Пока добрался до люка, был уже на последнем издыхании. Открыл и уже буквально сполз вниз. Втащить продукты сил не было, я ввалился в дом и рухнул на пороге, покрываясь инеем, как вынутая из морозилки бутылка. Кстати, о бутылках…
— Дорогая, хочешь красного сухого вина? Подогретого, с пряностями и мёдом? — прошептал я, как только подбежавшая в панике супруга освободила мою голову от капюшона и маски.
— Боже мой, милый, до чего ты себя довёл! — всплеснула руками жена. — На тебе лица нет!
— Черт с ним, с лицом, — я попытался махнуть рукой, но не смог, мне показалось, что гравитация у нас дома, как на Юпитере, и я сейчас растекусь по полу прихожей склизкой лужицей. — Вина-то хочешь?
— Да, конечно! — кажется, у жены на глазах слезы, но я не могу сфокусировать зрение. После абсолютной темноты поверхности даже тусклое аварийное освещение режет глаза.
— Тогда тебе придётся притащить мешки… — выдавил из себя я. — Мне уже никак…
Глава 14. Борух
— Замолчи, отдышись, подумай, — жёстко прервал майор открывшего уже рот Успенского, — точно ли это надо услышать рядовому составу?
Он кивнул на бледных с прозеленью солдат, орудующих лопатами в клетках.
— Отойдем, — сказал лейтенант тихо. Борух заметил, что руки его подрагивают.
— Что случилось?
— Там Кузнецов… Он…
— Он что?
— Не знаю… — признался Миша. — Дверь заперта, не открывает, а главное… Дырки.
— Какие дырки, горе ты моё? В жопе у тебя дырка! Можешь доложить обстановку нормально?
— Пулевые отверстия, — поправился лейтенант, — в двери кабинета. Стреляли изнутри. Подполковник не отзывается, дверь заперта. Дневальный отсутствует. Дежурный по связи отсутствует. Да там вообще никого нет! И тишина такая…
— И мёртвые с косами стоят, — невесело усмехнулся Борух.
— Почему с косами?
— Эх, молодёжь, — покачал головой майор, — неважно. Табельный твой где?
— В сейфе…
— И мой. Чувствую себя голым. Давай-ка в казарму зайдём. Заодно личный состав взбодрим, чтобы лишнего не придумывали.
В казарму он влетел так стремительно, что дневальный даже не успел принять уставную позу, а так и застыл с открытым ртом и пальцем в носу.
— Как стоишь, обезьяна! — рявкнул на него майор. — Ты на тумбочке стоишь или на лиане болтаешься? Ты ещё в жопу палец засунь, гамадрил бритый!
Солдат подскочил и вытянулся, нервно выпучив испуганные глаза.
— Ключи от оружейки, быстро!
— Но, товарищ майор, только по тревоге…
— Тогда — ТРЕВОГА! — заорал Борух и тихо добавил. — Вот балбес-то, прости господи…
Солдат судорожно пытался отцепить от ремня ключи, а второй дневальный, заметив в коридоре офицера, уже кричал «Рота-а! Становись!» Из казарменного помещения послышался грохот сапог рядовых второй роты, торопящихся на построение.
Борух, оттолкнув бестолкового дневального, одним движением сорвал ключи с ремня и шагнул в казарму.
— Сержант Сергеев, сержант Птица, ефрейтор Джамиль — ко мне!
Трое солдат, торопливо подтягивая ремни и застёгивая пуговицы, кинулись бегом по проходу между кроватями. Мешакер командовал редко, предпочитая говорить спокойно, так что все поняли, что случилось что-то экстраординарное. Ну и слухи о происшествии в «собачнике» по казарме, конечно, расползлись.
— Птица и Джамиль, получить в оружейке автоматы и по два рожка — пойдёте со мной. Сергеев, возьмите пять человек, получите оружие и проверьте посты у склада, столовую, технический парк и часовых на въезде. Остальные — считать боевую тревогу объявленной, не расслабляться и ждать приказа.
Борух повернулся к обалдевшему дневальному:
— Фамилия?
— Михайлов…
— Что-о-о?
— Рядовой Михайлов, товарищ майор!
