с прежним задором и радостью. А потом разошлись: Мара полезла под забор, Ада вернулась на свой участок через калитку. Разошлись, чтобы встретиться на следующее утро – ради тайной прогулки вдвоём.
Они подружились.
И дружба стала их секретом.
18 июля, понедельник
«Кровосос бьёт наотмашь!»
«Пообещал убить – убил!»
«Кто защитит Москву от дикого зверя?»
«Можно ли остановить этот кошмар?»
Заголовки подавляющего большинства новостных каналов муссировали одну и ту же тему, на все лады склоняя полицию и её способность исполнять свои обязанности. Блогеры не отставали. Общество ошарашенно внимало, мысленно соглашаясь и с вопросами журналистов, и с их жёсткими оценками. Руководство пребывало в ярости, отзвуки которой долетали и до оперативников.
– Мы рассчитывали, что утренние новости уберут из топа вчерашние, однако получилось совсем не так, – недовольно произнёс следователь. – Кровосос подкинул новых тем.
– Тема старая, – заметил Феликс. – Событие новое.
– Можно сказать и так, – согласился Шиповник.
– А можно сказать иначе, – вернул себе слово Анзоров. – Кровосос вторые сутки у всех на устах, а значит – в головах, и теперь он там застрял надолго. Видосик посмотрели?
– Какой из них? – осведомился Колыванов.
– Хорошо, что вы об этом вспомнили, – пообещал следователь. – Кто разрешил девчонке выкладывать видео с места преступления?
– А кто мог ей запретить? Можно подумать, она у кого-то спрашивала.
– Запретить можно всегда.
– Ну, давайте запретим Кровососу убивать, – предложил Вербин. – Всем сразу станет легче.
Шиповник поморщился, но только для того, чтобы скрыть ухмылку.
– Что вы сказали? – переспросил следователь.
– Только то, что вы услышали, – хладнокровно ответил Феликс. – Запретить можно что угодно и когда угодно, а вот как сделать, чтобы запрет выполнялся? Регина выложила видео, не спрашивая разрешения. Нельзя запретить то, о чём не знаешь.
– Ладно, проехали. – Анзоров, судя по всему, понял, что перегнул палку, пытаясь обвинить оперативников в том, что они не могли контролировать, и, чтобы снизить градус, выдержал не очень длинную паузу. – Охрану к ней приставили?
– Да, – ответил Шиповник.
– Я не думаю, что в охране есть необходимость, – вновь подал голос Вербин. – Девушка не оскорбляла и не смеялась над Кровососом, она просто выложила видео, которое ей удалось снять, и единственное, чем Регина могла «зацепить» убийцу, это тем, что она его опередила.
– О том и речь.
– Но Кровосос обставляет всё так, чтобы мы находили тела на улицах, там могут оказаться зеваки, случайные прохожие, которые, увидев активность полиции, достают телефоны и начинают снимать видео. Думаю, Кровосос это понимает. К тому же ему важно, чтобы о преступлениях узнавали как можно быстрее.
– Я понимаю ваши соображения, Феликс, и принимаю их, – подумав, сказал Анзоров. – Но охрану мы два-три дня подержим – мне не нужны инциденты. А если Кровосос убьёт девчонку – скандал полыхнёт такой, что… Лучше об этом не думать.
Вербин молча кивнул.
– Мне ведь не нужно говорить о том, что руководство и так в бешенстве? – продолжил следователь. – Москва – столица, и моему руководителю об этом постоянно напоминают из администрации президента. Их удивляет, почему вопрос до сих пор не решён.
– Потому что это не вопрос, а расследование, – объяснил Феликс, хотя понимал, что Анзорову ничего объяснять не надо. – И если бы с Кровососом можно было бы договориться – с ним бы уже договорились.
– Кто?
– Ну, не мы же. Мы люди простые: задерживаем и тащим в суд.
Анзоров посмотрел на Шиповника, словно говоря: «Что твой парень себе позволяет?» Шиповник ответил взглядом, означающим: «Ничего не позволяет, ты спросил – он ответил». И на этом безмолвное общение закончилось.
– Вы уже слышали о «Стоп-каре»? – продолжил следователь.
– О ком? – не понял Шиповник.
– Вчера вечером, между тем, как девчонка выложила видео, и до появления ролика от Кровососа, несколько известных автоблогеров предложили тормозить машины каршеринга или сообщать о подозрительных действиях арендаторов каршеринга в полицию. Девиз акции: «Избавь каршеринг от трупа!», хэштег – #стопКровосос, а назвать этот хренов флешмоб предложили «Стоп-кар», сокращённо от «стоп каршеринг».
– И кто их поддержит? – удивился Шиповник. – Кто будет заниматься такой ерундой?
– Вы недооцениваете народный порыв, – негромко произнёс Феликс. – Искренне веря, что поступают во благо, люди способны сотворить любую дурь.
