это прекратилось, - он отложил дневник и вернулся к работе.
Констанца прошла по рю Мобийон, незаметно взглянув на окна бывшей квартиры Экзетеров. С
балкона свешивался трехцветный флаг.
-Завтра же праздник, - вспомнила девушка. «Всю обстановку разграбили, когда дом
национализировали. Портрет тети Марты, тот, что дядя Теодор писал, пропал. А потом туда Марат
въехал, - она поморщилась и застыла, спрятавшись за угол - навстречу ей шла невысокая,
угловатая девушка в чепце.
-Я же ей сказала, - застонала про себя Констанца, - сказала, чтобы она меня ждала в комнате.
Только бы она к подъезду не пошла...
Раздумывать было поздно - Шарлотта Корде постояла на тротуаре. Незаметно перекрестившись,
она шагнула в проход, что вел во внутренний двор дома.
Констанца беззвучно выругалась, и гуляющей походкой направилась за ней.
Она настигла девушку в подворотне. Цепко схватив ее за запястье, Констанца прошипела:
«Немедленно возвращаемся обратно, ты мне отдаешь свой паспорт, и чтобы духу твоего в Париже
больше не было! Зачем ты сюда явилась, я же велела - жди меня».
Темные, туманные глаза Шарлотты внезапно прояснились. Она страстно ответила: «Я хочу сама
убить тирана! Погрузить кинжал по рукоятку в его грудь и смотреть, как он захлебывается
кровью!»
-Шарлотта, - спокойно, рассудительно, держа ее за плечи, сказала Констанца, - мы же
договорились - сюда прихожу я. Ты уезжаешь из города, тебя уже ждут, наши друзья. Не надо
менять планы, это опасно. «Тем более у тебя и кинжала нет, - добавила про себя Констанца.
-Убить тирана, убить тирана, - забормотала Корде. Констанца услышала сзади грубый голос: «Это
что еще такое! Тут частное владение, утро на дворе, нашли, где обжиматься! А приличные люди на
вид».
-Черт, черт, черт, - Констанца повернулась и сладким голосом сказала: «Простите, месье, мы уже
уходим». Она крепко взяла Шарлотту под руку и подтолкнула ее к улице.
Та вырвалась, и схватила охранника за рукав куртки: «Мне надо увидеть месье Марата, срочно! Я
из Кана, меня зовут Шарлотта Корде. У меня есть сведения о жирондистах, которые сбежали в
Нормандию».
-Уходи, - велела себе Констанца. «Она не опасна, у нее нет оружия. Не будет же она душить
Марата. А у тебя нож, еще хорошо, что пистолет не взяла. Марат выслушает ее бред и отправит ее
восвояси, ничего страшного. Уходи немедленно».
-А вы кто такой? - подозрительно спросил охранник, разглядывая Констанцу.
-Это мой брат, - уверенно сказала Шарлотта, - месье Корде. Он меня сопровождает.
-Паспорт, - потребовал мужчина. Изучив бумагу, что Шарлотта достала из бархатного мешочка,
цепко посмотрев на Констанцу, он поинтересовался: «А ваш паспорт, месье?»
-Забыл, - Констанца развела руками и облегченно подумала: «Сейчас нас отправят куда подальше,
и хорошо. Заберу у Шарлотты паспорт. Пусть катится в Вандею, в Кан - да куда угодно. Она же
сумасшедшая, не предугадаешь, что ей в голову придет».
-Проходите, - охранник вернул Шарлотте паспорт и указал на подъезд. Глаза девушки загорелись
блаженным огоньком. Она медленно, как во сне, двинулась за мужчиной. Констанца незаметно
расстегнула сюртук. Вытащив нож, девушка швырнула его в канаву. «Ладно, - мрачно подумала
она, - говорят, у Марата теперь и на теле язвы. Он все время в лечебной ванне проводит. Я туда не
пойду, пусть Шарлотта болтает свою чушь, я ее в передней подожду».
Она раскрыла полы сюртука. Подождав, пока второй охранник ощупает ее, Констанца стала
подниматься вслед за Шарлоттой на второй этаж, к знакомой двери, украшенной теперь большой,
трехцветной кокардой.
В передней висели знамена Республики. Констанца поморщилась: «Накурено-то как».
Она вспомнила неубранный кабинет, скрип старого, рассохшегося дивана и его влажные, липкие
губы, что шептали ей в ухо: «Теперь ты поняла, что надо мужчине…, Так и лежи».
-Не смей! - строго приказала себе девушка. «К гражданину Марату, - звонко сказала Шарлотта,
глядя на невысокую, некрасивую женщину, что придирчиво ее осматривала. «По делу
чрезвычайной, революционной важности!»
-Идите, - жена Марата поджала губы. «Человек болеет, страдает, а все равно работает. Имейте
совесть, не задерживайте его надолго. А вы? - она искоса посмотрела на Констанцу.
