— Пойдем, Бренна. — Джейк сплел пальцы с моими и повел меня внутрь кинотеатра. От него пахло так хорошо и чисто, особенно по сравнению с дымным, мускусным запахом Саксона. — Он такой мудак, — пробормотал Джейк. — Он тебя не тронул?
— Нет, — солгала я. — У нас просто общие уроки в школе.
Рот Джейка поджался:
— Ох. Это круто, — сказал он, хотя очевидно, интерес в нем не остыл.
— Мы не друзья. — Даже сейчас, когда слова вылетели изо рта, я задавалась вопросом, почему сказала это. Даже если бы Джейк и я встречались, не думала, что он просил бы меня отказаться от дружбы только потому, что ему не нравился этот человек. Не то, чтобы я пыталась сохранить дружбу с Саксоном, это было скорее дело принципа.
— Он — ходячая неприятность. — Джейк заглянул мне в глаза. — И он адски очарователен. Он опьяняет тебя прежде, чем ты осознаешь это. — Он покачал головой. — Не бери в голову. Какие ты хочешь конфеты?
Я была рада смене темы разговора:
— Может «Raisinettes»[41]?
Он скорчил гримасу.
— Что? — Я ткнула его локтем в бок. — Не любишь «Raisinettes»?
— Это как поддельные конфеты. Я всегда думал о них как о конфетах, которыми взрослые обманывают детей. Посмотри, Бренна, — сказал он высоким голосом, — это не изюм! Это вкусные конфеты!
Я засмеялась, но не потому, что мне понравилась его глупая шутка, а потому что была рада, что странность с Саксоном осталась позади:
— Ну, я их люблю…
— Тогда ты получишь их. — И вдруг, прямо в очереди, он притянул меня и поцеловал. — Никогда не думал, что буду так взволнован перед просмотром возможно двух самых глупейших в мире фильмов.
Я ударила его по руке:
— Это культурные иконы! Они установили планку для всех остальных танцевальных фильмов!
— Ничего себе. Я так рад, — сухо сказал он. Мы были уже у прилавка, но прыщавая продавщица даже не посмотрела в мою сторону. Она захлопала ресницами на Джейка, для виду черпая попкорн, и спросила, могла ли она помочь ему.
— «Raisinettes», «Mike and Ikes»[42], большой попкорн и большой… что ты будешь пить?
— Большую «Coke»[43], — сказала я, изучив варианты. — А как тебе «Cherry Coke»[44]? Любишь?
— Да, это круто. — Он не сводил с меня глаз. Девушка за прилавком кинула на меня взгляд, острый как кинжал. — Вишневую колу, пожалуйста.
Он, наконец, посмотрел в ее сторону, и она улыбнулась, прежде чем пошла за напитками, бросив на меня взгляд.
— Что это значит? — спросила я Джейка, когда он принес наши конфеты, стаканы попкорна и напитки. Мы отошли от прилавка, но девушка по-прежнему бросала ему тоскливые взгляды.
— Что? — Он пытался удержать все в руках, когда засовывал бумажник в задний карман.
Я взяла попкорн и газировку, бросила попкорн в рот, чтобы насладиться идеальным соленым хрустом, которым попкорн обладал только в кинотеатре.
— Девушки западают на тебя всякий раз, когда ты куда-то выходишь?
— О чем ты говоришь? — спросил он, искренне озадачен.
— Джейк, да продавщица бы запрыгнула в твой карман и пошла с тобой домой, если бы ты только посмотрел в ее сторону. Как можно не видеть? — Я предложила ему зернышко попкорна. Он открыл рот, и я скормила его ему, в восторге от прикосновения его языка к кончикам пальцев.
— Не знаю. Она показалась мне неплохой. Если честно, я даже не заметил ее. Зачем мне смотреть на другую девушку? — Он обнял меня.
— Верно. А ты очень умен, — сказала я и подарила ему быстрый маслянистый, соленый поцелуй.
Мы нашли Келси с компанией в зале кинотеатра и попытались выяснить, смогли бы мы сидеть все вместе. Мы прошли туда и обратно вдоль ряда, чтобы найти места рядом. Все впустую, рядом со мной оказался Саксон. Я старалась не думать об этом, но не могла.
Хотя я и не знала их предыстории, я чувствовала, что Джейк разозлился. Саксон был настолько неприятен, и я вполне могла понять раздражение каждого, кто находится с ним просто в одной комнате.
Джейк обнял меня и прижал к себе, как только погас свет, и начался фильм. Я положила голову на жесткие, горячие мышцы его плеча. Он был в выцветшей футболке и выцветших джинсах с сапогами и той же куртке. Внезапно мне пришло в голову, что это не было из-за моды. Просто у него было мало одежды.
Я бросила на него косой взгляд в свете мерцания фильма на экране, где шла панорама холмов и блестящего озера Келлермана. Он был всегда чист, но было в нем что-то, что до боли вызывало желание помочь. Видно, что у него было всего ровно столько, сколько нужно — еды, одежды — но ничего сверх того. Похоже, никто никогда не баловал его. У него было только то, что нужно, и ничего более.
Мне хотелось увидеть, где он жил. Каково было в его доме Рождественское утро? Пек ли ему кто-то торт на день рождения? Ездил ли он куда-то на отдых? Одно размышление об этом вгоняло меня в депрессию. Я немного скорчилась, когда подумала о том, сколько денег он потратил на это свидание. Он мог бы купить себе что-нибудь приятное. Или, может, его деньги не шли в расчет. Может, он тратил их только на самое необходимое. Я понятия не имела, кем работал его отец.
— Что случилось? — прошептал Джейк. — Не комфортно сидеть?
— Кресла немного жестковаты, — с удовольствием схватилась я за протянутую им отговорку.
— Иди сюда, — он поставил напиток на пол и поднял подлокотник между нами. — Обопрись на меня.
Теперь можно было устроиться удобнее и оказаться полностью в его руках. Я подтянула ноги на сиденье и прижалась к нему. Мне было настолько хорошо физически, что я мысленно успокоилась.
И вдруг я почувствовала странное ощущение. Будто кто-то проводил пальцем по моей лодыжке. Они были голыми, так как леггинсы едва доставали середины икр, а носки были супер коротки.
Я надеялась, что это просто мурашки. Я молилась, чтобы этому было разумное объяснение. Потому что, если бы его не было, это означало бы, что Саксон намеренно касается меня. Я разрывалась. Если бы я признала это, Джейк был бы в ярости, и Саксон получил бы удовлетворение от развернувшейся драмы. Если бы я проигнорировала его, Саксон мог принять это за знак, что я хотела его или любила. Я прижала ноги поближе к груди, убрав в сторону, но Саксону все же удавалось незаметно скользить одним пальцем вдоль чувствительной кожи моей лодыжки.
Я сконцентрировалась на Джейке. Саксон видел, как я свернулась в руках Джейка. На особо ярких моментах я наклонялась и с чувством целовала его. Он улыбался мне, и я знала, как неприятно было наблюдать за нашим милованием со стороны. Когда на экране в очередной раз начался танец, я резко дернула ногу назад и пнула Саксона. Сильно пнула.
