут пять минут пешком.
Настя принюхалась.
— Эй, от тебя пахнет чем-то вкусным!
— Смалодушничал, — признался Жека. — Пирожком с тыквой угостили. Жареным.
— Ну, Жека, ты предатель.
— Спасибо, значит, этот я тоже могу съесть?
— Э, отдай! — она схватила его за руку, и Жека протянул ей зажатый в промасленную бумажку пирожок.
Шагая рядом, почти касаясь друг друга руками, они шли по Старо-Петергофскому. Навстречу ехали машины с включенными фарами, зажигались вывески.
— Люблю огни ночного города, — сказала Настя.
— Ты не говорила, что работаешь в Ленэнерго, — смеясь, заметил Жека и подумал, что забыл что-то — не то купить, не то взять у деда.
А что — сейчас и не вспомнить.
«Глоток перед битвой» — так назывался бар. Чтобы попасть в него, нужно было нырнуть в исписанную граффити арку, обогнуть трансформаторную будку и, стараясь не поцарапаться, толкнуть дверь, обитую ржавым железом. К удивлению Насти, внутри было просторно, хотя и накурено так, словно никто тут и не слышал о законе, запрещающем курение в общественных местах. Вечер пятницы — полно народу, и не только местных в обтерханных джинсах и куртках, но и менеджеров обоего пола из расположенного рядом бизнес-центра «Циолковский». Все немногие сидячие места заняты, большинство стоит со своими стаканами, что напомнило Насте питейные заведения Стокгольма или диско-бары на Думской. Шумно и, кажется, весело. Из «маршалловских» колонок — смесь обрывков саундтреков к «Snatch» и «RocknRolla» с латиной. Пара-тройка девушек пытается танцевать. Четверо парней рубятся в углу в кикер, судя по эмоциям — у них финал Лиги чемпионов. Двое мужичков в возрасте с рюмками обсуждают, куда поехать на следующих выходных на рыбалку.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
