— Ну вот и хорошо, что так говорят, — кивнул мальчик. — Я этот слух сам пустил.
— Сам? — переспросил продавец недоверчиво.
— Сам. Я удалился в изгнание. Вы, наверно, не знаете, но я занимаюсь волшебством. А заниматься волшебством... Когда вокруг такой конец света... — мальчик неопределенно повертел ладонью.
— Да это понятно, — покивал высокий, — можешь не объяснять.
— И давно ты ушел в волшебники? — спросил продавец.
— Три года назад. И потом, у меня возникли идейные разногласия с дядей.
— Ну, это обычное дело, — отозвался высокий. — Зачем же сразу в изгнание?
— Он решил продать принцессу, мою двоюродную сестру, на Побережье. Если продавать девчонку, то хотя бы не этим кретинам! Можешь представить, что с ней там будет?
Продавец и высокий с понятием закивали.
— Холодно тут у вас, — мальчик еще плотнее завернулся в плащ и выдохнул очередной клуб. — Предгорья... Он, разумеется, меня слушать не стал — кто я ему такой... В общем, я ему нагрубил и удалился в изгнание. Да и вообще, меня с самого раннего детства тянуло к волшебникам. В общем, вот тебе деньги... — мальчик просунул окоченевшую руку за пазуху, вытащил туго набитый мешочек и вручил продавцу. — Тут как раз сто должно быть...
— Пересчитай, — кивнул высокий, — а то принцы, знаешь... Тем более волшебники...
— Да ладно, — махнул рукой продавец. — Про Кассте ничего плохого пока не слышали... А у тебя на жизнь-то осталось?
— Волшебство превыше всего, — гордо отмахнулся мальчик. — На еду хватит, а за башню я не плачу. В ней уже четыреста лет никто не платит.
— Ну ладно... Если что, меня тут всегда найдешь, — сказал продавец, отпирая клетку.
Он снял девочку с цепи и вручил поводок мальчику.
— Ну, в общем, ты с ней осторожнее... Ненормальная как-никак. Зато умеет читать!
— Это как раз то, что надо, — покивал мальчик. — Ладно, не болейте. Будешь в Синих горах — заезжай ко мне в башню. Чаю попьем, я на прошлой неделе такой мяты насобирал — сам удивляюсь, как еще такая осталась.
— Обязательно... Счастливо.
— Счастливо.
Мальчик взял поводок и, расталкивая толпу, повел девочку с площади. Наконец они вышли на центральную улицу. Мальчик дошел до ближайшего трактира и остановился.
— Как тебя зовут?
— Лета, — радостно ответила девочка.
— Значит, ты из Перелесья? Не близко.
— Ну да! У нас нет рабовладельческих рынков. У нас сразу сюда везут.
— Значит, тебя родители привезли?
— Нет, просто сдали. К нам раз в неделю приезжают закупщики, по пятницам, вот в эту пятницу меня и сдали. У нас по соседству уже всех девочек сдали, я последняя. Кризис, сам понимаешь. Деньги нужны.
— Деньги всегда нужны, — усмехнулся Кассте. — При чем здесь кризис? Ладно, надо погреться и перекусить. А то холодно — вон смотри, ты вся дрожишь просто.
— Еще как! — сказала девочка радостно. Глаза ее сверкали яркими искрами в холодном воздухе. — Я уже часа четыре сижу! Знаешь, как замерзла! Так ведь думала, что и не купит никто, за такие-то деньги.
— Да, но ведь ты умеешь читать. А кто сейчас умеет читать? Уже никто не умеет. Не умеют даже профессоры, что говорить про девочек.
— А как ты догадался, что я умею читать?
— По глазам, как же еще... Так, — Кассте подошел к обшарпанной двери. — Здесь, надеюсь, можно достать горячего эля и хлеба с сыром? — он запустил руку за пазуху и вытащил еще один мешочек, очень маленький. — На завтрак нам хватит, — он развязал мешочек и заглянул внутрь, — а на обед заработаем... Или придумаем что-нибудь.
— Сто золотых, — покачала головой Лета. — Это ведь немалые деньги!
— Все, что у меня было, — кивнул Кассте. — А что? Ты думаешь, принцы богато живут? Да еще в кризис?
Кассте взялся за ручку и потянул.
— Слушай... — Лета перестала улыбаться. — А когда я тебе уже пригожусь, что ты со мной будешь делать? Продашь кому-нибудь?
— Нет, — обернулся Кассте. — Если я что-нибудь покупаю, я это уже не продаю и не дарю никому. Если для дела уже не нужно, заверну в рогожу и положу в чулан, например. Пусть лежит.
— Вот меня тоже тогда заверни, — сказала Лета с облегчением, — и положи в чулан. Только не продавай и не дари никому, ладно?
— Не переживай, — сказал Кассте и распахнул дверь. — Ладно, пошли, надо погреться и перекусить.
Они вошли в трактир, прошли в самый дальний угол и устроились в полумраке под маленьким грязным окошком. К ним подбежал служка в заляпанном холщовом переднике.
