нельзя! — возмущается Ира, а я замираю на месте. Таращусь на начищенные мужские туфли и прикусываю губу.
Если высунусь из-под стола, бухгалтерша первым делом поведает Ярославу, чем я занимаюсь с боссом в его кабинете. И разумеется, после наших с Яром обжиманий по углам она ни за что не поверит, что я искала оброненное кольцо.
— Почему ваша секретарша врет, что у вас тут Маргарита Андреевна? — вопит Каллистратовна, бросая на стол тяжелую кипу бумаг. — У меня, между прочим, очень важный разговор! Закройте дверь с той стороны, Ирина, как вас там… Владимировна! — распоряжается она.
— Я не выношу, когда в мой кабинет врываются, Милена, как вас там… Каллистратовна, — парирует Богатырев, обойдя стол и опустившись в свое кресло. — И я предупреждал, что Ира здесь не секретарша!
— Прошу прощения, — смягчается бухгалтерша, попутавшая, с кем разговаривает. Это с Афанасьевичем она могла на повышенных тонах и с оскорблениями. Богатырев ее живо на улицу вышвырнет. — У нас долги, Платон Мирославович, которые нечем крыть. — Она шелестит бумагами, цокает каблуками и подсовывает документы шефу.
Я же продолжаю сидеть под столом, затаив дыхание и сжав в кулаке кольцо. Опять цепляюсь взглядом за туфли Богатырева, за острые стрелки на его брюках. Медленно поднимаю глаза и сглатываю, увидев выпирающую ширинку. Похоже, его заводит мысль обо мне у его ног. Будто я пленница, сексуальная рабыня, нечто запретное и даже тайное.
Пока Милена Каллистратовна поясняет Богатыреву, как плохи финансовые дела компании, я бесшумно подползаю к нему и кладу ладонь на его пах. Пальцами обхватываю эрегированный член, отчего он едва заметно дергается.
— А позже нельзя это обсудить? — пытается закончить разговор с бухгалтершей.
— Платон Мирославович, вы в своем уме?! Меня за такую сумму в тюрьму посадят! Вы взгляните, какие тут цифры!
Чувствую, как тяжесть отступает. Не хочу думать о Мадлен. Хочу расслабиться, отвлечься, совершить что-то вопиющее, скандальное. Скольжу ладонью вдоль стального члена и тихонько расстегиваю ширинку.
Богатырев начинает нервничать. На стуле не ерзает, но подается вперед, приблизившись ко мне. Наверное, боится, что близко стоящая бухгалтерша заметит мою шаловливую ручонку.
— Финансовая история компании и так состоит из дыр. Раньше вы так же суетились? — продолжает он разговор с Каллистратовной, а я залезаю в его трусы и вынимаю возбужденный орган.
Под столом становится слишком душно. Даже в горле пересыхает, хотя во рту довольно много слюны от разыгравшегося аппетита. Облизнув губы, подползаю к Богатыреву вплотную и касаюсь ими его головки.
Он опускает левую руку под стол, но не отталкивает меня, а наоборот — давит на затылок, вгоняя член мне в рот. Я едва сдерживаю писк от его порыва и наглости.
— Вы поймите меня, Платон Мирославович, — не унимается Каллистратовна, — Анатолий Афанасьевич не святой человек. Не буду лукавить, мы с ним присваивали денежки. Если он заговорит…
— М-м-р-р-р… — порыкивая, мычит Богатырев, заставив бухгалтершу замолчать. — Он что, совсем дурак, подставляться? Он хоть и на пенсии, но загремит под суд вместе с вами, если всплывут прошлые махинации.
Я до самой глотки насаживаю свой рот на его член. Он не просто большой, а огромный. Перекрывает мне дыхание. Я покрываюсь испариной. Блузка прилипает к телу в зоне декольте и подмышек. Внизу живота становится легко и жарко, а складки между ног пульсируют в кружевных трусиках, которые бесспорно понравились бы Богатыреву. Маленькие стринги, позволяющие трахнуть меня прямо в них.
