на пять, пауза – то ли режиссёр ошибся, то ли специально дал зрителям возможность осознать услышанное. И все эти мгновения в баре царила невероятная, невозможная для питейного заведения тишина. Никогда раньше в «Небесах» не было настолько тихо. Даже в новогоднюю ночь, в ожидании волшебного удара старинных часов, всё равно раздавались голоса – кто-то отсчитывал мгновения вместе с часами, кто-то просил поторопиться с игристым, кто-то просто смеялся… Сейчас же стояла полная тишина.
И это было удивительно, потому что большинство гостей, а возможно – подавляющее большинство, – уже видело второе обращение. Но всё равно люди смотрели молча. И не торопились возвращаться к разговорам. Возможно, кому-то стало страшно. Возможно, кто-то задумался о своих грехах. Или о том, взлетит ли его душа или исчезнет. Ведь однажды это случится, и далеко не всем нравится думать, что после того, как это случится, они всего лишь станут прахом.
– А теперь мы возвращаемся в студию, – бодрым тоном произнёс ведущий. – И продолжаем разговор с Региной Чернышовой – знаменитым блогером…
– Блогеркой, – поправила ведущего девушка.
– Знаменитой блогеркой, ставшей свидетельницей преступления Кровососа.
– С каких это пор оказаться в машине с трупом стало означать «быть свидетелем преступления»? – проворчал сидящий за стойкой мужчина. Он явился в «Небеса» в одиночестве и явно жаждал общения.
– Журналисты, – пожал плечами сосед слева. – Им рейтинг накручивать нужно, показывать рекламодателям свою значимость, вот и выбирают громкие слова. Или блогерка сама попросила.
– Так себя представить?
– Ей тоже рейтинг нужен. Одно дело сказать: «Когда открыли багажник, из него вылетела стая летучих мышей, после чего полицейские велели нам отойти в сторону» – и совсем другое: «Я стала свидетельницей преступления».
– Звучит иначе, – согласился первый.
– Маркетинг.
– А народ ведётся.
– А народ ведётся.
В разговоре возникла пауза: мужчины сделали по глотку пива, после чего первый продолжил:
– Интересно, Кровососу нравится, что на нём делают деньги?
– Сейчас на всём делают деньги, – с равнодушием профессионального торговца ответил знаток правильного маркетинга. – Кровосос же сам о себе заявил на всю страну, а значит, не мог не понимать, что его будут использовать и на нём будут пиариться.
– Он хочет славы для себя.
– Только для себя не бывает. Станешь крупным информационным поводом, тебя тут же начнут упоминать и к месту, и не к месту. А Кровососу это нужно: чем больше его упоминают – тем больше ему славы, пиарясь на нём – пиарят его.
– Сетевые технологии?
– Таков современный мир.
– Пожалуй… – Первый сделал ещё глоток пива. – Как думаешь, его поймают?
– Если поймают, я буду сильно удивлён.
– Не веришь в полицию?
– Хорошо, скажу иначе: я буду сильно разочарован.
Несколько мгновений первый обдумывал услышанное, после чего негромко протянул:
– Мне кажется, это не совсем этично.
– Что именно?
– То, что вы сказали. – Он плавно отказался от обращения на ты, показывая, что начинает увеличивать дистанцию. – Как можно быть разочарованным тем, что убийца окажется за решёткой?
– Я не сказал, что против этого. Я сказал, что буду разочарован в убийце. Потому что раз уж начал такую игру, то будь умным, а не считай себя умным. Понимаете разницу?
– Я думаю, он просто больной ублюдок, – подал голос сосед справа. До сих пор он прислушивался к разговору и вот – не сдержался. – Если его не поймают – будет упиваться тем, что его не поймали. Если поймают – станет наслаждаться вниманием журналистов.
– Крупный информационный повод, – повторил знаток маркетинга. – Больше их ничего не интересует.
– А жаль.
– Таков мир.
– Такие мы, – вздохнул сосед справа. – Я не имею в виду нас с вами, но люди, большинство людей, именно такие. Если бы мы относились к этим уродам так, как они заслуживают, – как к уродам, журналисты и блогеры не умоляли бы этих упырей об интервью.
– Тоже верно, – пробормотал первый.
А знаток маркетинга неожиданно спросил:
– Кстати, никого не парит, что по Москве летают уже две стаи летучих мышей, натасканных на человеческую кровь?
О том, что только три вида летучих мышей питаются кровью, знаток маркетинга, судя по всему, не догадывался, а знания свои подчерпнул из кино о вампирах.
Собеседники тщательно обдумали его слова, а затем сосед справа посмотрел на первого и негромко сказал:
– Примерно это я и имел в виду.
///
– Никаких других тем не осталось, – сказала Криденс Баю. – Любой разговор рано или поздно скатывается к обсуждению Кровососа. Кого он уже убил? Кого он ещё убьёт? Зачем он это делает? Как будто все сошли с ума. Он один у всех на уме. А ведь он – зло. Люди обсуждают зло.