– Хорошо сказано, – одобрил следователь. И вновь посмотрел на подполковника. – К сожалению, уже поддерживают, и в этом заключается проблема. После первого убийства, точнее, после первого обращения Кровососа, последовало всего два звонка на «02». Разумеется, оба сообщения оказались ложными. А сегодня операторы «02» и «112» фиксируют лавинообразное увеличение сообщений о «заряженных» автомобилях и подозрительных людях за рулём. Флешмоб «Стоп-кар» набирает обороты, можете поискать его в Сети по хэштегам #стопКровосос и #машинабезтрупа. Работа ДПС практически парализована.
– И как это остановить?
– Мы пока не знаем. Но если есть мысли – готовы выслушать.
– Нужно их наказывать, – сказал Колыванов.
– За что?
– За воспрепятствование осуществлению правосудия и производству предварительного расследования.
– Они не препятствуют, а пытаются помочь. Во всяком случае, так говорят. – Анзоров зевнул. – Я ночью говорил с одним… с одним из первых, кто позвонил в «112». Он заявил, что ему показалось, будто водитель каршеринга что-то положил в багажник. Какой-то длинный свёрток. И решил помочь следствию. Держался парень очень уверенно, а доказать, что не видел никакого свёртка, мы не можем.
– Хотите сказать, что они специально врут? – удивился Колыванов.
– Некоторые точно специально.
– Но зачем?
– Демонстрируют своё отношение к нам. И ещё… – Следователь поморщился. – Я где-то читал, что нынешнее поколение склонно воспринимать окружающий мир и происходящие в нём события как компьютерную игру.
– В смысле, что можно сохраниться и вернуться? – уточнил Колыванов.
– И это тоже, – подтвердил Анзоров. – А в целом получается несерьёзно. У них нет понимания сложности окружающего мира. Считают, что можно сохраниться и вернуться, можно удалить не «зашедшее» фото, стереть неудачный пост – и никто о них не вспомнит. Не думают о том, что каждое их действие создаёт последствия и, удалив запись, они ничего не изменят.
– Фейковый звонок о трупе в каршеринге – это не неудачный пост, они знают, что их могут вычислить, – негромко произнёс Шиповник.
– Значит, играют, – не стал спорить следователь. – Веселятся. Что может быть смешнее, чем поставить на уши всю московскую ДПС? Ведь сотрудникам приходится реагировать на каждый звонок.
– Нам это может помочь? – неожиданно спросил Феликс.
– Только помешать, – высказал мнение Анзоров. И судя по тому, как быстро последовал ответ, следователь уже обсуждал эту тему с руководством. – Кровосос наверняка в курсе происходящего и станет ещё осторожнее.
– К следующему убийству волна фейковых звонков пойдёт на спад, – прикинул Колыванов. – Такие игры быстро надоедают.
– Может, пойдёт, а может, и нет, если мы её не собьём.
– А нужно ли нам её сбивать? Пусть Кровосос дёргается и придумывает, как безопасно «зарядить» машину и доставить её в нужное место. – Шиповник медленно оглядел участников совещания. – В конце концов, если мы возьмём Кровососа на перевозке трупа – будет идеально.
– Хотите сказать, что нужно наоборот – подогреть флешмоб? – оживился Анзоров. – Разумеется, неофициально.
– Почему нет?
– В этом случае Кровосос просто затянет со следующей жертвой, – протянул Колыванов. – И выложит её, когда всё успокоится.
– Мы нарушим график, который у него наверняка есть, и заставим нервничать.
– Даже если графика нет, мы заставим его нервничать, – веско произнёс Шиповник. – А значит, возрастёт вероятность ошибки.
– Мне нравится эта идея, – улыбнулся Анзоров. – Звучит толково.
– Но стал ли флешмоб для Кровососа непредвиденным обстоятельством? – вновь вступил в разговор Вербин.
– Вы опять за своё? – не сдержался следователь. – Хотите сказать, что Кровосос предсказал реакцию пользователей Сети? Предвидел флешмоб? Серьёзно? Я давно заметил, что вы считаете его каким-то суперменом, но не до такой же степени!
Вербин дал Анзорову выговориться, не возражал, не пытался перебить, даже смотрел не на следователя, а за его плечо, в окно, а когда Анзоров закончил, спокойно ответил:
– Кровосос чётко обозначил, что использует каршеринг и будет использовать впредь. Менять почерк он не станет…
– Почему?
– Потому что Кровосос работает на публику.
– Да плевать ему на публику, – вновь перебил Феликса следователь. – Всем плевать на публику.
– Было бы плевать – не стал бы привлекать к себе внимание, – спокойно ответил Вербин. И перевёл взгляд на Шиповника: – В следующий раз Кровосос тоже будет использовать каршеринг, в этом нет сомнений. Но он далеко не дурак и наверняка постарался предусмотреть наши возможные ходы.
– А что мы можем сделать?
– Да, например, устроить тотальный досмотр автомобилей, – развёл руками Феликс. – Только не говорите, что вы об этом не думали.
Следователь промолчал.
– Использование каршеринга – уязвимое