Выждав пару секунд, приступаю к делу, посасывая и полизывая всю длину ствола. Завожусь от мысли, насколько грязно сейчас веду себя, хотя при нашей первой встрече после семилетней разлуки предупреждала Богатырева, что не стану отсасывать ему в кабинете под столом. В итоге он ни к чему меня не принуждал, сама полезла.
Оставив член в покое, занимаюсь мошонкой. Обхватываю яички губами, втягиваю и отпускаю, наблюдая, как они поджимаются от чумовых ощущений. Снова возвращаюсь к минету, заработав энергичнее, быстрее. Одной рукой массируя его, другой — себя. Пыхчу, совсем позабыв о постороннем человеке рядом. Больше не слышу ее голоса и не чую ее мерзких духов. Вокруг меня витает лишь запах секса.
— Хорошо, я так и сделаю, — наконец говорит Каллистратовна, собирает свои документы и уходит.
И как только она хлопает дверью, Богатырев откидывается на спинку кресла, а горячая вязкая сперма ударяет мне в небо. Терпкие сгустки касаются моих вкусовых сосочков, прежде чем отправиться дальше. Я мурчу, обсасывая член и сглатывая каждую капельку тягучей спермы. Кайфую от хрипов содрогающегося Богатырева. Провожу языком по нежной коже вверх-вниз, облизываю головку и, отпустив, вылезаю из-под стола.
Схватившись за подлокотники кресла, поднимаюсь к Богатыреву, пригвождаю его взгляд к своей груди и, кончиком языка слизав след его похоти с уголка своих губ, шепчу:
— Как насчет премиальных, босс?
Он усмехается, оглядывая меня, будто товар.
— Выплачу вечером. Сейчас мне надо ненадолго отойти.
Я вспоминаю, на чем мы закончили разговор до прихода Милены Каллистратовны, и встаю на ноги. Подобрав кольцо, поправляю юбку и волосы и беру свою папку.
— Тогда я пока поработаю.
Быстро застегнув ширинку, Богатырев подрывается с кресла, хватает меня за локоть и разворачивает к себе.
— Ри-и-ита, — выдыхает горячо мне в губы. Лбом прижимается к моей голове и закрывает глаза. — Ты с ума меня сведешь.
— Ты сам сказал, чтобы я втягивалась. Я втягиваюсь, — улыбаюсь я. — Кстати, о вечерней премии я не забыла. — Чмокнув его в щетинистую щеку, разворачиваюсь и иду на выход. Но как только открываю дверь, сталкиваюсь с Ярославом.
— О, Рит, ты вернулась? — обалдевает он.
Я спиной чувствую, как ко мне приближается Богатырев. В тот самый момент, когда Ярослав тянется за поцелуем. Растерявшись, не успеваю увернуться, как его губы касаются моих. До слуха доносится насмешливое хмыканье Богатырева. Его забавляет, что Ярослав поцеловал меня после минета!
Резко отпрянув, я замечаю на себе удивленный взгляд Каллистратовны. Она наверняка в тупике от мысли, где же я пряталась, пока она исповедовалась перед начальством.
— Ир, я отъеду минут на сорок, — оповещает Богатырев сестру и, мазнув по мне взглядом, поджигает мои щеки.
— Все в порядке, Рит? — беспокоится Ярослав, тыльной стороной ладони погладив меня по скуле. — Извини, я не должен был целовать тебя при всех. Соскучился. Почему ты не сообщила, что вернулась? Я бы заказал столик в ресторане. И что ты такое ела? Опять какой-то деликатес? Вкус интересный, специфический…
— Яр, — перебиваю я его, сгорая от стыда, — нам надо поговорить. И лучше сделать это в моем кабинете.
Глава 15
Я убираю папку Мадлен в ящик стола
