со спины, выхватила из рук полотенце и метнулась к двери.
– Не поняла, – Изольда застыла от удивления. – Чего творишь, мышка ты наша осмелевшая? Бесстрашной стала?
– Да нет, Игнату нос разбила. Пошла кровь останавливать, – Люба уже открыла дверь, как услышала голос Свята:
– Сейчас поможем. Игнат, показывай свой нос.
Запыхавшийся Свят выскочил в коридор: галстук набекрень, рубашка местами вылезла из брюк, волосы взъерошены. При всём при этом молодой человек как-то подозрительно хихикал, словно был не в себе.
Игнат молниеносно оценил обстановку и что было мочи рванул к лифту. За ним с влажным полотенцем в руках побежала Люба. Из лифта выскочило несколько человек.
– Ребята, у вас всегда так весело? Вы не медики случайно? – спросил один из вышедших.
– Медики, – отшутился Свят. – Лоботомию пациенту делали, а он в самом разгаре процесса сбежал с операционного стола. Видели, у него скальпель из черепа торчал?
Люба и Игнат посмотрели друг на друга. Девушка расхохоталась, а парень резко задрал голову, чтобы остановить кровь.
– Ты голову опусти, – сказала Люба. – Пережми ту ноздрю, из которой идёт кровь. И это полотенце надо положить на затылок. Повернись.
Молодой человек повернулся к ней спиной. Люба сложила холодное полотенце и приложила к затылку. Один конец выскочил и соскользнул за воротник. Парень взвизгнул:
– Холодно же! У вас вечная веселуха, не соскучишься. Говори, куда собралась? – он пытался обернуться, но не получалось. Люба с маниакальным упрямством прижимала полотенце к голове парня, словно хотела её склонить.
– Свят сказал, что Демьян в коме. Попрощаться надо с ним, – она нервно засмеялась. Так смеются безумцы или люди, которые боятся поверить в сказанное.
– Люба, ты же взрослый человек. Если бы Демьян был в коме, то вся его свита сидела бы у изголовья. Я тебе хотел сказать, что он в больнице, не успел.
– Ты? Правда? – Люба подпрыгнула и на радостях поцеловала парня. – Ты знаешь, где он лежит, отделение, палата и всё тому подобное?
– Ну, знаю, – замялся Игнат.
– Так поехали скорее, – сказала она и выскочила, потому что лифт снова открылся. – Игнат! Чего же ты?
Двери лифта закрылись, но тут же распахнулись.
– Согласен, только давай лучше на лифте спустимся. Мы на девятый этаж поднялись.
Она обернулась. И правда, обстановка не имела ничего общего с вестибюлем общежития. Девушка сама себя не понимала. Ей хотелось то плясать от радости, то плакать, то всё одновременно. Не могла стоять на месте и без остановки притопывала пяткой. Стоявшая рядом студентка неожиданно предложила ей выйти на любом этаже, потому что «туалеты есть везде и нечего терпеть». Люба сразу густо покраснела.
Игнат еле поспевал за подругой. Они уже миновали стойку ресепшена на первом этаже стационара, вскользь бросив всполошившемуся администратору, что их давно ждут. Теперь летели по больничному коридору в поисках отделения, в котором лежал Демьян. Люба раньше слышала про частные клиники, но посетила такую впервые. Она больше напоминала пятизвёздочный отель. И только запах напоминал, что это не так.
– Давай сначала у врача спросим, можно ли к нему? – предложил Игнат.
– Ты прав, я к врачу, а ты иди к палате. Жди меня около дверей. Если Демьян соберётся уходить, пусть меня дождётся…
– Он же в коме со слов Свята. Тогда его только увозить могут… вперёд ногами.
И она завернула за угол, куда вёл указатель: «Административный блок», рассудив, что именно там следует искать главврача. Игнат же продолжил свой путь. Он то и дело оглядывался, словно опасался преследования.
Демьян стоял около окна. Вован сидел в кресле. Зашла медсестра, измерила температуру.
– Ососов, вам вредно ходить. Я скоро приду с капельницей, ложитесь, – сказала она кокетливо.
– Зачем мне капельница? Лучше пожертвуйте лекарство какой-нибудь нуждающейся старушке. Я здоровее всех здоровых, – он оглядел девушку снизу вверх.
Туфли на удобном каблучке. Оно и понятно, целый день на ногах. Ножки слегка полноваты, но ровные. Халат на два пальца выше колен. Высокая грудь. Откровенный взгляд. Дежурная улыбка. Она облизнула губу, словно на ней осталась капелька варенья.
– Врач приказал. Не спорить. Здесь я – начальник, – медсестра вышла. Никто не обратил внимание, что дверь прикрыта не полностью.
– Как там моя Любаша? Видел её? Скучает без меня? – услышал Игнат. Он не хотел подслушивать, но ухо так и притянулось к двери.
– Скучает, Свят сказал, ещё как скучает. Я вчера не мог к ней зайти, он ходил. Так она на него налетела и цапнула за ухо.
Демьян захихикал:
– Она любит мочку уха посасывать.
Игнат почесал затылок, а потом потрогал своё ухо, словно его уже кто-то пообкусывал. Он никак не мог вспомнить, когда Люба умудрилась схватить Свята за ухо. Решив, что это произошло в его отсутствие, парень продолжил подслушивать.
– Ты ей животик почеши. Она словно урчит от удовольствия и глазки прикрывает.
После услышанного Игнат сделал вывод, что у Демьяна не всё в порядке с головой. Видимо, сильный сотряс получил, раз разрешал другу прикоснуться к любимой девушке. Да Люба сразу его на лопатки положит, а Изольда подключится и тройной удушающий применит. Так что предложение априори бесчеловечное. Как можно друга на гибель посылать, ещё и таким спокойным тоном, будто за хлебом в соседний магазин?
Тем временем Демьян продолжал:
– Съезди на Забрежный рынок. Там на семнадцатом месте торгует Азат. У него купи яблоки. Любаша любит огромные красные. Ещё большие жёлтые груши, розовый виноград и апельсины. Затем пройди в киоск «Дары природы», там возьми лавандовый мед. Она только такой признает. В овощном киоске «У Темирязева» – авокадо и огурцы. В ларьке «Одинокая пальма» – бананы самые маленькие. Она большие не любит. Ну можешь три экзотики набрать: папайю, манго и этот, как его. Слово забыл. На «интим» похоже. Давай, помогай, вспомнить не могу.
– Я в экзотических фруктах не силён. Есть-то ем, а названия не запоминаю. Их же миллион, язык сломаешь.
– Ин… Интим… Ну же… Инт… Инжир! Точно!
– Прямо буква в букву. Хорошо тебя по голове приложи… – усмехнулся
