Остин хмыкнул.
- Что ты делаешь с Картерсом, Элизабет? - спросил он, не отрывая глаз от необычайного зрелища: герцогиня смазывает ноги его грозному дворецкому.
- У бедного Картерса ужасные мозоли от новых башмаков, - объяснила она, накладывая на ногу чистую повязку. - Они кровоточили и легко могли воспалиться, поэтому я вычистила ранки и приготовила заживляющую мазь, которая избавит его от боли.
Элизабет закрепила концы повязки и опустила подвернутые штанины Картерса.
- Ну вот! Я закончила. Можете надеть свои чулки и башмаки, Картерс.
Дворецкий поспешно выполнил указание.
- Как теперь ваши ноги? - спросила Элизабет.
Картерс встал, несколько раз переступил с пятки на носок, затем сделал несколько осторожных шагов. На его худом лице было написано изумление: "Надо же, совсем не болят, ваша светлость!" Он прошелся по комнате перед Элизабет.
- Отлично. - Она протянула Картерсу баночку:
- Возьмите к себе и накройте мокрым платком, чтобы не засохла. Намажьте перед сном и утром. Не заметите, как мозоли исчезнут.
Картерс взял у Элизабет баночку и нерешительно покосился на Остина.
- Спасибо вам, ваша светлость. Вы были так добры.
- Рада была помочь, Картерс. Если вам потребуется помощь при перевязке, скажите мне. А я приготовлю те припарки, которые нужны вашей матери, чтобы вы отнесли их ей завтра. - Элизабет наградила его ангельской улыбкой, и Картерс как завороженный улыбнулся в ответ.
- Это все, Картерс. - Остин выразительно кивнул в сторону двери.
Услышав голос хозяина, Картерс явно опомнился. Он выпрямился, одернул ливрею и стер с лица всякое выражение. Повернувшись на каблуках, он, почти не хромая, вышел из комнаты и закрыл за собой дверь.
Как только дверь закрылась, Элизабет вскочила на ноги и спросила:
- Ты что-нибудь узнал?
- Нет. Я лишь смог убедиться, что Гаспар действительно появлялся в этих местах, но я не нашел его.
- Мне очень жаль. - Она вгляделась в его лицо. - С тобой все в порядке?
- В полном. Только разочарован. - Он обнял ее за талию и привлек к себе. Так приятно было держать ее в объятиях, что он решительно выбросил из головы всю ту грязь, которую видел днем. - И еще я поражен. Я никогда не видел у Картерса даже усмешки, а ты заставила его смеяться. - Он поцеловал ее в нос. - Невероятно.
- Он совсем не такой страшный, как я думала, - заметила она, положив руки ему на грудь. - На самом деле он очень милый.
- Картерс? Милый? Боже милосердный, теперь я уже слышал все! - Он поднял глаза к небу, и она засмеялась. - Должен признаться, увидев тебя на коленях перед моим дворецким, лечащей его ноги, я был шокирован.
- Почему же?
- Это не то, чем обычно занимается герцогиня, Элизабет. Тебе не следует фамильярничать со слугами. И уж конечно, класть их голые ноги себе на колени. - Остин улыбнулся, чтобы смягчить упрек, но она сразу же обиделась.
- Картерс страдал от боли, Остин. Ты не можешь ожидать от меня, что я позволю кому-то страдать только по той причине, что я герцогиня и, следовательно, для меня неприлично оказывать помощь. - Элизабет гордо подняла голову и посмотрела на него с вызовом. - Боюсь, у меня есть собственные убеждения.
Смешанное чувство радости и раздражения наполняло его. Он не привык, чтобы с ним спорили, но ведь с первой их встречи было ясно, что Элизабет не придавала никакого значения его высокому титулу и положению в обществе. То, как она стояла перед ним - со сверкающими глазами, не отводя взгляда, не страшась вызвать его гнев, - вызывало у него уважение и восхищение. Она умела лечить людей и собиралась заниматься этим и впредь, нравится ему это или нет.
А кто, черт побери, он сам, чтобы обвинять ее в нарушении приличий? Только Богу известно, сколько раз он сам их нарушал. В последний раз когда сделал герцогиней американку. К черту все! Ему захотелось обнять ее. Конечно, ей не обязательно о том знать. Он придал своему лицу соответствующее серьезное выражение.
- Ладно, думаю, раз уж помощь тем, кто страдает, так для тебя важна...
- Уверяю тебя, очень.
- И тебе было бы приятно получить мое благословение и одобрение?
- Очень.
- А если я откажусь?
Она не колебалась ни секунды.
- Тогда я буду вынуждена помогать людям без твоего благословения и одобрения.
- Понятно. - Несмотря на ее непокорность, он готов был аплодировать ее силе духа и смелости.
С нежностью дотронувшись до его лица, она сказала:
- Пожалуйста, пойми меня, Остин. У меня нет желания противоречить тебе или сердить тебя, просто для меня невыносим вид страдания. Как и для тебя. Я же знаю, что ты добр и благороден и не можешь допустить, чтобы люди страдали.
