Характер радиопередач в системе «Ультра» начал вырисовываться во время битвы за Францию. Очевидно, существовало правило, что все командующие армиями и группами армий должны ежедневно представлять донесения об обстановке главнокомандованию сухопутных войск или верховному главнокомандованию. Эти донесения часто подтверждали то, что нам уже было известно. Вместе с тем они позволяли нашим командующим на фронтах проверять уже имеющиеся сведения, а в ходе войны давали возможность премьер-министру и начальникам штабов в Лондоне оценивать общую обстановку. <…>
К августу 1940 года Черчилль отбросил все свои предвзятые идеи, основанные на опыте войны 1914–1918 годов. Не могу сказать, полностью ли он соглашался со своими начальниками штабов, но знаю, что, получив в руки «Ультра», он стал сам руководить военными действиями. Так было до конца 1942 года.
Битва за Англию
После падения Франции в перехвате радиограмм на короткое время наступило затишье. Расшифрованные радиограммы касались преимущественно дислокации войск и штабов во Франции для оккупационных целей и в то время не представляли для нас большого интереса. Однако вскоре начал увеличиваться поток радиограмм люфтваффе, и объем работы вырос. В середине июля «Ультра» выдала радиограмму, которую мы все ждали. Ее, очевидно, передали под большим секретом из ставки Гитлера главнокомандующим сухопутными, военно-морскими и военно-воздушными силами. Однако Геринг передал по радио ее суть генералам, командовавшим воздушными флотами. В своей радиограмме он сообщал, что, несмотря на безнадежное военное положение, Англия не проявляет признаков готовности заключить мир. Поэтому Гитлер решил подготовить и, если потребуется, провести против Англии десантную операцию.
Цель операции — устранить Англию как базу, с которой могут продолжаться военные действия против Германии, и, если потребуется, полностью ее оккупировать. Операция будет называться «Морской лев». Я тотчас отправил текст этой радиограммы премьер-министру. В ней впервые было употреблено название «Морской лев», и теперь нам стало гораздо легче опознавать любые действия, связанные с планом вторжения. Бесспорно, именно эта радиограмма подала Черчиллю мысль выступить со своей знаменитой речью, в которой он заявил немцам, что мы будем бить их на побережье и повсюду. <…>
«Ультра» давала нам общую картину и множество деталей. Теперь министерство авиации могло получить практически точную информацию о группировке воздушных флотов, включая данные об аэродромах базирования авиационных частей. В этом ему помог целый ряд перехваченных радиограмм разных немецких эскадрилий. Теперь, когда немецкие авиационные части располагались не так далеко от Англии, можно было запеленговать радиостанции и, таким образом, установить точно их местонахождение. Мы также знали через «Ультра», что предпринимаются лихорадочные меры для доведения эскадрилий до штатной численности, но вследствие плохой работы ремонтной и снабженческой служб количество боеготовых самолетов составляло лишь около 75 процентов. Отсюда можно было сделать вывод, что, хотя на бумаге Англии противостояло около 3 тысяч самолетов, в том числе около 1800 бомбардировщиков, вероятно, только три четверти этого количества боеспособны в данный момент, а если потери будут превышать пополнение, то процент боеготовности, очевидно снизится. Из многих секретных источников информации, включая сведения, полученные мной от Эриха Коха, было ясно, что Гитлер нападет на Россию весной 1941 года и если он хочет своевременно закончить операцию «Морской лев», чтобы успеть перебросить главные силы на Восток, то должен начать вторжение в Англию не позднее середины сентября. Времени оставалось не так много. <…>
К концу июля стали попадаться радиограммы, свидетельствующие о разногласиях между командованием сухопутных войск и командованием военно-морских сил относительно того, как удовлетворить огромные потребности в судах для морских перевозок, но из поступающих теперь радиограмм «Ультра» было ясно, что главное внимание по-прежнему уделяется действиям авиации. Исходя из того, что против нас нацелены огромные воздушные флоты, а командование сухопутных войск и командование военно-морских сил Германии никак не могли договориться о взаимодействии, мы могли догадываться, что решающую роль сыграют бои в воздухе. Это был обнадеживающий признак, и, я думаю, каждый, включая премьер-министра, считал, что, если мы сумеем отразить попытки Геринга уничтожить наши военно-воздушные силы, Гитлер, вероятно, вовсе откажется от идеи вторжения в Англию.
