Они сидели в машине возле ее дома. Сначала он хотел отвезти ее к себе вПасифйк-Хейтс, но по дороге увидел, что она зевает. Зоя извинилась, и он повез ее в Эджвуд.
– Беда в том, что этого не произойдет, – молвил он, вожделенно поглядывая на дом. Впрочем; там, помимо Зои, обитали ребенок и помощница, и Зоя предпочитала ездить к нему. – Стоит мне с тобой встретиться – и я оттягиваю расставание. Но ты всегда слишком занята. – Дик хорошо понимал ее трудности. У него самого было перегруженное расписание, бесконечные, пациенты. Недаром он считался ведущим хирургом по своей специальности. Кроме того, еще умудрялся колесить с лекциями по всей стране.
– Может, оттого интерес и не затухает, – улыбнулась Зоя, сидя в удобной машине и не сводя с него глаз. До чего же он хорош! Увы, как ни наслаждалась Зоя его обществом, о том, чтобы его полюбить, не могло быть и речи. – Возможно, если бы мы проводили вместе больше времени, тебе бы со мной наскучило.
При этих ее словах он усмехнулся:
– Вряд ли. – Она входила в число его любимых женщин и часто его изумляла. Так происходило и сейчас. Ей удавалось быть одновременно уязвимой и недосягаемой, сильной и мягкой. Присущие ее натуре контрасты воспламеняли его, хотя он никогда не признался бы ей в этом. – Яне уговорю тебя пригласить меня к себе?.. – В его голосе звучала надежда, но Зоя покачала головой. Этого она никогда не делала, заботясь о спокойствии ребенка и оберегая от шока датчанку. Даже ради доктора Франклина она не собиралась менять свои привычки.
– Боюсь, что нет, Дик. Прости.
– Я не удивлен, – откликнулся он с добродушной улыбкой, – только разочарован. Изучи хорошенько свой календарь и подбери подходящий уик-энд. Только поскорее, пожалуйста.
– Будет исполнено, сэр.
Он проводил ее наверх, сам отпер ее ключом дверь и целомудренно поцеловал на прощание в губы. Раз надежды на продолжение вечера не было, он и не собирался ничего затевать. Отличаясь терпением, был готов ждать неделю-другую, хотя предпочел бы постель с ней немедленно. Он смиренно принимал ограничения, которые она накладывала на их связь. Зоя поблагодарила Дика за ужин, и он исчез. Она тут же поспешила к себе в спальню, разделась и упала на кровать, даже не надев ночной рубашки и не почистив зубы. Она так устала! И теперь до шести утра ничего для нее не существовало.
Утром, когда Зоя заглянула к Джейд, девочка уже проснулась и беззаботно возилась в кроватке с игрушками. Она то разговаривала с собой, то напевала песенку. При появлении матери малышка вскочила и радостно взвизгнула.
– Привет, обезьянка! – Зоя взяла ее на руки, чтобы сменить пеленку. Джейд показалась ей более тяжелой, чем обычно, к тому же ночной сон не принес отдыха. В последнее время это случалось с Зоей все чаще, и она дала себе слово, что, приехав на работу, первым делом позвонит в лабораторию.
Без пятнадцати семь она уехала и через четверть часа прибыла в больницу. После полуторачасового обхода Зоя вернулась к себе в кабинет, у дверей которого ее уже ждали две дюжины пациентов. Минута позвонить в лабораторию представилась только в обед. Анализы еще не были готовы. Зоя разозлилась, хотя обычно сохраняла самообладание.
– Черт возьми, я жду уже две недели! Разве можно столько томить? Речь идет о жизни и смерти, а не о заурядном анализе мочи! Сколько еще терпеть?
В лаборатории извинились за задержку и попросили перезвонить в четыре часа. Однако она проработала, не поднимая головы, до половины шестого, хотя поток пациентов не иссяк и к этому времени. Желая получить результаты анализа сегодня, она набрала номер лаборатории. Там немного повозились; она, кипя негодованием, перекладывала бумаги у себя на столе. Потом голос втрубке деловито произнес:
– Положительный. – В ответе не было ничего странного – анализы ее пациентов на СПИД сплошь и рядом оказывались положительными. Иначе они бы к ней не обращались.
– Положительный? – переспросила она, словно впервые услышала этот вердикт. Кабинет завертелся у нее перед глазами.
– Ну да, – подтвердил лаборант. – Вы удивлены?
В том-то и беда, что нет! Теперь она понимала, откуда у нее усталость, потеря веса, приступы поноса и прочие симптомы, проявлявшиеся уже полгода с самого Рождества. Речь шла о ее собственном анализе. Она точно знала, когда заразилась. Случайно укололась иглой около года назад, когда брала анализ крови у девочки, два месяца назад, в апреле, скончавшейся от СПИДа.
Зоя поблагодарила лаборанта и спокойно повесила трубку. Теперь она поняла, что чувствуют пациенты, узнавая от нее страшную новость: наступил конец света. Это обрушилось на нее как снег на голову, без всякой подготовки. Положительный результат... Значит, она больна СПИДом. Что станет с Джейд? Сколько еще она сможет проработать? Кто станет о ней заботиться, когда она сляжет? Что ей теперь делать? Страшное известие придавило ее к земле. Сначала Зоя отказывалась верить, что это возможно, но подозрения не покидали ее уже несколько недель.
Причиной послужила язвочка на губе. Язвочка быстро прошла, но подозрения остались. Будучи профессионалом, Зоя взглянула в лицо реальности и сдала кровь на анализ, зная, как это бывает, – изучила до тонкости на своих пациентах. Беспокойство было настолько сильным, что она уже несколько недель избегала Дика Франклина, хотя никогда не забывала о мерах предосторожности. С тех пор как десять лет назад ее возлюбленный умер от СПИДа, Зоя соблюдала меры безопасности и предупреждала всех своих мужчин об участи их предшественника. Дик не был исключением; оба были крайне аккуратны. Она никогда не подвергала его риску. Но если они продолжат встречаться, она скажет ему правду, он должен ее знать. Пока что у нее не было желания видеться с ним и сообщать что-либо. Она не могла представить его в роли сиделки; от него даже не приходилось ждать сочувственных слов. Недаром он предостерегал ее, что она слишком рискует. Зоя не первый врач, заразившийся от пациента.
Ричард Франклин – настоящий ученый, и их связывает тесная дружба, но он не из тех, к кому можно обратиться в трудную минуту. У Дика другое предназначение: с ним приятно провести вечер. Зоя заранее знала, как ужаснется Дик, когда услышит. Чутье подсказывало ей, что это положит конец их встречам. То же самое произойдет и с ее будущим, хотя медицинская карьера прервется не сразу. Как ей ни хотелось разреветься, она отдавала себе отчет, что не имеет права на слезы, не закончив приема больных. Однако в таком состоянии она может только навредить и без того страдающим людям.
– Можно? – Сэм Уорнер заглянул к ней в кабинет и вытаращил глаза. Можно было подумать, что в нее угодило ядро, причем самого крупного калибра.
