Претило почти тридцать минут с начала обеда, когда Вулбари задал, наконец, вопрос, которого ждали Бейсн и его лейтенант:
— Ваш офицер, полковник… Я слышал, он убит?
— Убит? — Бейсн поднял брови. — Кто вам сказал?
— Раххам! — Вулбари повернулся к секретарю. — Кто нам сказал, что капитан Штабб — убит?
— Я сам видел тело, ата!
— И с чего вы взяли, что капитан убит? — с нескрываемой неприязнью произнес полковник.
— Это очевидно! — холодно ответил секретарь Вулбари.
— А вот доктор другого мнения! — с сарказмом уронил Бейсн.
— Да, полковник? — с подчеркнутой вежливостью проговорил Раххам.
— Он полагает, что смерть наступила в результате сердечного приступа!
— Я видел труп, полковник!
— Рад за вас! Доктор также считает, что, кроме нескольких царапин, повреждений на теле нет! Что же до всего остального, то я продолжаю расследование!
— На нем действительно нет повреждений? — спросил Вулбари. — Раххам?
Секретарь пожал плечами.
— Лейтенант может подтвердить мои слова! — сказал Бейсн.
— Да, сэр! — кивнул Рихард. — У вас прекрасная кухня! И замечательное вино!
Вулбари вежливо улыбнулся.
— Так или иначе, у нас возникают проблемы! — сказал Бейсн. — Мне нужен другой офицер!
— У вас есть офицер! — Вулбари показал взглядом на Веерховена.
— Лейтенант занят собственной работой. Здесь, на острове, и с тем количеством солдат, которое сейчас под моим началом, я, разумеется, управлюсь! Но если придется расширить зону действий, как мы планируем…
— В этом случае я найму вам столько офицеров, полковник, сколько вы сочтете нужным! — важно произнес Вулбари.
Веерховен разглядывал Раххама. Они были примерно одного возраста. И африканец был таким же типичным представителем-лидером своего народа, как Рихард — своего. Так полагал сам Веерховен. Если бы он лучше разбирался в антропологии, то заметил бы в секретаре Вулбари примесь арабской крови. Скользнув глазами по противоположной стене, он обнаружил в дюйме над верхним краем окна крохотный «глазок» телекамеры. Интересно, знает ли о нем Еджав Вулбари? Вполне возможно, что нет. Оборудование Веерховена было установлено до того, как шейх переселился на Козий Танец.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Рихарда разбудил зуммер. Прежде чем взять трубку телефона, лейтенант взглянул на часы. 01.37. Он спал чуть больше двух часов.
— Да! — сказал он хриплым спросонья голосом.
— Лейтенант! — услышал Веерховен голос оператора. — В секторе двадцать три — движущийся объект!
— Заблокируйте систему уничтожения! — приказал Рихард. — Я сейчас спущусь!
Встав с постели, он быстро оделся, ополоснул лицо и в 01.42 уже садился в свое кресло в КЦ.
Система поражения была отключена, но, переведя изображение на собственный дисплей, Веерховен убедился, что в этой предосторожности не было нужды. Объект не имел двигателя и не представлял из себя значительной массы металла. Компьютер не смог идентифицировать его, но сам Веерховен сделал это без труда, как только объект оказался в пределах дальности приборов ноктовидения. Рыбачья лодка, маленький парусник, двигавшийся к западному побережью острова.
Выдвинув ящик стола, Рихард вытряхнул на ладонь розовую капсулу и отправил в рот.
Сначала лейтенант предположил, что парусник движется наугад, не предполагая, что впереди — земля: на западной стороне Козьего Танца определенно не было никаких огней. Но потом Веерховен сообразил, что сейчас — полнолуние. Значит, конический силуэт острова должен быть отчетливо виден на фоне более светлого неба. Лейтенант перешел на инфракрасный диапазон и обнаружил, что команда парусника состоит из трех человек. Рыбаки?
Что-то было не так. Что?
«Огни, — сообразил Рихард. — Парусная лодка идет к острову, не зажигая огней. Подозрительно. Уничтожить?»
Рука Веерховена повисла над клавиатурой. Одно прикосновение — и от лодки останется груда дымящихся щепок. А от трех людей и вовсе ничего не останется…
Человек, стоявший на носу лодки, то и дело наклонялся.
«Промеряет глубину», — догадался лейтенант.
Парусник двигался медленно, время от времени меняя галс.
Веерховен вывел на экран общие данные: скорость, отсчет времени, предположительное время нахождения в зоне поражения…
Второй человек на носу лодки стоял неподвижно. В руках он держал длинный предмет. Оружие?
Веерховен нажал клавишу…
— Глубина — восемнадцать футов! — сообщил Рохан, сидящий на корточках рядом со стоявшим, расставив ноги, Тарарафе.
