Так в Париже четыре века назад создали курьез истории, умело закрыв им попытку политического убийства.
В XVI в. на сады и огороды Оверни во Франции обрушилась напасть в виде гусениц, жадно пожиравших плоды трудов крестьян.
– Бог наказывает за грехи, – говорили религиозные фанатики, – гусеницы истребят всю пищу, и мы умрем от голода. Надо молиться за избавление от напасти.
– Молитва не поможет, – возражали другие землевладельцы, – нам прямая дорога в суд.
Победила последняя точка зрения, и суд Оверни принял жалобу на зловредных гусениц. Судья мэтр Ламарк слыл ярым поборником соблюдения всех процессуальных формальностей и считался человеком хорошо образованным и умным.
– Дело казусное, – сказал он своим помощникам. – Но мы обязаны в нем разобраться. Самое печальное, что ответчиков невозможно вызвать в зал суда, а нам следует судить беспристрастно, учитывая интересы всех участников процесса. Недаром Фемиду изображают с повязкой на глазах.
– Что же делать? – уныло поинтересовался секретарь суда.
– Пригласим мэра Дюбарри, – подумав, решил Ламарк. – Он опытный адвокат и будет представлять интересы ответчиков.
Под бдительным присмотром мэтра Ламарка судопроизводство по делу гусениц велось с соблюдением всех формальностей: гусеницам официально предъявили обвинение в умышленном уничтожении чужого имущества. Адвокат Дюбарри был весьма красноречив, защищая ответчиков, однако суд признал гусениц виновными, и мэтр Ламарк торжественно объявил приговор:
– Суд Оверни приписывает зловредным тварям собраться всем вместе, дабы подвергнуть их истреблению и полному уничтожению.
Нетрудно догадаться, что гусеницы не обратили на решение суда никакого внимания. Однако не спешите смеяться над простодушием предков – иногда курьезные судебные процессы творили истинные чудеса!
В начале XVIII в., в Бразилии один из католических монастырей страдал от нашествия термитов. Насекомые с удивительной скоростью опустошали кладовые монахов и уже грозили серьезно разрушить многие монастырские постройки.
– Что нам делать? – чесали выбритые макушки монахи. – Где и как найти управу на термитов?
Аббат, серьезно обеспокоенный происходившим, обратился с жалобой и просьбой о помощи к епископу:
– Уповаю на Бога и вас, монсеньор. Нам совсем не стало житья от термитов, и если дело так пойдет и дальше, то скоро мы рискуем оказаться под открытым небом.
– Попробуем вам помочь, – вздохнул епископ Жуан Авейра.
Епископ тяжело вздохнул потому, что не мог ума приложить, как помочь монахам монастыря Святого Антония. Впрочем, он где-то читал о подобном деле против гусениц, которое рассматривалось в суде Оверни во Франции двести лет назад. Вроде бы оно закончилось безрезультатно? Однако других вариантов решения больного вопроса у него просто нет. Итак, суд?
– Огласите перед термитником вызов на судебное заседание, – распорядился Авейра при новой встрече с аббатом монастыря Святого Антония.
Аббат согласно кивал и думал, что его преосвященство слегка повредился умом в жарком и влажном климате Бразилии – разговаривать с термитами и вызывать их в суд? Но с князем церкви не поспоришь. Пришлось все выполнить в точности, как наказывал епископ.
Как и следовало ожидать, на судебное заседание термиты не явились. Тогда, по приказу епископа Авейры нашли толкового адвоката, готового представлять на процессе интересы термитов. К глубокому сожалению, исторические хроники не сохранили его имени. Адвокат выступал страстно и аргументированно, однако епископ вынес такое решение:
– Приказываю всем термитам покинуть пределы владений монастыря Святого Антония. Прочесть насекомым решение суда!
Монахи потихоньку шептались, обсуждая решение епископа: на что он надеется, на промысел Божий? Что термитам до суда людей, у них своя жизнь, и читать перед термитами любые грозные бумаги – пустое занятие. Все ждали: что будет дальше?
В январе 1713 года к термитнику подошла группа монахов. Они торжественно прочли приказ епископа Авейры. И случилось чудо! Как позднее писал один из очевидцев этого курьезного события, все насекомые вышли из своего жилища и колоннами промаршировали на отведенное им епископом место. Неизвестно, почему термиты послушались Авейру, но они больше никогда не возвращались. А местные крестьяне стали считать епископа чудотворцем.
