— Ты о нем у кого справки наводил? — поинтересовался Костя, размышляя об услышанном.
— А-а, да это вам не поможет. Был такой Паша Кожин, кличка у него Зима. Из «омской» команды. Вот он и говорил. Я так понял, что он с этим нашим Борисом сталкивался когда-то. Только Пашу убили месяца два назад, а больше вам никто ничего не скажет. Наши ребята еще меньше моего знают.
I
Вечером, возвращаясь домой в машине Петрова, Костя опять затронул эту тему.
— Знаешь, я Насибуллину все-таки почему-то верю. Очень все похоже складывается. Посмотри, как этот Слава-Борис все организовал. Сам только за ниточки дергал и деньги греб. Теперь мы их повязали, а он в стороне. Как ты думаешь, почему он своих не предупредил, когда понял, что квартиру с барахлом накрыли?
— Может, шкуру свою спасал, а о других позаботиться времени уже не было. — На светофоре зажегся красный свет, но перекресток был пуст, и Дима, оглянувшись по сторонам, нажал на акселератор. — Но, по-моему, он это специально сделал. Знал, что никто про него ничего толком рассказать не сможет, вот и не волновался. У нас раскрыта серия тяжких преступлений, обезврежена опасная группа, а если один, пусть даже и организатор, скрылся, то никого это особенно волновать не будет. Брауна за утерю оружия наверняка уволят… Представляешь, лет десять бы назад такое случилось? Да этого гребаного Бориса за три дня просчитали бы и задержали. Есть ведь над чем поработать! Только нам это все равно не потянуть, не наш уровень, а больше никто и заниматься не станет. Ну, в министерство запрос пошлют какой-нибудь.
— А если это неправда все?
— Может, и так. Только я почему-то Олегу тоже верю.
Некоторое время они молчали. Костя смотрел в окно на проносящиеся мимо дома, мигающие светофоры, на редких прохожих и значительно чаще попадающиеся машины. Зубная боль поутихла, и, несмотря на массу проделанной за день работы, сильной усталости он уже не ощущал. И домой уже не хотелось. Не хотелось, потому что никто его там не ждал и делать было абсолютно нечего. Телевизионные программы скоро уже закончатся, видиком он так и не обзавелся. Что остается-то? Полистать газеты, выпить бутылочку пива и лечь спать, надеясь, что хоть сегодня не придут кошмары, одолевающие его последние ночи.
— Знаешь, у меня к этому Боре-Славе особой злости нет, — задумчиво проговорил Дима, когда они почти приехали. — Не был бы он опером, так я о нем вообще бы не думал. Интересно, а он ведь, наверное, наш, а не комитетский.
— Да наш, наверное, — безразлично отозвался Костя. — У них специфика другая. А может, из этих, которых в конце восьмидесятых из КГБ в милицию на усиление прислали, помнишь?
— Помню, я тогда еще постовым был. Я думаю, может, мужика допекло так. Денег нет, и взять неоткуда, а надо срочно. Жена заболела, или ребенку какая-нибудь операция срочная за границей нужна. Вот и пошел на грабежи. Посмотри: все, кого он грабил, фактически не пострадали! Помнишь того директора конторы по недвижимости? Для него пять тонн долларов, золото и аппаратура — так, мелкая неприятность, не больше. Он пару сделок с расселением коммуналок провернет — и все себе обратно вернет. Не так ли?
— Да ладно, не заводись ты! Ну плохо все, так это и так все знают. Кроме тех, кому это в первую очередь знать положено. Или ты его оправдать пытаешься, Деточкина из него сделать? Я не думаю, что он специально наказывать кого-то хотел. Просто выбирал богатые квартиры, а то, что там люди такие оказываются, так это… Так, примета времени. Каждый живет как хочет и как может. Мне нравится то, чем я занимаюсь. Лезть в политику или разбираться, почему у нас все так получается, — нет уж, пусть этим другие занимаются.
— Да ладно, не хочу я никого оправдывать, — махнул рукой Дима. — Противно просто. Все нарушают законы для своей выгоды, а мы — для того, чтобы этот самый закон хоть как-то поддерживать.
— Ты это судье скажи, который вымогателей и разбойников под залог отпускает, а грабителям условные сроки дает. Нам же всем уже объяснили: да, сейчас плохо, но лет через пятьдесят нынешние бандиты перестанут стрелять и делить и начнут поднимать нашу экономику, и тогда всем будет хорошо.
— Ага, тогда те, кого мы сегодня не досажали, будут нам зарплату платить, — буркнул Дима, подъезжая к дому Ковалева.