Кот промолчал.
Они разговаривали на заднем дворе: девушка вышла покурить, а кот последовал за ней, показав, что в баре ему наскучило. Уселся рядом и принялся вылизывать себя, изредка поднимая голову и глядя на Кри.
– И знаешь, мне страшно, – продолжила девушка, разглядывая тлеющий кончик тонкой сигареты. – Я знаю, что меня Кровосос не зацепит, Лекс сказал, что он определил свои жертвы и других не будет, но мне страшно от происходящего. Страшно от того, что Кровосос убивает… пусть не меня, но кого-то… убивает просто так… хладнокровно… Мне делается страшно от тех людей, которые разочаруются, если Кровососа поймают. Этот мужик… ты слышал его, да? Этот мужик говорил серьёзно, представляешь?
Бай ответил взглядом, в котором отчётливо читалось: «Я видел и более странных людей», но девушка его не заметила. Она была слишком увлечена собственными мыслями.
– У меня в голове не укладывается, как можно так думать. Насколько циничным нужно быть, чтобы не понимать, что разочароваться можно только в одном – если Кровосос уйдёт от наказания. И жалеть только об одном – если Лекс не сможет предотвратить хоть одно убийство. – Криденс затушила сигарету. – Я знаю, Лекс много делает, старается… И за него я тоже боюсь. Я понятия не имею, кто такой Кровосос, но знаю, что он ничего не сделает Лексу. Лекс умный, хитрый и сильный. Он никогда не подставится. Я боюсь того, что Лекс сделает с Кровососом. – Девушка достала пачку сигарет, посмотрела на неё и нервным движением вернула в карман. – Я вижу, как Лекс меняется. Сразу было видно, что это дело его зацепило, что он воспринял его слишком близко, но сейчас, после второго трупа… Я вижу, что Лекс в ярости, и боюсь, что он не сумеет сдержаться. А он хороший, Бай, ты ведь знаешь. Лекс толстокожий, но не равнодушный, однако мне кажется, Кровососу удалось пробить его защитную броню. И невозможно предсказать, чем всё это закончится.
* * *
– Это страница Регины? – поинтересовался Колыванов, глядя на монитор через плечо Вербина.
– Ага, – подтвердил Феликс. – Узнал?
Колыванов попытался сделать вид, что не понял подначки напарника, а затем рассмеялся:
– Я ещё вчера её страницу изучил.
– По долгу службы?
– На что только не пойдёшь ради защиты граждан от криминала, – притворно вздохнул Гена. И тут же продолжил совсем другим тоном: – Симпатичная девушка и старше, чем выглядит, между прочим. Всего на семь лет меня младше.
– А тебе не всё равно, сколько ей лет? – насторожился Вербин.
Но Колыванов не заметил новых интонаций в голосе напарника и беззаботно продолжил:
– Я когда их с подругой увидел, решил, что они школьницы, и даже приготовился кавалеров прессовать на тему общения с малолетками. Хорошо, что ошибся.
– Для кого хорошо?
– Ну, в целом – хорошо, – опомнился Гена.
Он быстро вернулся за свой стол и принялся делать вид, что очень занят, намекая, что нужно или завершить разговор, или сменить тему. Но догадавшийся что к чему Феликс не собирался позволять напарнику соскочить так легко.
– Регина тебе понравилась?
– Ну и что? – пробубнил Колыванов. – Что в этом такого? Красивая девчонка, хорошо говорит, уверенная в себе, умеет себя подать… Что странного в том, что она мне понравилась? Прости, я…
«Ты, брат, влюбился, – закончил за напарника Феликс. – Ты посмотрел на неё – и не захотел отводить взгляд. И чем дольше смотришь – тем больше хочется на неё смотреть. Говорить о ней. А главное – говорить с ней. Хочется быть рядом. Хочется понять, что ей тоже интересно с тобой, что она ищет твои взгляды, «случайно» прикасается к тебе рукой, смеётся над твоими шутками… и чувствует всё то же самое, что ты чувствуешь к ней. И если получается, если вы действительно ищете друг друга каждое мгновение, – вы счастливы…»
– Ты только не наделай глупостей, – вслух произнёс Вербин.
– Каких? – дёрнулся Колыванов.
– Тех самых, – ответил Феликс. – Красивая? Да. Энергичная? Да. Но ты видел, как она себя вела?
– Свободолюбиво.
– Капризно. И парнем своим управляла. И…
Вербин помолчал.
– Говори, чего уж, – пробурчал Колыванов.
– Она слишком увлечена собой.
– Я понимаю.
– Вот и хорошо.
Гена поднялся из-за стола, молча потрепал напарника по плечу и вышел из кабинета, а Феликс вернулся к изучению личной страницы Регины. Которая до вчерашнего дня не могла похвастать ни особенной уникальностью, ни большим