— Так-то! Обеспечить выдачу оружия и боеприпасов немедленно. Оружейку держать открытой, заняв пост у двери. И если увижу, макак бесхвостый, что ты в носу ковыряешься — лично прочищу шомполом! Понял?
— Так точно!
— Выполнять!
К штабу шли неторопливо, оглядываясь. Сзади шаркали сапогами по асфальту растерянные солдаты.
— А где уборщики наши? — спросил лейтенант.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Борух посмотрел в сторону клеток — солдат не было, на земле валялись лопаты, ветер шевелил чёрные мусорные мешки.
— И инструмент побросали… Совсем распустились! — возмутился Успенский. — На нарядах сгною!
Майор только посмотрел на него мрачно, но ничего не сказал.
В коридорах штабного здания царила мрачная полутьма, тишина и совершенно абсурдное запустение. Не было на месте ни одного из дежурных, что само по себе ЧП. Борух заглянул на узел связи — пусто. Связисты категорически не имели права покидать пункт все разом — но их не было. Подняв трубку телефона ЗАС, он даже не удивился отсутствию сигнала. Молчал и обычный городской телефон, которым вовсю пользовались — вышку мобильной связи так и не починили.
— Ничего не понимаю, — растерянно сказал лейтенант, — где все?
![]()
За дверью кабинета подполковника тоже была тишина. Борух внимательно посмотрел на пулевые отверстия, потом показал жестом Михаилу и солдатам, чтобы они отошли от двери в стороны. Вздохнув, он решительно грохнул в дверь прикладом.
— Товарищ подполковник! Здесь майор Мешакер и лейтенант Успенский. Откройте дверь.
Выждав секунд двадцать, он отступил от двери на два шага, прикинул возможность рикошета, передёрнул затвор, и выстрелил. Старый АКМ с потёртым деревянным прикладом оглушительно бухнул в гулком коридоре, и замок вместе с куском филёнки влетел внутрь, оставив рваную дыру с торчащими щепками. Дверь распахнулась, открыв небольшой кабинет.
В кабинете был страшный беспорядок — деревянные стенные панели пробиты выстрелами, на полу блестели стеклянной крошкой стёкла от шкафа вперемешку с бумагами со стола. За столом сидело тело героического подполковника, все ещё сжимающее в руке именной «стечкин». Затвор стоял на задержке — подполковник отбивался до последнего патрона. Сидело только тело — голова старого вояки, крайне неаккуратно отделённая от разорванной шеи, смотрела на лейтенанта пустыми глазницами с ковра. Морщинистые плохо выбритые щёки неряшливо смялись, а на губах застыла кривая усмешка.
— Ну и ну… — тихо пробормотал майор. — За что его так? И ведь выстрелов никто не слышал…
Лейтенанта только тихо трясло. Если бы сейчас выскочил откуда-то неизвестный убийца, он бы, наверное, бросил автомат и с диким криком забился в угол, закрыв руками глаза.
— Тащ майор, слюшай, что делать будем, а? — Джамиль изо всех сил старался выглядеть бесстрашным джигитом, но автомат в его руках ходил ходуном.
— Может, к секретчикам, Борь? — с надеждой спросил лейтенант. — У них-то, поди, связь есть…
«Секретчиками» называли недавно образовавшуюся головную боль гарнизона. Они накрыли быстровозводимым металлическим куполом кусок степи, что-то под этим куполом рыли, вывозя грунт самосвалами и разбивая и без того паршивую дорогу, потом требовали личный состав на расчистку подходов и установку ограждений, потом притихли и занимались теперь чем-то своим, загадочным. Однако их пришлось как-то вписывать в караульную схему, которая из-за этого выпирающего за границы городка купола выглядела, как прыщ на жопе. При этом в купол никому хода не было, служащие там офицеры, хотя и стояли в гарнизоне на довольствии, никому не подчинялись и даже неизвестно, по какому ведомству числились. В общем, бардак, геморрой и нарушение нормальной командной цепочки.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Солдаты болтали, что там внутри, разумеется, сбитое НЛО, что там копают гробницу Чингисхана (и как выкопают, так всему и пиздец!), и что именно из-за «секретчиков» в расположении не работает сотовая связь. На НЛО и Чингисхана Боруху было плевать, но отсутствие сотового покрытия периодически создавало некоторые неудобства. Вот, например, сейчас.
