После того как Каролина покинет его дом, у него уже не будет необходимости видеть ее, слава Богу, до начала следующего сезона. Да и тогда он сумеет избежать встреч с ней.
В дверь постучали.
- Войдите.
Вошла Каролина и закрыла за собой дверь.
Майлсу показалось, что в комнате стало нечем дышать.
- Добрый вечер, - сказала она, направляясь к камину, где стоял Майлс, и нерешительно улыбаясь. - Я искала Роберта.
- Он ушел спать.
Майлс пытался не смотреть на нее, но ему это не удавалось. Пламя камина освещало ее тонкие черты и блестящие золотистые волосы. Всплывшее в его памяти чувство - то, с которым он держал ее в объятиях, - снова охватило его, вызвав горячую волну желания.
- Не позволяйте мне задерживать вас, Каролина, - произнес он, многозначительно кивнув в сторону двери.
- Вы на что-то сердитесь, Майлс?
Он отвел от нее взгляд и стал смотреть на огонь. Да, он сердился. Сердился на себя за то, что не может погасить это безумное желание. Да, он действительно сердился.
- Нет, Каролина. Я не сержусь.
- Я вам не верю.
Он снова посмотрел на нее. И это было ошибкой. Она испытующе, с нежностью и тревогой, смотрела ему в глаза. Ее грудь виднелась в глубоком вырезе корсажа, и пряди уложенных по моде золотистых волос обрамляли ее лицо. Внутри у него все горело, а панталоны казались тесными. Она была чертовски красива. И он желал ее. Боже, как он желал ее!
- Вы называете меня лгуном?
- Нет, конечно, нет. Меня просто беспокоит, не сделала ли я чего-нибудь, что рассердило вас.
- Нет, вы ничего не сделали. - Майлс глотнул бренди, продолжая смотреть на нее. Он понимал, что надо остановиться и не пить так много. Он чувствовал, что у него начинает кружиться голова.
Каролина с сильно бьющимся сердцем наблюдала за ним. Она старалась казаться спокойной, но в ней росли напряжение и неуверенность. Зная, что Роберт ушел спать, она хотела воспользоваться удобным случаем и остаться наедине с Майлсом в надежде, что он сделает какой-то шаг ей навстречу, но его сердитый и хмурый взгляд заставил ее проститься с этой надеждой.
Ладно, она готова взять дело в свои руки. Она всю свою жизнь любила его. Пришло время показать ему, что она уже не маленькая девочка. Ей нечего терять, кроме гордости, и она с радостью пожертвует ею, если взамен получит Майлса.
- Я рада, что вы не сердитесь на меня, - заметила она со смехом, который, как она надеялась, звучал беззаботно, - потому что я хочу попросить вашего совета, если вы не против.
Майлс ничего не ответил.
- Это довольно деликатный вопрос, - настойчиво продолжала Каролина.
- Спросите вашу матушку, - далеко не дружелюбным тоном предложил он.
- О, я не могу спросить об этом маму.
- Тогда спросите Остина. Или Роберта.
- Невозможно, - заявила она, махнув рукой. Подавшись вперед, Каролина доверительно объяснила:
- Видите ли, они мужчины.
Майлс повернулся и с удивлением посмотрел на нее:
- А кто же, черт побери, я?
- О! Ну конечно, вы тоже мужчина. - Она и глазом не моргнула, услышав от него ругательство. - Но вы не такой. Понимаете, вы мне не брат.
Майлс не понимал. Совершенно не понимал. Он знал, черт возьми, что не был ей братом! Он знал это слишком хорошо.
- В чем же вам нужен совет? - спросил он устало. Может быть, если он уступит ей, она уйдет и оставит его в покое. Тогда он сможет сосредоточиться на чем-то другом, а не думать о ней.
- Мне нужно узнать о поцелуях.
- Что вы сказали? - изумился он.
- Я сказала, что хочу узнать о поцелуях. Как вам известно, на прошлой неделе одним из наших гостей был лорд Блэкеншип. У меня есть основания думать, что он питает ко мне нежные чувства и может сделать предложение.
- Блэкеншип? Чарльз Блэкеншип?
- Да.
- Он говорил об этом с Остином?
- Нет. По крайней мере я так не думаю.
- Что же заставляет вас считать, что он собирается сделать вам предложение?
- Он поцеловал меня.
- Он - что?
- Он поцеловал меня.
- Где?
- В библиотеке. - Каролина моргнула. Майлс едва сдержался.
- Я хотел спросить, куда он поцеловал вас - в руку или в щеку?
- О нет. Он поцеловал меня в губы.
- Он - что?
- Кажется, вы плохо понимаете меня. Вы стали страдать глухотой?
- Разумеется, нет, - с негодованием ответил Майлс. - Просто не могу поверить, что вы позволили ему целовать вас таким образом.
Она склонила голову набок:
- Правда? Почему же? Лорд Блэкеншип знатен, богат, добр и хорош собой.
