— Джек, я глазам не верю. Этой дыре даже Питер Стрингфеллоу[23] не поможет! — И он никогда не найдет в Шанхае парикмахера, способного закрасить отросшие корни. — Как он дошел до такого состояния?
— Карли, в Шанхае всего два ночных клуба. Это помещение отель сдал гонконгскому дилеру по имени Харви. Он использовал клуб как базу для проведения операций в Китае. Мы же просто брали деньги за аренду и игнорировали происходящее. И только теперь увидели, как все далеко зашло.
— А что случилось с Харви?
— Пожизненное заключение за контрабанду наркотиков. Вот это да. Неужели взяток не хватило?
— Джек, я бы хотела остаться здесь ненадолго, если не возражаешь. Хочу разведать, что к чему, и посмотрим, что я смогу придумать. Как насчет билета в Глазго на следующий же рейс?
— Конечно. Приходи завтра в десять ко мне в кабинет. Спроси на ресепшн, они тебе покажут.
Целый час я сидела в углу под подозрительными взглядами официантов и посетителей. Пару раз мне пришлось себя одергивать: слишком сильно было желание свернуться калачиком и начать раскачиваться туда-сюда. Я стала выискивать положительные моменты. Нормальный размер зала, правильно спроектированный, легко вмещает двести человек. Достаточно персонала: четверо барменов и около двадцати официанток. Стереосистема приличная, хоть и не настроена под параметры зала. И самое интересное — то, сколько денег тратят посетители. У всех посетителей на столах стояли бутылки виски и бренди, которые быстро опустошались. Только «морковки» заказывали напитки порциями.
Меня привел в чувство грохот разламываемого о стол стула. Шестеро мужчин в противоположном углу выпили достаточно, чтобы возомнить себя Рэмбо, и устроили свалку, размахивая руками и ногами. Я огляделась, наблюдая за реакцией. Реакции ноль. Шестеро мужчин убивали друг друга, и никто даже бровью не повел. Судя по всему, здесь такое было обычным делом. Драка исчерпала себя, четверо победителей отправились завоевывать мир, а двое проигравших вывалились вон из клуба в поисках льда и круглосуточной аптеки. Официантки затолкали разбитое стекло и обломки мебели подальше в угол. Что ж, по крайней мере, я убедилась, что они не инвалиды и умеют двигать ногами.
На следующее утро, со слипающимися от недосыпа глазами и пережив травматический опыт «внутри шоколадной конфеты», я явилась на встречу с Джеком. Когда я вошла, он виновато посмотрел на меня.
— Итак, доктор, каков ваш диагноз? — спросил он.
— Болезнь смертельна, Джек. Ампутация и щедрая доза облучения пациента не спасет. Придется прекратить его страдания. Дай мне неделю, чтобы узнать, что происходит в этом городе, и познакомиться с людьми, и я что-нибудь придумаю.
Он согласился. Я, как герой-первооткрыватель, отправилась исследовать город. Прочесала отели, бары, магазины и побывала во втором ночном клубе. Он не особенно отличался от нашего и был похож на сходку местной мафии. Ранним вечером я бродила по Бунд, главной шанхайской улице, и наблюдала за туристами. Звонила в посольства, во все западные компании с местными представительствами, газеты и туристические фирмы. Они меня воодушевили. Правильные клиенты были повсюду, оставалось лишь заманить их в клуб. Я стала думать, что, возможно, эта гора мне по плечу. Нужны только запас кислорода, теплая одежда и проводник из опытных альпинистов.
Я обрисовала Джеку свой план. Он одобрил все, кроме моего предложения сменить персонал, так как в Китае уволить человека было невозможно. Работа здесь означала занятость на всю жизнь. Придется мне работать с тем, что есть. В тот вечер я отправилась беседовать с персоналом. Джек представил меня как нового менеджера, и официанты подозрительно меня оглядели. Они были так враждебны, что приготовили бы и мороженое в сауне. Не произнесли ни слова, когда мы проинформировали их о закрытии клуба на два месяца, в течение которых они все равно должны приходить каждый день на обучение.
— Они по-английски-то говорят? — шепнула я Джеку, когда никто не ответил на мой очередной вопрос.
— Разумеется. Просто они не хотят разговаривать с тобой.
Потрясно. Я всего неделю здесь и уже стала публичным врагом номер один. Может, моя мать и предыдущие бойфренды этих ребят подкупили?
Через неделю мы закрыли клуб, пригласили команду строителей, электриков, инженеров по освещению, звукорежиссеров и дизайнеров. Бюджет был ограничен, но я решила сделать все возможное. Пусть этому клубу не суждено стать «Студией 54», но не все потеряно. Мы ободрали стены до кирпича и начали с нуля. Мне хотелось создать ощущение роскоши (это всех удивит) — куча золота, зеркал, богатые ткани с рисунком под леопарда, мягкие диваны и мраморные столики. Мы установили систему освещения, настроили звук и перенесли будку диджея из углового чулана на возвышение в центр. Бар оснастили зеркальной передней панелью и потолком, спереди установили барные табуреты. Мраморные колонны, украшенные золотыми листочками, были призваны разбить пространство зала.
Самое важное средство в привлечении иностранной клиентуры — иностранный диджей. Я связалась с развлекательным агентством в Сингапуре и объяснила требования. Не прошло и дня, как они прислали мне резюме троих британских диджеев, свободных на тот момент. Я выбрала одного, с самым достойным опытом и лучшей демозаписью, и наняла его. Меня заверили, что он приедет вовремя к открытию. Но разве бывают надежные диджеи? Он проявит пунктуальность, лишь если будет думать, что его ждет бесплатное шампанское, куча обожателей и немедленный секс. Какое же его ждет разочарование! Нет больших эгоистов в индустрии ночных клубов, чем диджеи. Лиам Галлахер по сравнению с ними скромник, а Мадонна вовсе не капризна. Как правило, они сексисты, шовинисты и мелки, как дождевая лужа. Я с нетерпением ждала знакомства с новым сотрудником.
Остались две важных миссии: персонал и маркетинг. Персоналу я нашла занятие, чтобы не ленились: они помогали декораторам и уборщикам. А рекламой занялась сама. Я напечатала флаеры и разослала их по всем офисам западных компаний и посольствам в Шанхае. Написала рекламную статью для туристического журнала, английской газеты и информационного буклета, который оставляли в спальнях отеля. Я развесила постеры в золоченых рамах в стратегических точках коридоров отеля и связалась со всеми авиалиниями, которые предоставляли бесплатные билеты сотрудникам. У меня было больше работы, чем у Санты на Рождество, и теперь я поняла, почему у всех менеджеров был такой измученный вид, когда я с ними познакомилась. Управлять отелем такого размера (1000 номеров и 1000 человек персонала) — громадный труд. Все работали без продыха по пятнадцать часов в день и были готовы встать по звонку в оставшиеся девять. Слово «экспат» в нашем случае расшифровывалось как «экстрапатологический трудоголик». Или «экстренный патруль нытиков», в зависимости от отдельно взятого человека.
