лет Родриго успел привыкнуть к местным условиям. Он получал пособие, как и все остальные. Он знал всё о пиратах-призраках, привидениях на чердаке, о рыбе и древесине, на которых было заработано состояние, на которое был построен дом, в котором они жили с Четти. К счастью, никого не было дома, когда он обрушился. Четти с детьми убежала в город за продуктами. Родриго ушел по делам. А что до него самого…
Если вы спросите у Четти, она скажет: туда ему и дорога.
Если вы спросите у местных, они скажут то же самое.
Если бы не недавнее издание мемуаров Фифи Корде, никому бы и в голову не пришло наводить справки о Родриго за пределами Портсмута. В предисловии к своей книге Фифи написала: «Я знаю, что уже не модно писать биографии, к тому же я знаю, что это неприемлемо – связывать жизнь женщины с жизнью мужчины. Поскольку моя жизнь была связана с тремя мужчинами, кто-то наверняка решит, что я неудачница втройне. Впрочем, я никогда это так не воспринимала. И потому, хоть я и отдаю дань моде и социальному прогрессу, всё было именно так: мои зрелые годы можно разделить на три части – моя судьба была связана с тремя мужчинами».
Глава первая
Первая глава повествует о юности Фифи Корде в Париже. В то время она была известной кабаре-артисткой и жила с человеком по имени Жак Вашман. Она описывает его как реликт из прошлого столетия, «блистательный, но пыльный». Он проводил свои дни, работая над одной из колоссальных книг по истории мира; ни одну из них он так и не завершил. Они жили в просторных апартаментах на бульваре Распай и там же проводили салонные вечера для художников, журналистов, интеллектуалов и прочих, о чем очень скучно читать.
Вторая глава посвящена пятилетнему периоду, когда Фифи жила в Лас-Вегасе. Некоторые моменты довольно интересны. Тогда в Вегасе было много одиноких женщин с детьми, которые жили без мужчин. Отцы этих детей были бизнесмены и политики, приехавшие туда поразвлечься, чтобы потом вернуться в свой штат. Пределом мечтаний было подцепить одного из таких мужчин, чтобы поселиться в его пентхаусе и жить как в раю. Хотя если мужчину можно было развести только на деньги, то и дома с машиной было достаточно. Если же случай не представлялся, эти женщины усердно работали официантками и танцовщицами. В случае с Фифи всё было несколько иначе. У нее уже был ребенок, когда она приехала туда. И она утверждала, что ее никогда не прельщала возможность иметь дом и машину. Она хотела заработать артистическим трудом в городе, где водились большие деньги. Но денег ей вечно не хватало, и она часто подрабатывала официанткой, чтобы свести концы с концами. Однажды ночью в закусочной она познакомилась с городским инспектором Харви Уорреном. С момента этой встречи и до конца второй главы Фифи описывает, как развивались, а потом оборвались ее отношения с ним. Вначале она была постоянной спутницей Уоррена. Как только ему удавалось отлучиться с работы или из семьи, он навещал ее. «Я старалась быть интересной и внимательной к нему, я подстраивалась под его расписание. Я ничего не требовала, в том числе в материальном плане, и всегда была очень осмотрительна. Разумеется, мы с Уорреном не могли выйти в свет – поэтому мы встречались тет-а-тет в моей маленькой квартире с видом на аэропорт. Поскольку о походе в ресторан не могло быть и речи, он часто приносил с собой замороженную готовую еду: всё, что я могла приготовить, не рискуя спалить дом. Пока ужин разогревался в микроволновке, мы сидели на балконе, наблюдая за тем, как красиво приземляются самолеты в закатных лучах. Он вечно уходил сразу после секса, еда часто пригорала и становилась несъедобной, вот и я тоже скоро перегорела». Фифи начала получать от Уоррена звонки: он говорил, что сенатор Такой-то и Такой-то в городе, я хочу, чтобы ты была милой с ним. Она устала от таких сделок и сказала, что уходит от него. Уоррен ответил: ни за что. Она пригрозила, что всё расскажет о нем и его дружках и устроит публичный скандал. Он и его дружки нанесли ответный удар. С помощью налогового управления и федеральных агентов Уоррен вышвырнул ее не только из Вегаса, но и за пределы страны. В книге приводится фотография телеграммы, которую он отправил ей в тот день, когда ей вручили бумаги о депортации: «Ты сказала, что хочешь уйти, моя дорогая. Пока-пока».
Фифи приземлилась во Франции без гроша в кармане. Это была женщина сорока двух лет с шестилетним сыном. «Мы с Джонни выходили из автобуса, который привез нас из аэропорта на станцию Инвалидов, и меня вдруг осенило: моя жизнь – это всё, что у меня есть. Я продам ее. Я сразу же связалась со старым знакомым, который работал в издательстве „Соллерс“. Он согласился, что моя книга может оказаться интересной, и выдал мне небольшой аванс, чтобы я могла приступить к работе. Следующие четыре месяца мы с Джонни прожили в крошечной студии на Рю де Ренн, где я днем и ночью работала над черновиком двух первых глав».
Издатели посчитали, что первая глава написана хорошо, но никому больше нет дела до французских интеллектуалов. Они решили, что вторая глава также написана хорошо, хотя всем уже порядком надоели политические секс-скандалы в Америке. Если вообще стоит продолжать, не говоря уже о том, чтобы книга имела успех у читателя, Фифи должна сделать третью главу «острой и пикантной».
Я ушла из издательства, получив второй маленький аванс. Когда я выходила за дверь, мною овладело странное чувство. Улица словно заряжена тысячей вольт электричества, а я – кусок медной проволоки, сквозь которую проходит ток. Этот странный ток прошел сквозь подошвы моих ботинок, щекоча мои локти, мои колени. Он прошел по моим ногам, по всему телу – и вышел через голову. С этого мгновения я стала будто одержимой. Некий дух проник в меня, заполнил меня всю, а затем толкнул в улицу. По дороге я отметила: точный ракурс тени на лице женщины, изгиб голубиного крыла, розовый блеск на языке владельца табачной лавки, когда он сказал: «Голуаз». Я действовала без раздумий: остановилась купить сигарет, потом вина, потом минеральной воды, медленно и спокойно приближаясь к мгновению, уготованному судьбой. Будто человек, который готовится к суициду, я делала то, что нужно, не раздумывая, с вниманием ко всем деталям, одно действие за другим. Я остановилась у двери консьержки, договорилась с ней, что она заберет Джонни из парка и пробудет с ним до утра. Я поднялась по лестнице и заперла дверь. Я разложила на столе сигареты вино воду. А
