— Нукэ наказан! — холодно уронил Вулбари. — А ты — нет! Прежде, чем посылать к белому Нукэ, ты обязан был выяснить — кто он!
— Я выяснил! — воскликнул толстяк. — Я позвонил в «Парадиз»! Откуда мне знать, что мальчишка по фамилии Дейн — сын Хамстера!
— Полный идиот! — сказал Вулбари, обращаясь к своему секретарю Раххаму, сидящему с непроницаемым выражением лица.
— Отрезать ему уши? — деловито предложил тот.
Толстяк посерел, щеки его затряслись.
— Стоило бы! — кивнул Вулбари. — Имея в руках сына Хамстера, я бы многое смог!
— Но у нас есть его девка! — воскликнул перетрусивший Куто Туруме.
— Девка? — Вулбари расхохотался.
Даже тонкие не по-африкански губы Раххама растянулись в усмешке.
— У тебя есть дочь? — спросил Вулбари.
— У меня трое сыновей. — В голосе Туруме осторожность смешалась с гордостью.
— Сколько ты дашь за жену старшего из них?
— Сколько? — Толстяк насторожился, чувствуя подвох. — Много дам! — сказал он, подумав. — Полтысячи дам! Эта женщина хороша!
— А сколько ты дал бы за девку своего сына? — спросил Вулбари.
До чиновника наконец дошло.
— И все-таки она небесполезна! — сказал Раххам, и Туруме бросил на него признательный взгляд.
— Может, молодой Хамстер захочет получить ее обратно и даст нам возможность его схватить? Ата! Я бы посоветовался с полковником. Белый лучше поймет белого!
— У полковника довольно дел! — отрезал Вулбари. — Ты! — он резко обернулся к чиновнику. — Возвратишься в столицу! И будешь следить за сопляком!
— Он меня выдаст! — жалобно воскликнул Туруме.
— Возвратишься. — Вулбари не обратил никакого внимания на реплику толстяка. — И вступишь в контакт с молодым Хамстером! Ты убедишь его, что он может получить обратно свою девчонку. За деньги.
— Выкуп не должен быть большим! — вмешался Раххам. — Так, чтобы сыну не пришлось просить денег у отца.
— Я узнаю, сколько у него на счету! — заверил Туруме.
— Только будь порасторопней! — продолжал Вулбари. — Схватишь его при первой же возможности и доставишь сюда! Почему ты не выкрал его из больницы?
— Но его палату сторожил помощник шефа полиции! — жалобно проскулил Туруме.
— Вот видишь! — сказал Вулбари. — Шефу полиции известно, кто такой этот парень! А тебе — нет! Воистину я должен пролить твою кровь! Ты ее позоришь!
— О нет, ата! — воскликнул Туруме с жаром. Он перепугался не на шутку. — Я вернусь! И я буду полезен, вот увидишь!
Веерховен переключился на другую камеру и тут…
Девушка сидела на кровати, подобрав под себя ноги.
Лицо ее было мрачным. Рихард увеличил изображение.
Да, девчушка в депрессии. Неудивительно, если вспомнить то, что проделал с ней Бык-Штабб!
«Но, крошка, — подумал он. — Нельзя же так вот сидеть, тупо глядя перед собой! Ты должна взять себя в руки! Встать, прогуляться…»
Словно бы уловив его мысли, девушка вялым движением поднялась на ноги и подошла к окну. Фигурка у нее была изумительная! Короткий халат из алого шелка не скрывал ни одного изгиба, ни одной выпуклости.
А —вот насчет прогуляться…
Окно было защищено изнутри стальной решеткой. Раньше ее вроде не было. Или — была?
«Вулбари боится, как бы птичка не улетела! — подумал Рихард. — Или — как бы к ней кто-нибудь не прилетел! Приглядывать бы ему за ней получше!»
Тут лейтенанта уколола зависть. Если сам старый черный козел завел себе красотку, то почему он, Рихард, должен обходиться без женщины?
Девушка стояла у окна, держась руками за стальные прутья.
«Что она там разглядывает?» — подумал Веерховен с досадой.
Он знал, что окно выходит прямо на бетонную стену ограждения. И был не против еще раз взглянуть на личико девушки.
Лейтенант стащил с головы визор и связался с караульной.
— Найди мне полковника! — приказал он дежурному.
Спустя несколько минут худое, обожженное солнцем лицо Бейсна возникло на экране. Однако сам полковник видеть его не мог.
— Сэр! — вежливо произнес Веерховен. — Вас не затруднит спуститься в КЦ?
— Что-нибудь случилось?
— Да, сэр! Можно сказать и так!
— Я иду! — Лицо пропало.
Веерховен снова надел визор. Девушка стояла у окна. Плечи у нее дрожали…
«Плачет? — подумал с жалостью Рихард. — Черт возьми! Вулбари должен был вызвать к ней доктора!»
Но тут лейтенант сообразил, что Вулбари скорее всего ни о чем не знает!
Спина у малышки была очень несчастная. А ноги — очень красивые. Веерховен мог бы рассмотреть их подробнее: у него был еще двадцатикратный запас увеличения. Но счел недостойным разглядывать исподтишка ноги девушки, с которой произошло этакое несчастье.
С его стороны это был поступок. Малышка была первой девушкой, которую Рихард увидел за последние три недели.
Зуммер оповестил, что открывается люк. Бейсн.
— Ну? — пробасил полковник. — Что стряслось?
Вместо ответа Веерховен протянул ему визор.
Полковник разглядывал девушку минуты три, потом вернул визор лейтенанту. Поймав весьма заинтересованный взгляд оператора МТанны, Бейсн ответил тому столь ледяным взглядом, что у бедняги пропала охота прислушиваться к разговору офицеров. Он тут же развернул свое кресло к экранам.
— И как? — поинтересовался Рихард.
Бейсн окинул подчиненного долгим оценивающим взглядом, выдержал паузу и только после этого произнес по-немецки:
— Все, что делает работодатель, касается только самого работодателя!
— Но, сэр, — осторожно возразил Веерховен. — Если имеет место нарушение закона…
— Да? — Полковник усмехнулся. — Остров является частью страны, чьим законным, как мы полагаем, лидером является наш наниматель!
— Но…
— Лейтенант! — произнес Бейсн тем мягким голосом, который, как уже знал Рихард, свидетельствовал: полковник начинает сердиться. — Вы подписали контракт. И вы выполняете его условия, если хотите остаться в живых! Это ваш второй контракт, не так ли?
Рихард кивнул.
— Капитан Штабб дал вам превосходную рекомендацию!
Вот это уже было новостью для Веерховена!
— Поэтому, — продолжал полковник, — вы здесь, лейтенант!
— Если я понял вас правильно, сэр, мне следует снять наблюдение с данного объекта? — произнес Веерховен.
— Нет! — Бейсн усмехнулся. — Мы обязаны обеспечить наилучшую охрану. А для этого должны иметь полную информацию. Но не разглашать ее… И держать под контролем собственные эмоции!
— Да, сэр! — отчеканил Веерховен.
Полковник наклонился и прошептал ему на ухо:
— Не отчаивайтесь, лейтенант! Я сегодня же поговорю с боссом, чтобы на остров завезли несколько девушек!
Мой опыт, — он отодвинулся и прищелкнул языком, — говорит, что их отсутствие отрицательно сказывается на боевых качествах солдат!
— Да, сэр!
Веерховен ничем не показал, что ему неприятен этот тон полковника.
В этот момент компьютер сообщил, что в пределах контролируемой зоны появилось судно с работающим двигателем. Тут же было опознано и само судно: один из двух катеров, пришвартованных в восточном заливе.
Веерховен подключил большой экран и вывел на него изображение причала.
Группа людей из окружения Вулбари поднималась на катер. Среди них лейтенант разглядел того толстяка, которому шейх устроил разнос.
— Кто это? — спросил он, указывая стрелкой на Туруме.
— Не знаю! — равнодушно ответил Бейсн. — Кстати, босс пригласил меня к обеду! Вы присоединитесь, лейтенант?
Веерховен с удовольствием ответил бы нет. Но понимал, что этого делать нельзя.
— Когда? — спросил он.
— Через… час двадцать! — ответил Бейсн, взглянув на экранные часы. И шагнул к лестнице.
Охранник поспешно вскочил и вытянулся. Бейсн не удостоил его вниманием. Открылся и закрылся люк.
Полковник прошел по коридору прямо у них над головами, но звук его шагов не потревожил тишину бункера. КЦ был полностью изолирован от внешних звуков. Даже воздух, подававшийся сюда, проходил через систему очистителей. КЦ, вмурованный в гранитную скалу на два десятка футов, был практически неуязвим. Разрушить его можно было разве что ядерным зарядом.
Веерховен надел на голову визор и обнаружил: девушка все еще стоит у окна. Но больше не плачет.
Манеры Еджава Вулбари были так же безукоризненны, как и его английский. Сквозь открытые окна в гостиную проникал уже начавший остывать воздух. Он пах морем, сухой землей и мокрой травой: лужайку перед домом недавно полили из шланга.
Как истинный мусульманин, Вулбари вину и коньяку предпочитал виски. Рихард наслаждался прекрасным мозельским, пытаясь сообразить: угадал ли черный «ата» его вкусы или вычитал о них в досье.
Претило почти тридцать минут с начала обеда, когда Вулбари задал, наконец, вопрос, которого ждали Бейсн и его лейтенант:
— Ваш офицер, полковник… Я слышал, он убит?
