легко принять за небожителей, решить, будто они обитают в каких-то горних высях, куда нам вход заказан. Я хочу, чтобы все вы поняли, что они ничем не отличаются от нас с вами, что и мы можем стремиться к величию. Каждый в этом классе может стать ученым, астронавтом, кем захочет, надо лишь быть трудолюбивыми и целеустремленными.
Мистер Джейсон говорил все это, глядя прямо на меня со знакомым презрительным выражением. За что он взъелся на меня? Чем я его так раздражаю – цветом кожи или чем-то еще? Я белый и ничего не могу с этим поделать, как он не может перестать быть темнокожим. Да, по правде говоря, не такой уж он и темнокожий. Кожа у него скорее бежевого цвета, чем коричневого, причем очень светлого бежевого, так что гордиться нечем. Я украдкой улыбнулся про себя, вспомнив вечное папино присловье: «Если ты чернокожий, радуйся; если коричневый, так уж и быть, оставайся; если ты белый, сразу прощайся».
Если честно, у мистера Джейсона было куда меньше поводов смотреть на меня свысока, чем у миссис Пакстон, которая была и правда чернокожая – точнее, темно-коричневая, – но она как раз держалась со мной иначе. Она относилась ко мне как к человеку. Видела не только цвет кожи, не считала, что я прежде всего нуль и этим все исчерпывается. Она мне нравилась. Будто оазис в этой выжженной пустыне.
– Ну, кто знает, кто изобрел автоматический семафор, на котором основаны наши нынешние светофоры? Он же изобрел и противогаз, которым пользовались солдаты во время Первой мировой войны.
Все молчали. Я медленно поднял руку. Мистер Джейсон это увидел, но оглядел класс – вдруг удастся спросить кого-то другого. Но больше никто руки не поднял.
– Да, Каллум? – неохотно спросил мистер Джейсон.
– Гаррет Морган, сэр.
– Верно. Ну, класс, тогда следующий вопрос: кто первым создал банк крови?
Снова никто не поднял руку, кроме меня.
– Да, Каллум?
Теперь в голосе мистера Джейсона звучала ирония.
– Доктор Чарльз Дрю, – ответил я.
– Полагаю, вы знаете даже, кто первым сделал операцию на открытом сердце?
– Доктор Дэниел Хейл Уильямс.
– Кто первым добрался до Северного полюса?
– Мэтью Хенсон.
Весь класс уставился на меня. А мистер Джейсон смерил меня таким ядовитым взглядом, какого я еще ни от кого не удостаивался.
– А в честь кого говорят «настоящий Маккой», когда хотят сказать, что это точно не подделка?
– В честь Элайджи Маккоя[2], – ответил я.
Мистер Джейсон выпрямился во весь рост.
– Может, я лучше посижу, а вы проведете урок за меня?
Чего он от меня хочет? Он спрашивает, а я знаю ответы. Или мне надо было сидеть тихо и притворяться, будто я ничего не знаю?
– Кто-нибудь может сказать мне, что общего у всех этих ученых и изобретателей? – спросил мистер Джейсон.
На это поднялось несколько рук. И не один мистер Джейсон вздохнул с облегчением – правда, я уже зарекся отвечать на его вопросы.
– Да, Гарриет? – спросил мистер Джейсон.
– Они все мужчины? – неуверенно ответила Гарриет.
– Среди наших примеров – да, но было много и женщин-ученых и изобретательниц в разных областях. – Мистер Джейсон улыбнулся. – Так может ли кто-нибудь сказать, что общего у всех перечисленных выдающихся личностей?
Последовало еще несколько ответов вроде «Они все уже умерли», «Они получили Нобелевскую премию», «Они разбогатели благодаря своим изобретениям» – но все это было неверно. А ведь ответ лежал на поверхности. Наконец я понял, что больше не могу сдерживаться. И робко поднял руку.
– А! Мне самому было интересно, услышим ли мы вас еще. – Мистер Джейсон повернулся ко мне скорее с гнусной ухмылкой, чем с улыбкой. – Ну, Каллум, каков же ответ?
– Они все были Крестами, – сказал я.
Мистер Джейсон ухмыльнулся так широко, что я испугался, не треснет ли у него голова.
– Точно! Молодец!
Он двинулся вокруг класса. Все глаза устремились на меня, я вспыхнул, порозовел, потом побагровел.
– На протяжении всей истории человечества с того времени, когда наши кафриканские предки отправились за моря в поисках иных земель и обрели знания о порохе, письменности, изготовлении оружия и так далее, мы были доминирующей расой на Земле. Мы были первопроходцами, теми, кто помогает двигаться вперед целым отсталым цивилизациям…
Такого я не мог ему спустить. Моя рука снова взметнулась вверх.
– Да, Каллум?
– Сэр, я где-то читал, что существенный вклад в создание нынешнего образа жизни внесли и нули…
– Правда? Какой же? – Мистер Джейсон скрестил руки на груди и стал ждать моего ответа.
– Ну, к примеру, Мэтью Хенсон впервые побывал на Северном полюсе не один. С ним был Роберт Эдвин Пири.
– Роберт… простите?
– Роберт Пири. Они вместе открыли географический Северный полюс.