Беру грехи на себя
Муки ада, ожидающие людей в загробной жизни за прегрешения, издавна сильно страшили человечество.
Еще в Древнем Египте жрецы разных богов старательно и красочно расписывали объятой мистическим ужасом, покорно внимавшей им пастве, что за чертой жизни ждет тех, кто совершил в этом несовершенном и полном соблазнов мире неблаговидные поступки. То же самое успешно делали жрецы многочисленных храмов Древней Греции и гордого Рима, волхвы-язычники и аскетичные служители единого Бога.
Конечно же, каждому казалось, что он большой грешник, и страстно хотелось попасть в рай, а не вечно мучиться в полном невыразимых ужасов жутком подземном царстве злых духов. Но как избавиться от обременявших тебя страшных грехов, которыми стали называть различные неблаговидные, с точки зрения служителей и догм той или иной религии, поступки людей?
Грехи старательно замаливали в храмах разных конфессий, принося богатые жертвы богам и по возможности своего состояния щедро одаривая служителей культов. В Средние века у католической церкви появился даже целый «индустриальный промысел» практически повсеместной торговли индульгенциями – специальными документами, отпускавшими верующим грехи.
Интересно, что даже полное отпущение грехов и «гарантию» вечного пребывания в раю у торговцев индульгенциями – монахов различных католических орденов – можно было приобрести как навечно, так и на разные сроки, от одного дня. Естественно, соответственно пожеланиям жаждавшего избежать ада грешника определялась и цена спасительной индульгенции.
В общем, способов избежать адского пламени изобрели много. Но среди них выделялись и продолжают выделяться некоторые, чисто национальные, неповторимые, присущие только одним народам, которые больше не использовал никто и нигде.
Некоторые из них в несколько измененном виде дошли даже до наших дней. Другие практически нисколько не изменились…
Этот весьма странный, немного жутковатый и, без всякого сомнения, очень оригинальный обычай родился в незапамятные времена в землях племен древних ирландцев и валлийцев. Приняв христианство, они получили вместе с ним и понятие о наказуемых после смерти грехах. Унести их с собой в Царствие Небесное считалось в народе страшной, непоправимой бедой – тогда душе усопшего точно не видать прощения, и прямая дорога ему – в раскаленный ад, где нечистые будут вечно мучить ее и жарить грешника на медленном огне.
Поэтому огромное значение имело покаяние и непременное отпущение грехов. Однако нередко случалось, что человек неожиданно погибал, так и не успев покаяться и получить от священника прощение – жестокие битвы между соперничавшими кланами, разбой, частые кровопролитные войны, неизбежные жертвы на море были обыденным делом. Жизнь стоила не дорого, а чужая не ценилась совсем.
Итак, жизнь постоянно устраивала людям строгие экзамены, а каяться заранее находилось не так много желающих: народ – он тоже всегда был себе на уме. Зачем раньше положенного времени раскрывать все свои сокровенные тайны на исповеди? Вдруг нелегкая пронесет и все обойдется как нельзя лучше, а ты уже развязал язык: взял да и выложил всю свою подноготную! Нет уж, ищите дураков в зеркале!
Когда ирландец или валлиец отдавал Богу душу в своей постели, то никаких сложностей обычно не возникало – родственники приглашали священника, умирающий слезно каялся и твердо знал, что даже если его злейшие недруги и узнают о касающихся лично их прегрешениях умирающего (священнослужители тоже люди, и при разных обстоятельствах, особенно если к горлу приставят нож, могут нарушить тайну исповеди), то очень скоро ему все это станет совершенно безразлично. А с мертвого все взятки гладки – на том свете его не достанут.
– Сородичу нужно помочь!
Так решала родня, если человек неожиданно уходил в мир иной без покаяния. Родственники просто обязаны были принять все необходимые меры, чтобы всячески помочь душе сородича попасть в рай. Тогда они собирались вместе, все женщины клана замешивали тесто, ставили в печь очень большой каравай хлеба и выпекали его. Чем больше у их родича скопилось за жизнь тяжких грехов, тем больше должен быть испеченный хлеб!
Затем каравай аккуратно резали на небольшие кусочки, и каждый из родни обязательно съедал свою долю, запивая ее вместо вина или рома чистой родниковой водой из общей кружки. Таким образом, каждый из членов фамильного клана как бы добровольно брал на себя определенную частичку грехов ушедшего в иной мир родственника.