Следующее важное распоряжение Геринга поступило 1 августа 1940 года и подтвердило это мнение. Он приказывал люфтваффе разгромить английские военно-воздушные силы любой ценой и как можно скорее. <…>
В августе началось сосредоточение барж. Было ясно, что если за воздушным сражением должно последовать вторжение с моря, то потребуется огромное количество морских транспортных средств. Из сообщений «Ультра» было также ясно, что германская армия имела туманное представление о том, что в действительности требуется для крупной десантной операции. <…> Радиограммы стали язвительными, и начала вырисовываться общая картина крайней спешки в организации вторжения. <…>
8 августа Геринг отдал приказ о проведении операции «Адлер» («Орел»): «От рейхсмаршала Геринга всем частям 2, 3 и 5-го воздушных флотов. Операция “Адлер”. Через короткое время вы очистите небо от английской авиации. Хайль Гитлер». Через час в расшифрованном виде этот приказ был доложен начальникам штабов видов вооруженных сил Великобритании и премьер-министру… Хотя сигнал был дан, больших, массированных налетов, ожидавшихся 11 августа, не последовало. <…>
12 августа поступила радиограмма, в которой 13 августа вновь называлось днем «Орла». В ней указывалось, что люфтфлотте-2 атакует аэродромы в Кенте и в районе Темзы, а люфтфлотте-3 — далее к западу. Но утром 13 августа Геринг вдруг приказал отложить налеты до второй половины дня. Возможно, это было связано с плохой погодой, а может быть, Геринг хотел успеть на побережье, чтобы наблюдать, как полетит его армада. Во всяком случае, нарушился порядок. Перехваченная нами радиограмма Геринга, видимо, не дошла до некоторых немецких авиационных частей, и утренний налет прошел неорганизованно. Тем не менее к концу этого дня нашей авиации хватило работы.
Следующий день был спокойнее, но вечером Геринг, должно быть, решил назавтра дать настоящее большое представление. Оно не состоялось 11-го из-за погоды, а 13-го — из-за неразберихи с передачей приказа. Теперь он, наверное, руководил операцией сам и на этот раз рассчитывал не допустить ошибок. Радиограмма «Ультра» точно указывала, что в налете будут участвовать 2, 3 и 5-й воздушные флоты; разосланные Герингом приказы предупредили нас, что удары будут тщательно спланированы по времени, чтобы держать наши силы обороны в напряжении весь день. Первый налет на аэродром в Кенте должна была совершить утром под прикрытием истребителей группа из 40 самолетов 2-го воздушного флота. Затем, вскоре после полудня, более крупная группа бомбардировщиков 5-го воздушного флота под прикрытием истребителей должна была нанести удар по аэродромам на северо-восточном побережье. Когда стало ясно, что 5-й воздушный флот будет действовать в этом районе, Даудинг[54] предупредил Трэффорда Ли-Мэллори и Ричарда Сола, командира 13-й группы, которые размещались на северо-восточном побережье. Второй налет 5-го воздушного флота с баз Дании намечалось произвести спустя час после первого. Первый удар 5-го воздушного флота был нанесен из Норвегии, но благодаря заблаговременному предупреждению «Ультра» и точному обнаружению противника радиолокаторами дальнего действия самолеты были перехвачены 13-й группой еще далеко в море. Хотя нескольким бомбардировщикам удалось прорваться, противник потерял из 100 самолетов 15.
Дальность действия немецких бомбардировщиков была слишком велика и не позволяла противнику использовать истребители для прикрытия. Второй налет 5-го воздушного флота из Дании встретила 12-я группа. Противник и на этот раз причинил нам некоторый ущерб, но потерял 8 из 50 самолетов. Английская авиация не понесла никаких потерь, и после этого 5-й воздушный флот больше не пытался прорваться в Англию. После полудня опять наступила очередь 2-го воздушного флота, и в соответствии с планом последовали два налета с интервалом в один час на Эссекс и Кент. Около 5 часов вечера вступил в действие 3-й воздушный флот. До 80 бомбардировщиков с сильным прикрытием совершили мощный налет на южное побережье западнее Портсмута, и примерно в половине седьмого вечера 2-й воздушный флот нанес еще один удар по аэродромам Кента. Эти массированные налеты — совершенно очевидно — имели целью поднять в воздух как можно больше английских истребителей. Геринг хотел быстро расправиться с нами. Если бы Даудинг попался на эту удочку, потери были бы больше, чем могли себе позволить английские военно-воздушные силы. Даудинг решил отражать каждый налет небольшим количеством истребителей. <…>
