– Доброе утро, Ловер, – сказала Виола. – Я должна извиниться, что не предупредила вас о своем намерении посетить Лондон.
– Миледи, это ваш дом, – с жаром отозвался дворецкий, проводив ее в огромный холл. – Мы все в распоряжении вашей милости. Не хотите ли перекусить?
В желудке Виолы что-то шевельнулось и заныло.
– Вообще-то я умираю от голода, – призналась она. – Я бы не отказалась от ленча, если вас не затруднит.
– Конечно, – сказал Ловер, обеспокоено наблюдая, как ее красивые глаза осматривают помещение. – Надеюсь, все в порядке, миледи?
– О да, – ответила Виола, задержав взгляд на портрете темноволосой женщины в белом платье и черной бархатной шляпе. За исключением одежды, отставшей от моды лет на двадцать, она была как две капли воды похожа на Виолу. – Не припомню, чтобы я позировала для этого портрета, – озадаченно сказала она.
– Это портрет покойной герцогини, миледи, – сообщил Ловер.
– А я думала, отец уничтожил все портреты моей матери, – заметила Виола. – Каким же ревнивым старым дуралеем он был!
– Мне удалось спасти один, миледи, – ответил Ловер, заслужив ее улыбку. – Он висит здесь со дня его смерти.
Виола нахмурилась.
– Выходит, мистер Девайз видел этот портрет! – воскликнула она, сверкнув глазами. – Он должен был мгновенно узнать меня!
– Мистер Девайз? – повторил Ловер в замешательстве. – Ваша милость имеет в виду молодого маклера, работающего на его светлость? Насколько я знаю, он никогда не переступал порог этого дома. Герцог часто приглашает его, но он всегда отказывается. Похоже, он из тех молодых людей, которые знают свое место, что редко встречается в наше время.
Виола успокоилась.
– Да, это очень ценное качество, – согласилась она. Тем временем внимание Ловера привлекла Корк, но он был слишком вежлив, чтобы спросить, кто она такая, предоставив объяснения Виоле.
– Это моя горничная Корк. Поселите ее в смежной комнате, если это возможно. В смежной с моей спальней, разумеется.
– Конечно, миледи, – заверил Ловер, провожая ее наверх по монументальной лестнице. – Комната вашей матери сохранилась в том же виде, какой она была при ней. Горничная ее светлости всегда спала в гардеробной, которая примыкает к спальне.
Глаза Виолы загорелись.
– Комната моей матери? Отведите меня туда!
Апартаменты герцогини состояли из нескольких роскошно обставленных комнат, но жемчужиной короны была спальня, выдержанная в голубых и золотистых тонах. Стены были обтянуты золотистой парчой, кровать украшал полог из бледно-голубого бархата. На полу лежал огромный ковер с золотисто-голубым узором на кремовом фоне. Мебель была выполнена в стиле рококо, считавшемся старомодным даже во времена матери Виолы, но он гармонировал со стилем дома. Перед французскими окнами, выходившими на Темзу, стоял изящный письменный стол. В другой части комнаты на круглом рабочем столике лежали переплетенные в кожу выпуски дамских журналов. Подойдя к письменному столу матери, Виола обнаружила в чернильнице свежие чернила.
– Спасибо, Ловер, – сказала Виола. – Это очаровательная комната, и вы поддерживаете ее в прекрасном состоянии. У меня такое ощущение, будто мама всего лишь отлучилась на минутку. – Она села за письменный стол своей матери и начала писать, продолжая говорить. – Мне нужно как можно скорее встретиться с главой Банка Англии. Отправьте Джема з ним в карете. Я пишу записку мистеру Харману, – добавила она, покрывая строчками листок бумаги. – Надеюсь, это не оторвет Джема от его обязанностей?
В отсутствие герцога обязанности Джема сводились к тому, чтобы праздно болтаться у парадного входа, когда он не торчал на кухне, подкрепляясь.
– Конечно, нет, миледи, – заверил ее Ловер. – Мы все в вашем распоряжении.
Виола подписала записку и протянула дворецкому.
– Пока это все, Ловер.
– Очень хорошо, миледи. – Он вышел, притворив за собой дверь.
– Давай посмотрим мамину гардеробную, – предложила Виола, вскочив на ноги.
Гардеробная герцогини включала ванну из розового мрамора и два огромных шкафа, заполненных одеждой.
Виола не могла удержаться, чтобы не принять ванну. Пока она нежилась в горячей благоуханной воде, Корк демонстрировала ей одежду, которую она вынимала из шкафа. Фасоны двадцатилетней давности с естественной, а не завышенной, как диктовала современная мода, талией заинтересовали Виолу. После некоторого размышления она выбрала платье из зеленого шелка. Оно сидело как влитое, подчеркивая все достоинства ее фигуры.
Одевшись и показав Корк, как уложить ее волосы в приемлемый пучок, Виола спустилась к ленчу, сервированному в очаровательной комнате в восточном стиле, со стенами, обтянутыми бирюзовым шелком, расшитым алыми орхидеями, и дверными проемами, отделанными лакированным бамбуком. Восьмиугольный стол был расписан золотыми хризантемами по черному лаку. Бижу, надушенная и пушистая, присоединилась к своей хозяйке, когда та уселась за стол. Ловер лично прислуживал за ленчем и казался польщенным аппетитом ее милости.
После ленча Виола провела некоторое время за написанием писем, устроившись за массивным письменным столом красного дерева в кабинете герцога. Первое письмо предназначалось ее брату, объясняя ее внезапный отъезд и перепоручая мисс Эндрюс его заботам, поскольку не могло быть и речи о том, чтобы отправить девушку к тетке. Кроме того, она сообщила брату, что собирается задержаться в Лондоне.
Поручив отправить письмо в Йоркшир, Виола приступила к своим обычным письмам к парламентариям, с подробными советами и указаниями. Это мирное занятие прервал Ловер, объявивший о прибытий мистера Хармана, управляющего Банком Англии.
Мистер Харман был плотным мужчиной с подвижным лицом и лохматыми бачками. Как и все в Сити, он был одет в черное с белым шейным платком. Виола приняла его в кабинете брата.
– У вас нервный вид, мистер Харман, – заметила она, отложив перо и устремив на него выжидающий взгляд.
На самом деле мистер Харман дрожал. У письменного стола стояли два удобных кожаных кресла, но ее милость не предложила ему сесть, и он остался стоять.
– Миледи, – выпалил он. – Я могу все объяснить. Виола откинулась в кресле.
– Какое необычное заявление, – сухо произнесла она. – Не уверена, что у вас это получится, мистер Харман, но я готова вас выслушать.
– Он заставил меня! – воскликнул управляющий, прижав свою шляпу к груди.
– Кто он? – осведомилась Виола любезным тоном.
– Этот мошенник, Девайз! Я был крайне недоволен, но он заставил меня выдать ему пустой чек со счета вашего брата. Это абсолютно против правил, но, клянусь вам, миледи, этот бандит не оставил мне выбора.
