Я ударила его по голове чьябаттой «Наоми Кэмпбелл».
— Только посмотри, какой вы оба пример для меня. Самовлюбленная звезда слева от меня, — он указал на Кэла, — и горячечная сестренка справа. Если все выйдет по-твоему, сестра Кейт Карен будет танцевать со мной на свадьбе.
Ничего нового: Майкл влюблен в Карен с тех самых пор, когда им было по шесть лет и она треснула его по лицу погремушкой.
— Майкл, если все выйдет по-моему, я оплачу ваш совместный недельный отпуск на Майорке.
— На Майорке даже ты сможешь соблазнить женщину, — добавил Кэл, все еще обижаясь на «самовлюбленную звезду».
Мы пошли в «Трокадеро» и играли там на симуляторах (не стимуляторах, это совсем разные вещи) до полуночи.
Кейт тошнит в ванной, и эти звуки возвращают меня к реальности. Бог просто садист, раз подвергает женщин и месячным, и беременности.
Я сижу за столом и пытаюсь составить список дел, которые мне предстоит выполнить в ближайшие семь дней:
1 — позвонить в газовую, электрическую и телефонную компании, чтобы они все отключили;
2 — подарить лампу со светодиодами соседке, миссис Смит (она уже давно на нее глаз положила);
3 — найти приемных родителей для Филе-о-Фиш (это мои золотые рыбки);
4 — собрать вещи и отвезти коробки в гараж Кейт;
5 — купить новое платье для прощальной вечеринки;
6 — проверить, работают ли кредитки, заплатив за «прощальное» платье;
7 — сообщить банковскому менеджеру, что закрываю счет, так как сошла с ума.
На шоппинг я привлекаю Кэрол, а Джесс организовывает переезд. Люблю пользоваться сильными сторонами людей!
Кейт, ковыляя, возвращается на кухню; у нее бледный и вялый вид. Я решаю брать свое, пока она не способна сопротивляться.
— Кейт, дорогая, — осторожно начинаю я. — Зоуи, Камерон и зародыш не хотят взять на воспитание двух золотых рыбок?
Глава 10
Что, если шанхайский сюрприз окажется шанхайским кошмаром?
За неделю до отъезда в Шанхай я решила устроить себе спокойный вечер. На то было пять причин:
1) на прошлой неделе у меня было пять прощальных вечеринок;
2) после возлияний на вечеринках мне хотелось высушить свою печенку в стиральной машине;
3) надо было делать что-то серьезное с глазами, которые я каждую ночь выплакивала по Тому;
4) хотелось провести еще один вечер на телефоне, умоляя его передумать (что, без сомнений, было бесполезно, как и двадцать предыдущих моих попыток, — вести переговоры с Томом — это все равно что долбить об стену каменного болванчика);
5) по телеку показывали Клайва Джеймса.
Хотя Клайв и симпатичный, с чувством юмора и в глазах у него дьявольски привлекательные искорки, они с Джоном Toy все же в разных весовых категориях, поэтому я не стараюсь попасть на его шоу. Однако сегодняшняя программа называлась «Открытки из Шанхая», и мне хотелось в подробностях увидеть, на что я подписалась. С тех пор как Джек предложил мне работу, я прочла кучу книг про вторую столицу Китая. Шанхай называли «восточным Парижем». Я была в восторге и уже представляла себя на шикарных балах, в тафте и тиаре: вот я общаюсь с послами и прочими космополитами и интересными людьми.
Началась программа, и я уселась на диван с чашкой кофе и коробкой шоколадных эклеров. Пошли титры, и Клайв отправился исследовать роскошный, интернациональный, элегантный азиатский город. Только вот никакой он оказался не элегантный. Он был серый, угрюмый, переполненный людьми, грязный, удручающий и прогнивший. Изумленно округлившимися глазами я смотрела на экран, по-прежнему показывающий Шанхай, еще более депрессивный, чем Маргит[21] в декабре. Тот, кому пришло в голову сравнить его с Парижем, видимо, имел в виду полуразрушенные, ветхие криминальные парижские пригороды. Я была поражена. По телевизору Шанхай выглядел так же притягательно, как Рождество для индейки. И где все космополитичные и интересные люди? Где послы и подносы, полные дорогих шоколадных трюфелей? Я только что согласилась провести год в аду!
Я попыталась успокоиться и думать рационально. Создатели телепрограмм всегда все преувеличивают, не так ли? Клайв Джеймс должен стыдиться, что сфокусировал внимание на одном маленьком негативном аспекте города и раздул его до таких размеров, даже не упомянув обо всех других замечательных аспектах этого, не сомневаюсь, жизнерадостного и восхитительного города! Мой оптимизм взял свое. Не может быть, чтобы все было так плохо. Это всего лишь односторонний взгляд. Мне там понравится наверняка. Я уже хотела написать в правительство и потребовать вернуть деньги за телевизионную лицензию (только вот я уже несколько месяцев за нее не платила).
Клайв, если ты читаешь эти строки, я должна угостить тебя коктейлем. Большим. Надо было к тебе тогда прислушаться.
Что до моего бесплодного звонка Тому, уж не помню, кто первый швырнул трубку, но резонанс и дрожь земли в результате этого вызвали прилив в Северном море. Миллион раз (ну, не миллион, а пару раз) я размышляла о том, чтобы передумать и обменять билет в Шанхай в один конец на рейс до Дублина, но с какой стати именно я должна идти на компромисс? (Я как-то забыла, что первой поменяла планы, но это не относится к делу.)
Чертовы мужчины! Я решила, что с этих пор и до конца жизни и близко к ним не подойду. Буду полностью сосредоточена на карьере. Мало того, я стану заново девственницей! Джек Макберни встретил меня в аэропорту поздно вечером. Точнее, то были несколько ангаров в большом поле, замаскированных под Шанхайский международный аэропорт. Я была взволнована, но меня обуревало зловещее предчувствие. Мне было двадцать два года, и я уже оставила за собой больше катастроф, чем программа космических шаттлов. Я была неравнодушна к весенним рулетикам и утке по-пекински. Но на этом мои знания о Китае заканчивались.
Когда мы выехали из аэропорта, мой взгляд привлекла надпись на лесах: «ИЗВИНИТЕ ЗА ТРЕВОГУ. ИДЕТ ПОСТРОЕНИЕ». С вывеской явно возникли трудности перевода. И я внезапно смягчилась. Может, все будет не так уж плохо?
Мы ехали в отель, я — прислонившись лицом к стеклу машины и выискивая признаки жизни. Но никаких признаков не было. Казалось, город погружен почти в полную тьму. Фонарей почти не было. Дороги все в колдобинах и пересекаются совершенно беспорядочно: если бы водитель быстро не соображал, по какой стороне дороге ехать, нам была бы крышка. Полный хаос. К счастью, на дороге было не так много машин, но те, что были, ехали без фар и сновали по дорогам в такой манере, будто водители напились бензину, вместо того чтобы залить его в бак. Мне стало страшно за свою жизнь. Я не забыла написать завещание? Позволят ли мне загадать последнее желание (это будет двадцать сигарет и ночь с Джоном Toy)? Вернут ли мое тело обратно в Британию или похоронят прямо здесь, на рисовом поле? Я взглянула на Джека, но он казался спокойным: все происходящее его не смущало. Я решила, что он медитирует, чтобы отвлечься от ужаса.
