– Где Джед? – Линетт обвела комнату взглядом.
– Послушай, солнышко, Джед с семьей давным-давно переехал отсюда. Они уехали. Он уехал…
– Как это давно? Недавно, вчера, на той неделе… – прошептала Линетт еле слышно.
– Ласточка, прошло несколько лет, – не сдавался папа.
– Мне… мне семнадцать?
– Нет, милая. Тебе двадцать. Исполнилось двадцать в апреле. – Папа с трудом сглотнул. – Вот что, давай я…
– Я думала, мне семнадцать. Восемнадцать… – Линетт закрыла лицо руками, измазала щеки кровью. – Сама не знаю, что я думала…
– Линетт, прошу тебя…
– Линетт, я не знал! – Джуд протянул к Линетт руку.
Она оттолкнула ее.
– Не прикасайся ко мне, – с нажимом произнесла она.
Джуд уронил руку.
– В смысле, своими нулёвыми пальцами?
Молчание. Линетт снова посмотрела на свои руки.
– У тебя руки такие же, как у меня. Как у них. – Линетт развернулась и убежала наверх, в свою комнату, не успели мы и слова сказать.
Папа и Джуд смерили друг друга взглядами – и я еще в жизни не видел их такими… потерянными. От их вида у меня защипало в глазах, но я смотрел и не моргал, дожидаясь, пока это чувство если не пройдет совсем, то хотя бы смягчится настолько, что я смогу не выглядеть полным идиотом. Отвернулся, чтобы спрятать лицо от папы и Джуда, и увидел себя в зеркале.
Выражение у меня было такое же, как у папы и Джуда. Точь-в-точь. Все мои мысли и чувства были такими же, как у них, я боялся того же, что и они, а они – того же, что и я, и ненависть у нас была общая. И как бы я ни льстил себе, думая, что соображаю лучше прочих, раньше я этого не понимал. А теперь понял.
Глава 27
× Сеффи
Я стояла на пороге и смотрела, как мама прихлебывает белое вино из бокала. И вдруг вздрогнула, обнаружив, что и не помню, когда в последний раз видела ее без бокала шардоне в руках.
– Мама, можно мне позвать гостей на день рождения?
Мама подняла глаза от журнала. Она больше ничем не занимается – только читает и пьет, тренируется в зале или лежит у бассейна и пьет, ходит по магазинам и пьет. А читает она только глянцевые журналы с фотографиями невозможно красивых женщин на обложке и внутри. Женщин с кожей как полированное красное дерево, словно у них в жизни не вскакивало ни прыщика и, если уж на то пошло, с такими фигурами, словно они ни разу в жизни не ели досыта. Женщин с зубами, сверкающими, словно свежевыпавший снег на солнце.
Тут меня снова осенило. Ни в одном из маминых журналов ни разу не было нулей. Никогда. Нигде ни одного белого или розового лица. Впрочем, нет: в начале года в новостях рассказывали, что в каком-то известном модном журнале впервые появилась супермодель-нуль. Тогда я не поняла, чего в этом такого особенного. Честно говоря, и теперь не понимала.
– А, гостей? – Мамин голос заставил меня вернуться в здесь и сейчас. – Что ж, почему бы и нет.
И все?! От неожиданности я онемела. Я-то думала, придется долго спорить!
– В конце концов, недолго тебе быть подростком. Нужно наслаждаться каждой секундой. – Мама улыбнулась.
Сколько, интересно, бокалов вина потребовалось, чтобы привести маму в такое хорошее настроение? И хотя я понимала, что веду себя неблагодарно, все равно мне было обидно, что бокал в руке способен сделать маму счастливой, а мы с Минни – нет.
– Где хочешь устроить праздник? – спросила мама.
– А можно здесь, у нас дома?
– Пожалуй, да. – Мама пожала плечами. – Можно нанять кого-нибудь на этот день. Хочешь аниматора или фокусника?
– Мама, мне исполняется четырнадцать.
Мама подняла брови:
– И что?
– А то, что хочу аниматора! – Я просияла.
Мама улыбнулась в ответ. Редкая минутка взаимопонимания.
– Как ты думаешь, сколько будет гостей? – спросила мама.
– Весь класс. И кто-нибудь из двоюродных. И подружки из балетной школы и с конюшни. Человек сорок с чем-то, наверное.
– Отлично. Беги поговори с Сарой. Пусть все организует.
Мама уже снова уткнулась носом в свой журнал.
А я могла бы и догадаться, что мама не захочет пачкать руки. А зачем? Ведь у нее есть личный секретарь, шофер, горничные и лакеи. Но мне было бы так приятно, если бы она заинтересовалась чуть больше – настолько, чтобы спросить, что я хочу в подарок. Конечно, я получаю от мамы и папы подарки и на день рождения, и на Крестовство. Просто они никогда не