Безмерно довольный тем, что жена считает его добрым и благородным, Остин привлек ее к себе.
- Я так рада, что ты дома, - прошептала она. Ее теплое дыхание щекотало ему щеку, волна удовольствия пробежала по его спине. - Я так волновалась... Я бы не перенесла, если б с тобой что-нибудь случилось.
"Чувство Элизабет" нахлынуло на него, словно прорвавшая плотину вода. Она беспокоилась за него. И если за него беспокоилась эта необыкновенная женщина, значит, не так уж он и плох.
Волнение душило его. Он взял в ладони ее лицо и нежно провел пальцами по гладким щекам.
- Я прекрасно себя чувствую, Элизабет. - Он лукаво усмехнулся. Возможно, я не столь крепок, как ты, но тем не менее я чувствую себя прекрасно. Пожалуйста, с моего благословения и одобрения можешь лечить кого пожелаешь. При одном условии.
- А именно?
Он приблизился к ее губам:
- Я настаиваю, чтобы самая большая доля твоего лечения принадлежала мне.
Она обвила руками o шею.
- Слушаюсь, ваша светлость. - Прижавшись к нему, она ощутила его возбуждение. - Боже! Кажется, ты нуждаешься в помощи прямо сейчас. Думаю, следует приступить к лечению. Немедленно.
- Прекрасное предложение, - согласился он хрипловатым голосом и впился в ее губы. Элизабет выдохнула его имя, и чувство вины словно петлей сжало ему горло.
Остин понимал, что не обрадует ее, когда сообщит, что вечером он собирается еще раз отправиться в доки.
Глава 15
Роберт, Каролина, Майлс и вдовствующая герцогиня стояли в холле лондонского дома Остина. Картерс помогал им освободиться от шалей, накидок, шляп и жакетов.
- А где же герцог и герцогиня? - спросила Каролина, когда дворецкий убрал их верхнюю одежду.
- В библиотеке, леди Каролина. Я доложу.
Роберт смотрел вслед Картерсу. Остановившись перед дверью в библиотеку, тот осторожно постучал. Прошла почти минута, и он постучал снова.
Прошла еще минута, но никто не отвечал. Беспокойство охватило Роберта: сыщика с Боу-стрит нашли мертвым, а тут еще Остин не открывает на стук... Да к черту все! Повернувшись к Майлсу, он тихо спросил:
- Как ты думаешь, ничего не случилось?
На лбу Майлса появилась тревожная складка.
- Не знаю, но в свете последних событий я бы сказал, что возможно что угодно.
- Ладно, я больше не намерен здесь стоять, - прошептал Роберт.
Он направился в коридор, следом двинулся Майлс. За собой они слышали шаги, означавшие, что и остальные идут за ними.
- Что-то не так, Картерс? - спросил Роберт дворецкого.
Картерс повернулся к нему - прямой как палка.
- Нет, все в порядке. Я только жду, когда его светлость позволит мне войти.
- А ты уверен, что он в библиотеке? - усомнился Майлс.
- Вполне уверен. - Картерс постучал снова, и снова никто не ответил.
Майлс и Роберт переглянулись.
- К черту! - пробормотал Роберт и, не обращая внимания на протесты Картерса, открыл дверь.
Переступив порог, он так резко остановился, что Майлс налетел на него, чуть не сбив с ног.
Роберт облегченно вздохнул. Стало совершенно очевидно, что нет оснований беспокоиться о брате, ибо Остин пребывал в прекрасной форме и, бесспорно, в полном здравии.
Он сжимал Элизабет в объятиях и страстно ее целовал. И все вошедшие явно слышали томный вздох Элизабет.
Роберт кашлянул.
Остин и Элизабет, казалось, ничего не заметили.
- Хм! - повторил Роберт уже громче. Остин поднял голову.
- Не сейчас, Картерс, - прорычал он, даже не оборачиваясь.
- Сожалею, что должен тебя разочаровать, старина, - сказал Роберт, но это не Картерс.
Остин замер. От неожиданно прозвучавшего голоса брата с его губ чуть не сорвалось крепкое ругательство, но он вовремя сдержался. Испуганно ахнув, Элизабет попыталась высвободиться из его объятий, но он не отпускал ее, неохотно доставая свою руку из-за корсажа ее платья. Остин взглянул на нее и подавил вздох разочарования: с раскрасневшимися щеками, влажными и распухшими от его поцелуев губами, с растрепанной прической, она была прекрасна.
Он беззвучно выругался. С братом надо что-то делать. "Сбросить его в Темзу?" - мелькнула мысль. Да. Над этим стоит подумать. Остин повернулся, чтобы поздороваться с незваным гостем, и обнаружил, что Роберт не один. В дверях толпились его мать, Майлс, Каролина и Картерс.