Африканец, сжимая в руках ружье, вглядывался в темную поверхность океана. Зрение у чернокожего было как у кошки.
Остров медленно вырастал, заслоняя звездный ковер неба. Черная громада без единого проблеска.
— Влево! — скомандовал Тарарафе, углядевший впереди светлую полоску рифов.
Океан был —гладким, как стекло. Полная луна висела прямо у них над головами. Чудесная ночь. Светлая, тихая. Идеальная ночь для того, чтобы пристать к неизвестному острову. Если только на берегу их никто не ждет. Что ж, даже в лунную ночь не всякий глаз обнаружит парусник, бесшумно скользящий по воде. Мысленно Рохан похвалил предусмотрительность Тарарафе.
— Глубина — двадцать!
— Еще влево! — произнес масаи.
Запах океана смешивался с запахом рыбы, пропитавшим их лодку. Слабый шум прибоя могли уловить только чуткие уши африканца.
«Таким ходом мы подойдем к острову минут через тридцать», — подумал Рохан.
Будь сейчас день, можно было бы обойти остров и подыскать наиболее подходящее место для высадки. Но ночью даже Тарарафе это не удастся.
— Глубина — двадцать один фут!
Ноздри охотника-масаи осторожно втягивали воздух. Он пытался учуять дым или что-нибудь еще. Но при абсолютном безветрии вряд ли это удастся. На чернокожем не было ничего, кроме набедренной повязки и пояса с ножом и боеприпасами в водонепроницаемой упаковке. До острова скорее всего придется добираться вплавь. Непросто, учитывая вес его ружья. Но он управится! Интересно, много ли в здешних водах акул?
— Еще влево! — произнес Тарарафе. Кажется, полоса рифов кончается? Да, верно!
— Двадцать три фута! — сообщил Рохан.
— Правее! Прямо к берегу! — распорядился Тарарафе.
Рохан услышал, как за его спиной хлопнул парус.
Теперь нос лодки глядел прямо на Козий Танец…
— Двадцать футов…
Веерховен нажал клавишу, и в спальне полковника раздался звонок.
— Да!
Бейсн отозвался так быстро, словно уже держал руку на трубке.
— У нас — гости, сэр! — сказал Рихард.
— Кто?
— Рыбачья лодка!
Сжато и точно он описал ситуацию.
— Прикажете уничтожить, сэр?
— Нет! Наблюдайте! Я сейчас спущусь!
— Они достигнут берега минут через двадцать! — сказал Веерховен.
Бейсн не ответил. Он изучал парусник.
— Через пятнадцать минут лодка выйдет из зоны поражения! — напомнил Веерховен.
— Здесь им к берегу не подойти, — сказал полковник. — Они сядут на камни. Или будут добираться вплавь. Лейтенант! Свяжите меня с караульной! Бичим! — приказал он. — Направь группу из Десяти человек в сектор двадцать четыре. Юго-западное побережье. Приближается парусная лодка. Экипаж — три человека. Вероятно, вооружены. Взять — живыми. Старшим пойдет капрал Наками! Вопросы, сержант? Исполняйте! — И отключился.
Парусник обогнул цепь скал и теперь двигался прямо к берегу.
— Сэр?
Уловив сомнение в голосе Веерховена, полковник оторвался от экрана.
— Что вас смущает, лейтенант?
— Сэр! Все наши системы огня ориентированы на объекты вне территории острова!
— Мне это известно! Группа из десяти человек — более чем достаточно, чтобы захватить троих. Даже если это не просто рыбаки!
— Да, сэр! Джим! — спросил Веерховен оператора. — Как в других секторах?
— Ничего, сэр!
На третьем дисплее вспыхнуло предупреждение: открыты ворота. И сразу же — изображение выходящей группы.
— Они пошли, сэр!
— Вижу, — буркнул Бейсн. — У них пятнадцать минут!
— Восемь футов! — сообщил Рохан.
— Зарифить парус! — приказал Джибс.
Рохан бросился к мачте. На то, чтобы убрать парус, ему потребовалось только три минуты.
— Десять футов! — раздался голос Тарарафе, взявшего лот. — И сразу — семь футов!
Рохан взглянул на остров: до берега оставалось не меньше кабельтова.
— Якорь! — скомандовал Джибс.
— Соседний глаз! — приказал Бейсн.
Веерховен вывел изображение на второй монитор.
Теперь им хорошо была видна группа солдат, укрывшихся за камнями. Встречающие.
— Они бросили якорь! — сказал Веерховен. — Вероятно, поплывут к берегу!
— Полагаю, через час мы с ними поговорим! — В голосе полковника чувствовалось удовлетворение.
— Ты хорошо плаваешь, сынок? — спросил Джибс.