— Так и будет. Сегодня они в беспределе заинтересованы, а потом, наоборот, захотят, чтобы крепкий закон был. Вот тогда-то мы всем и понадобимся. А сейчас мы никому не нужны. Кроме самих себя.
— Приехали. До завтра!
Костя открыл дверь и успел поставить ногу на асфальт, когда его опять окликнул Дима:
— Подожди! Слушай, а вот ты, если бы совсем приперло… Пошел бы на такое?
— Не знаю. — Ковалев пожал плечами. — Думаю, вряд ли. Наверное, просто смелости бы не хватило. Пока!
Костя поднялся в свою квартиру. Там было темно и уныло. Повесив куртку, он положил пистолет в ящик прикроватной тумбочки и прошел в кухню. Пива не было — вчера допил последнюю бутылку. Недалеко от дома располагались круглосуточные торговые ларьки, но выходить на улицу уже не хотелось. Задумчиво посмотрев на полупустую бутылку «Смирновской», Костя захлопнул холодильник, поставил на плиту чайник и кастрюлю с сосисками и отправился принимать душ.
* * *
В четверг утром начались события, не имевшие, как поначалу казалось, прямого отношения к истории с Катей Ветровой, но впоследствии сыгравшие очень важную роль.
Руслан Осипов, двадцатидвухлетний красавец культурист, охранник одного из банков, купил машину. Как раз такую, о которой мечтал: реэкспортную «восьмерку» цвета «мокрый асфальт», не старую, в хорошем состоянии и относительно недорогую — она обошлась даже на четыреста долларов дешевле, чем он рассчитывал.
С волнением сев за руль, Руслан объехал огороженную площадку автомагазина, а потом подвез бывшего хозяина до какого-то офиса в центре.
— Ладно, удачи тебе. — Смуглый парень пожал Руслану руку, выскочил из машины и затерялся за многочисленными стеклянными дверьми.
Осипов прибавил громкость цифровой автомагнитолы и, наслаждаясь чистым звучанием четырех японских колонок, неспешно направился домой.
Должность сотрудника службы безопасности крупного банка, которую Осипов получил год назад благодаря протекции своего старого знакомого Гоши Сысолятина, оплачивалась более чем хорошо, а так как Руслан не брезговал и другими доходами, то смог осуществить свою заветную мечту довольно быстро. Сама работа ему тоже нравилась. В солидном костюме, с «Макаровым» под мышкой прохаживаешься в холле, приглядываешь за посетителями и отвечаешь на их вопросы. А после обеда, когда операционное время заканчивается, сидишь в своей комнате и вместе с другими охранниками смотришь видик. Солидность «крыши» банка полностью соответствовала его твердому финансовому положению, и это практически сводило на нет вероятность нападения с целью ограбления. Если только какие-нибудь «отмороженные» сопляки решат сорвать легкие деньги, но и в этом случае численность и оснащение охраны лишали такую
попытку шансов на успех.
Контролировала банк «хабаровская» группировка, занимавшая в городе второе после «центровой» место и резво поднимавшаяся в гору. По слухам, банк был создан при ее поддержке и для осуществления ее же планов. Сысолятин, которого Руслан знал с детства, занимал не последнее место в запутанной иерархии «хабаровцев». Почти каждое свое дежурство Осипов видел, как Гоша небрежно паркует перед входом сверкающий «форд-скорпио» и направляется прямо в кабинет управляющего. Встречаясь с Осиновым, Гоша всегда здоровался с ним за руку, и это добавляло Руслану вес в глазах напарников А в последнее время в разговорах с ними он позволял себе иногда намекнуть, что является членом группировки. А что? Руслан не сомневался, что пройдет какое-то время, и Гоша обязательно предложит ему новую работу, более соответствующую его способностям и, естественно, лучше оплачиваемую.
Остановившись перед светофором, Осипов расслабленно откинулся на подголовник и прикрыл глаза. Боковые стекла машины были опущены, и мощные динамики доносили до прохожих и пассажиров соседних автомобилей душещипательное содержание песни о загубленной в Бутырской тюрьме юности.
Покупка машины сулила массу новых впечатлений и приятных ощущений. Пребывать в этом заблуждении Руслану оставалось совсем недолго.
В этот же день Саша впервые приступил к выполнению своих обязанностей в группе Билла. К половине десятого утра он подъехал к кафе «Космос». Остальные были уже на месте. Двое потягивали соки и смотрели видик в пустом обеденном зале, еще один сражался с космическими монстрами на ярком экране игрового автомата. Сам Билл — невысокий, с могучим торсом и короткими кривыми ногами, стриженный наголо — энергично вычищал щеткой салон своего джипа «тойота-раннер», застывшего с распахнутыми дверьми перед входом в кафе.
