— Устал? — ласково склонилась к нему Лариса. — Отдохни, пока я что-нибудь приготовлю поесть.
Аргунов закрыл глаза.
День был напряженный, шумный, нервотрепный. Изучали конструкцию нового самолета, спорили с макетной комиссией, уточняли профили испытаний, делали последние приготовления к лидерным испытаниям.
Хотелось заснуть, забыться… Но не тут-то было. Подумал о дочери. Как он любил, придя с работы, вот так же прилечь на диван! И тотчас же рядом с ним оказывалась Ольга. Она прижималась к нему своим худеньким тельцем и лепетала, лепетала.
Как-то будет теперь? Уживутся ли они с Ларисой?
Раньше Андрей никогда не говорил с дочерью о женитьбе, да и не думал он об этом. Но как-то однажды зашел к ним Суматохин и вроде бы в шутку сказал:
— А давай, Ольга, женим твоего отца!
Ольга вспыхнула, как от пощечины, и убежала в другую комнату. Правда, вечером она подошла к отцу и с удивившей его серьезностью сказала:
— Папа, ты не думай, я не запрещаю тебе жениться. Я ведь все понимаю. Что с тобой поделаешь, женись, пожалуйста. Только прошу тебя: никогда не уговаривай меня называть ее мамой. Слышишь, никогда!
…Через приоткрытую дверь кухни Андрей видел, как хозяйничала там Лариса, хрупкая, тоненькая, как девчонка.
«Какая мама? — уже почти засыпая, подумал он. — Они как подружки будут. Вот только подружатся ли?..»
— Му-уж, — кокетливо окликнула его Лариса, — омлет готов, вставай! Ах ты, засоня! Сейчас я тебя расшевелю! — Она подскочила к нему, затормошила и стала щекотать его своими проворными пальцами: — Проснулся, соня? Вот, запомни: связался со мной — никогда не дам тебе спать! А то ишь, чуть что, сразу на бок!
Андрей поймал ее за руку, прижался шершавой щекой к ее мягкой ладошке:
— Повтори, а? Ты так хорошо сказала: «Муж». Слушай, — он рывком привстал с дивана, — а как твоя мама? Она ничего не знает?
Лариса беззаботно рассмеялась:
— Не-е.
— Непорядок это, непорядок. Тут где-то наша недоработочка. Я сегодня же пойду просить у нее твоей руки.
— Нет-нет! — Лариса отшатнулась в испуге. — Я сама… Так будет лучше. Ты не знаешь моей матери!..
— Ну как хочешь, — согласился Андрей.
В тот же вечер, собравшись с духом, Лариса объявила дома:
— Я выхожу замуж.
Надежда Павловна медленно повернула от телевизора голову с пышной копной волос и, растягивая слова, с иронией в голосе спросила:
— Н-да? И кто же этот молодой человек?
— А он не молодой.
— Ах, не молодой? Это еще приятней. Кто же он? Престарелый вдовец? Или женатый холостяк, безумно влюбленный в глупую девчонку. Интересно, сколько у него детей?
— Одна девочка.
— Вот как?
— Ей тринадцать лет.
— А ему?
— Сорок. Или тридцать девять. Точно не знаю, не спрашивала.
— А ты хоть имя-то его знаешь?
— Андрей.
— Да ты серьезно? — вскричала Надежда Павловна, поняв, что дочь не шутит. — Сколько вы хоть встречались с ним? День? Два?
«Мама, мама… Знала бы ты, что у меня скоро будет от него ребенок, — улыбалась в полумраке Лариса, — ты бы не так всполошилась! Но ничего я тебе сейчас больше не скажу, на первый раз с тебя и этого довольно, а то ты спать не будешь…»
Но Надежда Павловна не унималась:
— А Вадим такой хороший: скромный, вежливый… И в тебе души не чает…
— Мам, ты опять за свое? Да нисколечко он не нравится мне, твой Вадим! Будь он хоть распрекрасный!
Надежда Павловна обиженно поджала губы:
— Ну а кто он… этот твой?
— Мужчина…
— Ах, ты еще издеваешься надо мной? Телефон у него есть?
— Все у него есть! — засмеялась Лариса. — И телефон, и квартира, и дочь, и я!
— Эх, девчонка, — вздохнула Надежда Павловна, — сейчас смешки, зато потом наплачешься… Ну, не нравится тебе Вадим, у меня другой жених есть на примете. Нашей парикмахерши сын: не пьет, не курит…
— Мама, как ты можешь? — Лариса с укором посмотрела на мать. — Замужество по протекции… Да в каком веке ты живешь?
— Век тут ни при чем! — обиделась Надежда Павловна. — Или ты считаешь меня такой древней, что я и понять ничего не могу? Я понимаю…
— Ничего ты не понимаешь… И не мешай, пожалуйста, мне! Я сама знаю, что делаю! — Лариса нервно заходила по комнате.
— Глупая ты, вот что я тебе скажу, — продолжала Надежда Павловна. — Тебе девятнадцать всего, и в людях ты еще не разбираешься. А я, слава богу, уже пожила. Кто хоть он по профессии?
— Летчик.
— Летчик? Да ты соображаешь, что делаешь?
— Соображаю, — ответила Лариса, — он же не простой летчик, а испытатель.
— Испытатель! Час от часу не легче. Да ты понимаешь, какой это риск? Молодой вдовой хочешь остаться?
— Мама, замолчи! — закричала Лариса. — Сейчас же замолчи! С ним никогда ничего не случится! Слышишь, никогда!
Надежда Павловна ушла в другую комнату и долго оттуда не появлялась. Лариса уже засыпала, когда почувствовала, что мать подошла и бережно укрыла ее одеялом.
— Глупая, глупая, — шептала она, — ох какая же ты у меня еще глупенькая!..
Лариса рывком села в кровати:
— Почему это я глупая?
— А потому, что он тебе в отцы годится. Ну, сейчас это незаметно, а пройдет пять — десять лет… Что ты со стариком будешь делать?
— Мама! Если ты сейчас же не замолчишь, я встану и уйду. Навсегда уйду! Так и знай!
— Уйти — дело нехитрое. Горячность свою показать? А подумала ли ты о том, что значит воспитывать чужого ребенка? Взвалить на себя такую обузу! Что, у тебя своих не будет? Добро, была б какая-нибудь уродина… которой деваться некуда. А ты! Ну посмотри на себя — молодая, красивая. Да такую любой возьмет!
— А мне не нужен любой! Я его люблю!
Надежда Павловна сидела рядом с дочерью, гладила ее по голове, ворковала нежно и просительно:
— Это пройдет, поверь мне, пройдет. Ну, увлеклась, ну, замутился разум, с кем не бывает. Все мы в девках такие. А когда одумаешься… Да ведь девчонке-то целых тринадцать лет! Невеста! Она тебе такую жизнь устроит! И про любовь забудешь! Нет, дочка, что ни говори, а нет тебе моего благословения!
— Ну что ж! В таком случае обойдусь и без благословения!
Лариса понимала, что прежде всего надо будет подружиться с Ольгой. Девочка она, как сказал Андрей, добрая, не в пример другим, скромная. Когда она вернется из Ташкента? А может, насовсем останется у бабушки с дедушкой?
Волновало Ларису и другое — Андрей мало уделял ей внимания: работа, работа. Только и видишь его по вечерам, уставшего, замотанного. Придет и завалится спать. А она-то думала, что они будут ходить в кино, в театры, в рестораны. Оказывается, и у летчиков такая же скучная жизнь, как и у других смертных. Правда, сам Андрей этого не чувствовал. Лариса уже не раз спрашивала у него:
