– А что капитан? Мы его зовем Преподобный Сейдж – оттого, что любит воскресные проповеди читать.
– А еще отходные, – шепотом, подавшись вперед, добавляет Ратта. – И неизвестно, что больше.
Хорст легким тычком в зубы отбрасывает молодого назад, к лафету.
– Думай, что мелешь, – шипит он, затем оборачивается к Солу: – А ты его не слушай.
Появляется Дилвинт. В руках у него деревянный кувшин с широким горлышком, заткнутым пробкой. Матросы оживляются, слышатся ободренные возгласы и от других столов.
– Вечерний грог, – шепотом поясняет Ратта, опасливо глядя на Хорста.
Матросы выставляют большие деревянные кружки, стянутые медными кольцами, Дилвинт откупоривает кувшин и разливает по ним какую-то полупрозрачную жидкость. Выходит примерно по пинте на брата. Появление грога служит своего рода сигналом – матросы расслабляются, за столом затевается разговор, незатейливый, но добродушный.
– Я слышал, как лейтенант говорил с доктором. Мы идем на юг! – заявляет Дилвинт.
Ратта довольно хлопает себя по бедрам:
– Это хорошо. Этот снег уже в печенках сидит. И холод!
– Дурак ты, Келл, – фыркает Ридж, – сразу видно, не моряк еще. Если идем к берегам Динхи, то будем на месте как раз к сезону штормов. Повезет – будем торчать на приколе и конвоировать шхуны вдоль побережья. Еда будет гнить, вода – цвести, а через пару недель от сырости начнет гнить одежда. А еще через две – и плоть. Лихорадка и дизентерия, а может статься, что с продуктами завезут и что похуже. А за лечение заразных болячек мистеру МакКатерли платят из матросского жалованья! К тому ж я не отказался бы от призовых денег, а в сезон штормов нам даже голодного приватира не поймать, не то что жирного торгаша.
Эд слушает вполуха. Куда бы ни шел корабль, оставаться на нем он не намерен. Данбрелл здесь капитан. Небывалое везение! Знал ли чичестер, к кому попадет его жертва? Если б знал, добил бы сразу.
Теперь нужно было улучить момент и остаться с Данбреллом наедине. Хватило бы пары слов, в конце концов, у Эда есть что предложить… Может, просто прийти к нему в каюту? Может же матрос попасть к капитану? Главное, чтобы Данбрелл был один.
Эд прикладывается к кружке. Грог горячий, подслащенный и с лимонной кислинкой. Они сильно скрадывают крепость, но чувствуется, что напиток не многим слабее виски.
– А офицеры едят в одно время с нами? – спрашивает он у товарищей.
На него косятся с недоумением. Хорст подается вперед:
– Кроме вахтенных. Мидшипмены – здесь, за перегородкой, мичманы, лейтенанты и командор – в кают-компании. Капитан ест отдельно, если только не вздумает пригласить кого-то к себе. Тебе зачем?
– Могу я поговорить с капитаном?
Ридж усмехается, Ратта и Дилвинт удивленно переглядываются. Один Хорст остается невозмутимым.
– Если убедишь стюарда, что дело твое важное. Иначе не пустит. А зная Бульдога Трампа – и с важным не пустит. К тому же шляться по кораблю за просто так не позволяется. Ты должен будешь договориться с мидшипменом, чтобы тебя проводили.
Хорст допивает грог и хлопает кружкой об стол.
– Короче говоря, у тебя должна быть чертовски убедительная причина для разговора. И не только с капитаном, смекаешь?
Эд отвечает коротким кивком, разглядывая свое отражение на дне кружки. Похоже, путешествие может затянуться.
Глава одиннадцатая. Корабль третьего ранга «Агамемнон»
День сменяется другим. Непрерывная рутина и тяжелый физический труд оставляют мало места досужим размышлениям и авантюрным предприятиям. Сола определили к расчету пушки калибра двадцать четыре фунта. Этот монстр весил больше тонны, а каждое ядро тянуло за десять килограммов. В расчете Эд заменяет худосочного и нерасторопного Дилвинта. Он подает ядра и заряды, набивает ствол, вместе с остальными выталкивает отброшенную отдачей пушку назад, в орудийный порт. Учебные стрельбы капитан устраивает часто, через день, а когда стрельб нет, мичман-канонир заставляет расчеты тренироваться без стрельбы. Помимо того мастер время от времени выгоняет матросов на верхнюю палубу, заставляя упражняться с абордажными саблями. Эти упражнения приносят Эду некоторый опыт и несколько неглубоких порезов, от которых остаются тонкие шрамы.
Они в море уже неделю, но Сол за это время видел Данбрелла всего раза три и всегда – на приличном расстоянии. Матросы начинают говорить о скорой стоянке: корабль идет к какой-то военной базе на пустынном острове – Кайорма, кажется.
Снегопады сменяются дождями, ветра становятся теплей. Настроение у матросов поднимается, протяжные и унылые песни – «шанти» – которые они поют за работой, сменяются более резвыми и веселыми. Кое-кто начинает петь и по вечерам, за кружкой грога.
Утром восьмого дня раздается звонкий крик мальчишки-впередсмотрящего:
– Земля по носу!
Отбивают вторые склянки, и остров Накорта, приземистый конус серого камня, становится виден и с палубы. Несколько кораблей дрейфуют у его берегов – шхуна и два брига. Несколько судов помельче пришвартованы у причалов.
– Мы сойдем на берег? – спрашивает Сол, вдруг понимая, как страстно желает почувствовать ногами твердую почву. Хорст усмехается:
– Черта с два! На берег сойдут офицеры, может, с десяток матросов для погрузки припасов. Да ты не волнуйся – все, что надо, маркитанты привезут прямо сюда!
– А что надо? – Эд догадывается, что надо матросу на берегу, но…
– Девок и выпивку, а что еще? – смеется Хорст. – Ну, кому надо – шмотки, всякую мелкую утварь. Только тебе не повезло, парень. Жалованья нам давать не собираются. Попробуй – может, кто одолжит…
– У меня идея получше есть, – задумчиво говорит Сол. Мысль эту он вынашивает уже несколько дней. Кажется, сейчас самый повод попробовать. – Я хочу в кулачных боях поучаствовать. Можешь договориться? – он смотрит на Хорста выжидающе.
За время, которое Сол провел на «Агамемноне», такие бои устраивались всего раз. Два поединка, каждый минут пятнадцать. Эд посмотрел и решил, что шансы у него есть. Моряки дрались неплохо, умело пользовались качкой и ограниченным пространством, но силы и быстроты многим недоставало. А уж техникой и разнообразием приемов похвастаться не мог никто. Теперь, когда раны успели зажить, а силы – восстановиться, Эд хотел попробовать себя. Бойцы получали пятую часть поставленных на них денег. А деньги Эду были нужны – и не на потаскух и спиртное.
Хорст ухмыльнулся, задумчиво оглядел Сола.
– Нужно заплатить входные, – сказал он, наконец. – По кроне за бой.
Эд наклоняется, так что они почти касаются лбами.
– Если заплатишь за меня – верну две.
Хорст улыбается шире, обнажив ряд кривых коричневых зубов.
– Можешь начинать готовиться, – он хлопает Сола по плечу.
* * *
Два удара колокола глухо звучат через толстое дерево палуб. Вторые склянки ночной вахты – значит, девять вечера. Сол уже привык к морскому распорядку, колокольный звон распознает почти так же легко, как раньше – стрелки на карманных часах. Сверху слышится топот множества ног – матросы уже собираются поглазеть на бои. Из офицеров и мичманов на корабле этой ночью остались только второй лейтенант и лейтенант морпехов. Оба уже пару часов как засели в кают-компании. Мидшипмены, Бейтс и Карлайл, по словам Риджа, сами охочи до боев, так что бояться их не стоит. Эд поднимается и не спеша начинает разминаться. Моряки за соседними столами, те, что предпочли зрелищу карты и выпивку, смотрят на него недоуменно. Все эти гимнастические изыски они связывают разве что с бродячими циркачами.
– Одноглазый, – бросает один из них, – сегодня тебя отделают.
– Это пари? – фыркает Сол. – Сколько ставишь?
Матрос замолкает, слышатся смешки его товарищей. Эд поднимается на первую палубу. Большая часть экипажа здесь – кроме, пожалуй, тех, что стоит на вахте. Ну и тех, кто остался внизу – от безденежья, жадности или еще по какой причине.
Здесь шумно и душно. Матросы громко переговариваются, стучат кружки, кое-где слышится визгливый женский смех. Протолкавшись сквозь толпу, Сол оказывается на краю свободного круга чуть больше пяти шагов поперек. Под крики толпы в круге идет поединок. Точнее, уже заканчивается. Рослый белобрысый детина нещадно лупит коренастого, с бочкообразной грудью, противника. Оба уже хороши – лица в ссадинах и кровоподтеках, губы разбиты, ухо низкорослого распухло и налилось темной кровью. Белобрысый проводит удар за ударом, заряжая то в плечо, то в грудь, а то и в челюсть. Наконец коренастый падает на руки ближних зрителей и обвисает. Нокаут. Матросы собираются вокруг боцмана, раздающего выигрыши по ставкам.
– Вот и ты, – Хорст появляется откуда-то из-за спины. – Следующий бой – твой.
– С кем буду биться? – интересуется Эд.
– Вон с ним, – Хорст кивает в сторону жилистого паренька лет двадцати. Он легче Сола килограммов на двадцать и почти на двадцать сантиметров ниже. Хорошо, что здесь не слышали про весовые категории.
