отлетает в сторону.
Грудь вздымается, я поднимаю руку, как будто хочу дать ему еще одну пощечину, но потом опускаю ее. Я безумна. Он безумен. И этого не должно было случиться, но по крайней мере я могу получить ответ.
— Ты пришел сюда в поисках какой-то девчонки, а теперь целуешь меня? — Обвиняю я своим хриплым голосом.
У Датча сводит челюсти. Он все еще смотрит в сторону, его лицо приобретает странный оттенок красного.
Я тычу пальцем ему в грудь.
— Почему ты был здесь сегодня вечером? Зачем ты искал Каденс?
— Неужели так важно услышать ответ? — Рычит он.
Я дрожу от ярости. — Да.
Он долго изучает меня и отступает на шаг. Когда он откроет рот, я знаю, что ответ на безумие, которое он и его братья возлагали на меня, наконец-то будет раскрыт.
Но тут раздается стук в дверь.
— Мы не помешали? — Спрашивает Зейн.
Я задыхаюсь и отворачиваюсь от братьев. Датч может меня не узнать, но если я буду находиться под острым взглядом Финна и опытным взглядом Зейна, они, возможно, начнут собирать кусочки воедино.
— Да. — Рычит Датч.
Я мельком взглянула на себя в зеркало и поняла, что мой парик не совсем на месте. Из-под него выглядывает прядь моих каштановых волос.
В панике я опускаю голову и прохожу мимо мальчиков.
Датч хватает меня за руку. — Подожди, куда ты идешь?
— У меня еще одно выступление. — Вру я.
— Останься.
Я отпихиваю его, стараясь не опускать лицо.
— Если хочешь поговорить, встретимся в кафе «Перекресток» в эту субботу.
Датч задерживает на мне взгляд, когда я спешу по коридору.
Надеюсь, он появится в субботу, но у меня нет намерений с ним встречаться. Будет лучше, если принц из Redwood Prep оставит эту версию меня в покое.
14.ДАТЧ
— Не хочешь объяснить, что произошло вчера? — Спросил Зейн, вертя в руках свои палочки. — Или мы просто притворимся, что ты не трахал глазами ту рыжую из зала, когда мы вошли?
Я играю сложный рифф и надеюсь, что мои братья воспримут это как знак того, что я их не услышал.
Если бы таинственная рыжая не оттолкнула меня и не дала пощечину, возможно, они бы увидели нечто большее, чем напряженный взгляд и прерывистое дыхание.
От воспоминаний о поцелуе в груди поднимается жар, и я выпускаю гневную ноту. Это не помогает пробиться сквозь дымку и избавить меня от беспокойства.
Девушка-загадка вчера изрядно потрепала меня.
И я говорю не только о пощечине, от которой мой мозг чуть не вылетел из черепа. Пощечина последовала после того, как она меня поцеловала.
— Просто иди и разбей эту гитару об землю. — Кричит Финн, чтобы его было слышно за моими рыданиями. — Так будет приятнее.
Я поднимаю голову и смотрю на него.
Финн сидит на высоком стуле, бас-гитара у него на коленях. Зейн стоит за барабанами, крутит палочки и одаривает меня глупой ухмылкой.
— Мы начинаем со второго сета. — Рычу я.
Затем я жду, когда Зейн застучит по барабанам.
Он не делает этого.
Я изо всех сил стараюсь игнорировать их обоих, но когда мои братья отказываются играть, я кручусь вокруг них.
— У нас всего несколько дней тренировок до этих дурацких танцев. — Ворчу я.
Директор Харрис время от времени заставляет нас выполнять «общественные работы», в основном чтобы наказать нас за плохую посещаемость. В следующие выходные мы будем выступать перед школой в районе, где нас наверняка ограбят или обстреляют.
— У нас нет времени на пустые траты. — Добавляю я, рыча.
— Это не мы теряем время, Датч. — Зейн направляет барабанную палочку в мою сторону. — Это ты.
— Я понятия не имею, о чем ты говоришь. — Ворчу я.
— Что произошло между тобой и рыжей? — Настаивает Зейн.
— Ничего.
— Не корми нас этой ерундой. — Ворчит Финн.
— Что бы это ни было за «ничего», оно заставило тебя бежать за этой девчонкой, как будто ты пытался участвовать в Олимпийских играх. А когда ты ее не нашел, то проехал около пяти раз на красный свет, после чего вышвырнул нас из грузовика и исчез неизвестно куда.
Я знаю куда.
Я написал Кристе и попросил ее отвезти ее и этот пухлый ротик на Четвертую базу, смотровую площадку над городом, где почти половина нашего выпускного класса потеряла девственность.
В мои намерения входило оттрахать рыжую до потери сознания. Криста — это всегда гарантированное хорошее времяпрепровождение, и я решил, что смогу заменить вкус вишни и невинности на вкус икры и рома.
Ничего не вышло.
Я глубоко погрузился в себя, когда понял, что Криста млеет надо мной, а я прилагаю усилия только потому, что представляю лицо рыжей поверх ее.
Я скрипнул зубами.
— С каких это пор вы двое стали такими любопытными?
— Я впервые вижу, как ты теряешь самообладание в присутствии девчонки. — Замечает Зейн, проводя рукой по своим вороным волосам.
Финн соглашается.
— Ты выглядел немного расстроенным, когда уходил от нее.
— Она дала мне пощечину.
Оба моих брата замирают.
Финн быстро моргает. — Что она сделала?
— И ты позволил ей?
Я не просто позволил ей. Я собирался рассказать ей все свои секреты. Почему мы искали Каденс той ночью. Почему она нужна нам вне школы. Почему я предан Солу, несмотря ни на что.
Она засела за мной с того самого момента, как я вошел в зал и увидел ее за роялем. В тот вечер на ней не было прожектора, но он вполне мог быть, так как я не мог отвести от нее глаз.
Все в ней было таким неприукрашенным и подлинным, что мне захотелось зажать ее в себе, пока все, что делало ее такой, какой она была, не сотрется и об меня.
Черт, может, это все и было. Потребность почувствовать под собой кого-то настолько искреннего. Клянусь, я не хожу за девушками в раздевалки, как гад. Обычно все происходит наоборот.
Но с ней я чувствовал себя так, словно знал ее. Как будто мы были из одной ткани.
— Датч, что с тобой происходит? — Требует Зейн.
Я не знаю.
Я понятия не имею, почему эта девушка морочит мне голову. На самом деле, после дуэта поцелуя и пощечины мне потребовалось много времени,