- А не староват ли он для вас?
- Он только на два года старше вас. Но я не об этом хотела поговорить.
- В самом деле? - Его голос напоминал звериный рык.
- Нет. Я хотела узнать, почему, когда Чарльз целовал меня, я ничего не почувствовала. Пожалуй, только скуку.
К своему удивлению, Майлс ощутил облегчение.
- Скуку? В самом деле? Какая жалость!
- Из разговоров с подругами я поняла, что не всегда бывает скучно, когда тебя целуют джентльмены. Очевидно, некоторые джентльмены умеют делать это вовсе не скучно. - Она посмотрела ему в глаза. - Это правда?
- Откуда, черт побери, мне знать?! - Ему захотелось ослабить ставший слишком тугим узел шейного платка. Чертов слуга чересчур его затянул. И пропади все пропадом, когда здесь успело стать так жарко?
- А вы скучно целуетесь, Майлс? - спросила она, делая к нему шаг.
- Не имею ни малейшего представления. Я себя никогда не целовал.
Он осторожно отступил на шаг. Его плечи уперлись в каминную доску, не позволяя двинуться дальше. Каролина сделала еще шаг, другой и остановилась перед ним. Глядя на него блестящими глазами, она предложила:
- Почему бы вам не поцеловать меня, и тогда я вам скажу.
- Это весьма неприличное предложение, Каролина, - ответил он, с неудовольствием сознавая, что ему хочется это предложение принять.
Она положила руки ему на грудь:
- В чем дело, Майлс? Вы боитесь, что ваши поцелуи окажутся скучными?
Он героически боролся с собой. Прикосновение ее рук приводило ею в смятение.
- Посмотрите на меня, - прошептала Каролина. Молча, сжав губы, он смотрел поверх ее плеча.
- Поцелуйте меня, - выдохнула она.
- Нет.
- Обнимите меня.
- Ни за что.
Он скрипел зубами и молил Бога дать ему силы. Он должен отойти от нее. Схватив ее за руки, Майлс хотел оттолкнуть ее. Но тут он взглянул на нее...
И это его погубило.
В ее полных слез глазах он прочитал трепетное желание. Решив сохранить благородство, Майлс взял ее за плечи, чтобы оттолкнуть от себя, но она приподнялась на цыпочки и прижалась к нему.
- Пожалуйста, Майлс! Пожалуйста... - Она дотронулась мягкими губами до его подбородка - без помощи Майлса выше дотянуться она не могла.
Ее мольба и слезы словно стрелы пронзали его сердце. Он потерял самообладание и с мучительным стоном припал к ее губам.
Боже, помоги! Была ли когда-нибудь другая женщина для него столь сладостна? Было ему с кем-нибудь так хорошо? Она шептала его имя и крепко обнимала его за шею.
Не спеша, с наслаждением Майлс знакомил ее с наукой поцелуев. Каролина была неопытна, но очень хотела научиться и оказалась способной ученицей. Когда он провел кончиком языка по ее нижней губе, она сделала то же самое. Она изумленно ахнула, когда в теплей глубине своего рта ощутила его язык, но не прошло и минуты, как она уже ласкала его, а Майлс все крепче прижимал ее к себе.
Наконец он поднял голову. Каролина стояла, прижавшись к нему и спрятав лицо у него на груди.
- Боже мой! - прошептала она. - Это было...
- Ошибкой, Каролина. Большой ошибкой. - У него дрожал голос, сердце учащенно билось. Снова опустив голову, он зажмурил глаза и попытался взять себя в руки. Он все еще прижимал к себе Каролину и понимал, что она должна была заметить его эрекцию, но она не пыталась отстраниться от него. Наоборот, прижималась все сильнее; Ему хотелось бы обвинить во всем случившемся выпитое бренди, но он не мог себя обманывать.
Больше всего на свете он жаждал поцелуев Каролины. И благодарил Бога, что сумел удержаться и не позволил себе больших вольностей. Он содрогнулся, подумав, что сделал бы Остин, узнай он, как его самый близкий друг целовал его невинную сестру. Не исключалась и дуэль на рассвете.
Каролина подняла голову:
- Как вы можете говорить, что это была ошибка? Это было чудесно.
Майлс заставил себя отступить на шаг.
- Этого не должно было произойти. Этого не случилось бы, если бы я не выпил слишком много.
- Разве вам не понравилось? - с обидой и недоумением спросила она. Разве так может быть? Это был самый прекрасный момент в моей жизни. И разве вы не чувствовали того же, что и я?
Боже, мог ли он отрицать это? От их поцелуя он едва устоял на ногах, но он не может, не должен признаваться ей в этом.
- Этот поцелуй ничего не значил, совершенно ничего. - Майлс заставил себя солгать, и сердце у него сжалось, когда он увидел на ее глазах слезы.
- Не значил? - дрожащим голосом прошептала она.