-Я тут подожду, с вашего разрешения, мадам, - поклонилась та. «Я просто сопровождаю свою
сестру». Шарлотта ушла по коридору. Констанца присела на широкий подоконник: «Правильно.
Он меня сразу узнает. Если бы я одна пришла - ничего страшного, мертвые не разговаривают.
Ладно, сейчас Шарлотта появится, не будет он ее долго слушать»
Мадам Марат отправилась на кухню, охранники подпирали дверь. Констанца, рассеянно
посмотрев на крышу пристройки во дворе, чиркнув кресалом , закурила сигарку.
Она сидела, обхватив левой рукой колено, выпуская дым. Девушка внезапно услышала низкий,
страдальческий крик: «Aidez-moi, ma chère amie!»
Охранники бросились к ванной. Дверь открылась - Шарлотта стояла на пороге, торжествующе
подняв окровавленный нож. «Я убила одного человека, чтобы спасти десятки тысяч – громко
сказала она. Швырнув нож на пол, мадемуазель Корде подняла руки.
-Это я виновата, - еще успела подумать Констанца. «Только я..., Надо было обыскать ее, не
разрешать ей сюда идти...»
Она почувствовала руки охранника на своих плечах. Шарлотта завизжала: «Не трогайте моего
брата, он ничего, ничего не знает, он просто провел меня сюда. Беги!». Констанца услышала, как
затрещал сюртук. Скинув его, вскочив на подоконник, девушка прыгнула вниз, на крышу
пристройки.
Пули зацокали по черепице. Она, превозмогая боль в щиколотке, перекатилась за трубу. Заставив
себя встать на ноги, прихрамывая, Констанца перешагнула на соседнюю крышу. Тонкая, высокая
фигура бежала прочь. Охранник, опустив пистолет, выругавшись, со всего размаха ударил
Шарлотту рукояткой в лицо.
-Мы его еще найдем, - пообещал он и велел напарнику: «Беги к ребятам, надо сообщить в Комитет
Общественного Спасения».
Над собором Парижской Богоматери играл кровавый, яркий закат. Тео вышла на балкон и увидела
остановившуюся у подъезда карету.
-Слава Богу, Мишель уже спит, - перекрестилась она. «Наконец-то, у кого-то хватило смелости
убить этого мерзавца. Бедная девушка, ее казнят теперь. Отменю праздник, и хорошо, что так, -
она вздохнула:
-Чем меньше ребенок будет видеть это революционное отребье из Конвента, тем лучше. Возьму
завтра Мишеля, и поедем на целый день в Булонский лес, устроим пикник.
Робеспьер, в черном сюртуке, прошел в гостиную и посмотрел на ее прямую спину. Темные
волосы развевались по ветру, она стояла, сжав длинными пальцами кованые перила.
Он тихо присел к столу, и, окунув перо в чернильницу, написал:
-Новые полномочия Комитета Общественного Спасения. В связи с подлым актом
контрреволюционеров предлагаю ввести следующие чрезвычайные меры:
- Комитет получает право отдавать приказания о вызове и аресте подозреваемых и обвиняемых
лиц
- Комитет получает право без ограничений и отчета перед Конвентом пользоваться специальным
фондом в размере 50 миллионов ливров
- Комитет получает право составлять и представлять на голосование Конвента списки кандидатов
во все остальные комитеты и комиссии Конвента
Под наблюдение Комитета будет переданы Временный исполнительный совет, министры,
генералы и все государственные учреждения.
13 июля 1793 года, Максимилиан Робеспьер.
Он посыпал чернила песком и позвал: «Милая!»
Тео, молча, зашла в гостиную. Женщина прислонилась к стене, скрестив руки на груди.
-Ты не надела траур, - заметил Робеспьер, вынимая из кармана сюртука свернутые в трубку
бумаги.
-Месье Марат не был моим родственником, - пожала плечами Тео. Робеспьер встал и прошелся по
комнате.
-Я - будущий глава Франции, - сказал он, рассматривая в большое зеркало свое отражение.
-Ты - моя невеста, в скором времени супруга, мать моих детей. Франция скорбит о своем
безвременно ушедшем гениальном сыне, ты тоже, Тео, должна скорбеть. Завтра, в Клубе
Кордельеров мы будем прощаться с Жан-Полем. Я произнесу надгробную речь, и гражданин Сад
тоже, они были друзьями.
-Придет весь Конвент, так что ты должна подготовить какой-нибудь трагический монолог, -
Робеспьер щелкнул пальцами, - на твое усмотрение. Мать, потерявшая сына, жена, потерявшая
мужа. И, конечно, споешь «Марсельезу», милая. Потом мы перенесем прах Жан-Поля в Пантеон.