— Нам по кружке горячего эля и по тарелке каши.
— Каши нет, — вздохнул служка.
— То есть как? — удивился Кассте. — Чтобы не было каши?
— Кризис, — вздохнул служка.
— Но эль-то есть?
— Эль-то всегда есть... А каши нет.
— А что есть? Хлеб есть?
— Черный и черствый.
— Полезно, неси. Сыр есть?
— Если поискать... Пара заплесневелых кусков, может быть, и найдется.
— Ну поищи. Мы умираем с голоду.
— Так не только вы тут с голоду умираете. Мы, думаешь, не умираем? Купил? — служка кивнул на девочку. — Дорого?
— Сто золотых.
Служка оторопел.
— Сто золотых?! Это что, девочки уже сто золотых стоят?
— Которые умеют читать — стоят.
— Она умеет читать?! Интересное дело. Ну и зачем она тебе — умеет читать? Ты вообще хорошо подумал? Прежде чем такие-то деньги...
— Я волшебник. А волшебникам нужны ассистенты, которые умеют читать.
— Ну, вам, волшебникам, виднее... Сто золотых... Да на сто золотых... Ладно, сейчас принесу.
Служка укатился в дым и гомон.
— Волшебникам нужны ассистенты, значит, — из полумрака возник старик в драном плаще и плюхнулся рядом на лавку. — Какой же ты волшебник, когда ты двоюродный принц?
— А что? — хмыкнул Кассте, — принцы не могут быть волшебниками?
— Принц, говоришь? — раздался голос из полумрака. — Уж не Кассте ли, часом?
— Ну, допустим, — отозвался Кассте в пространство. — А тебе какое дело?
— А люди говорят, тебя променяли Дракону?
— Люди говорят, а ты не слушай, — хмыкнул Кассте со злобой. — Уши развесишь, а потом тебе кризис. Какому Дракону? Дракон сидит у себя на Острове, и ему уже триста лет до людей нет никакого дела. Драконы вообще не едят мяса, если не знаете.
— То-то и плохо, — покивал старик. — Прилетал хотя бы разок в десять лет, глядишь — порядок хоть какой был бы. А ты, если принц, взял бы да навел порядок?
— Во-первых, я принц двоюродный. Пока до меня дойдет очередь, наводить порядок будет негде. Во-вторых, чтобы навести порядок, нужно заставлять людей что-то делать, что-то им объяснять. А люди и так знают всё лучше всех, что кому и как нужно делать. Зайди на любую кухню, послушай. Посидишь полчаса — материала наберешь на три конституции. Так что пусть они и наводят порядок. Сначала у себя на кухне, хотя бы. А у меня настоящее дело. Кстати... — Кассте с наслаждением отхлебнул горячего эля из кружки, которую грохнул на стол служка, и пододвинул Лете вторую. — Если вы тут такие все умные, расскажите, как скорее добраться до Забытого камня.
— Тебе что, в Замок надо? — старик хлебнул эля из своей кружки. — Была дорога через Коричневый бор, так и та в болото ушла, лет десять назад. А зачем тебе туда нужно? Там ведь нет ничего, всё давным-давно растаскали.
— Я туда не грабить иду, — хмыкнул Кассте с раздражением. — Одно на уме. Растаскали... Ладно, не мешай нам завтракать, — добавил он, когда служка грохнул на стол плошку с засохшим хлебом и заплесневелым куском сыра.
— Ты что, собираешься это есть? — старик наклонился, понюхал сыр, поморщился.
— А что?
— Ты же принц?
— Ну да. Дорогой сыр с плесенью. Ты знаешь, сколько я за него заплатил? В общем, прочь от королевского блюда. Дай принцу позавтракать.
— Эй, принц, — снова раздался голос из полумрака. — За два медных могу подбросить до Серых клыков. А там до Забытого камня дойдешь за полдня.
— Это как же он дойдет за полдня? — отозвался в пространство старик и отставил пустую кружку. — По какой же такой дороге?
— Допил? — из полумрака возник коренастый бородач в одежде купца и положил на плечо старику ладонь. — Отчаливай, — он схватил старика за руку, оторвал от лавки, вытолкнул в полумрак, обернулся к Кассте и улыбнулся. — Он тут ко всем пристает, не обращайте внимания... Натура у него такая. Купил? — купец кивнул на поводок, который по-прежнему свисал с шеи у Леты.
— Сейчас позавтракаем — сниму, — кивнул Кассте, с трудом откусывая кусок хлеба.
— В общем, жду тебя у ворот, — сказал купец. — Не переживай, к сумеркам будешь у своего Камня.
* * *
— Я так понял, ты тут всех знаешь, — сказал Кассте, вглядываясь в пасмурную даль. — Как бы дождь не пошел... Так вот, ты, может быть, знаешь Отшельника?
Повозка со скрипом катилась по битому камню дороги. Было сыро и холодно. Лета зябко куталась в свой плащик. Кассте достал из мешка запасную куртку и завернул девочку.
