Чем опасно преждевременное социальное государство? Чрезмерные социальные расходы оборачиваются непосильным для слабой экономики налоговым бременем. Предприниматели уходят в тень. Политики ударяются в популизм. Результат — регулярно повторяющиеся девальвации, банковские кризисы, макроэкономическая дестабилизация.
На тех, кто внимательно следит за украинской экономической политикой, дискуссия 2014–2015 годов относительно снижения бюджетных расходов производила впечатление дежа вю. «Сокращение государственных расходов объявляли невозможным и противоречащим украинской экономической модели, о которой твердил каждый, но никто не знал, что это такое», — писал Андерс Ослунд об экономических дискуссиях лета 1994 года[54]. В первой половине 1990-х здравый смысл, поощряемый отсутствием денег, восторжествовал: государственные расходы с 1994 по 1996 год сократились на 11 % ВВП, бюджетный дефицит уменьшился с 8,7 % до 3,2 % ВВП. Примерно такого же масштаба фискальная консолидация должна быть достигнута и в ходе текущего кризиса.
Мы должны взяться за ум. Когда наступят «тучные годы», Украина должна сохранить жесткую бюджетную политику. Дело не только в серьезном долговом бремени (более 90 % ВВП) и внушительных пенсионных обязательствах (13,4 % ВВП в 2015 году). Как мы имели возможность убедиться, накачка так называемых социальных отраслей деньгами не решает проблему их модернизации. Чтобы образование (прежде всего высшее) и здравоохранение вышли из перманентного кризиса, мы должны задействовать в этих сферах рыночные механизмы.
Рыночной революции в социальной сфере будет способствовать дискредитированность левых идей в Украине. Коммунистический эксперимент обернулся геноцидальным голодом 1930-х, а в постсоветские десятилетия коммунисты оказались — как это было и в странах «народной демократии» после Второй мировой войны — проводниками политики Кремля. Несистемные левые группы заняли во время Революции достоинства двусмысленную позицию, некоторые из них поддержали действия России в Крыму и на Донбассе.
Либерал по убеждениям, я считаю более чем желательным появление в Украине «новых левых». Они должны быть не только новыми, но и честными, то есть готовыми признать тот факт, что к благосостоянию трудящихся ведет рост производства, а не перераспределения. Если они будут честны, то признают и тот факт, что «большое государство» не подспорье, а помеха, особенно в ситуации, в какой очутилась современная Украина.
Откуда наше небогатое население возьмет средства на то, чтобы подкрепить свой выбор?
Быстрый (и, конечно, устойчивый) экономический рост должен стать украинской национальной идеей. Социальная справедливость и расцвет культуры — приложатся.
«Если не обеспечивать развития в чисто материальном плане, а говорить только о духовной и эстетической стороне жизни, об искусстве, культуре, вы далеко не уйдете, — говорил творец сингапурского экономического чуда Ли Куан Ю. — Искусство и культура являются плодами достаточно высокого уровня жизни — такого уровня, который позволяет людям упражняться в непроизводительной сфере, развивать музыку, балет, живопись и прочее свободное творчество»[55].
* * *
2016 год будет решающим для судьбы украинских реформ. Этими словами начинается отчет Макроэкономической экспертной группы, подготовленный в конце ноября 2015 года. В организации ее работы участвовал созданный незадолго до этого Центр свободной экономики имени Кахи Бендукидзе. В группу вошли опытные реформаторы из Центральной и Восточной Европы — неоднократно упоминавшийся на этих страницах Иван Миклош, бывший первый зампред Банка России Сергей Алексашенко, президент варшавского аналитического центра CASE Марек Домбровски, бывший премьер-министр и председатель Центрального банка Латвии Эйнарс Репше.
«Во-первых, зимой 2015–2016 годов на население будет возложена основная тяжесть отсутствия реформ в прошлом, прежде всего — повышение цен на газ, — констатируют авторы отчета. — Во-вторых, на 2016 год приходятся основные усилия по фискальной консолидации — дефицит государственных финансов должен снизиться с 15 % ВВП до менее, чем 4 % ВВП. В-третьих, должен быть создан фундамент для экономического роста — экономика Украины отброшена на уровень 2003 года, и не только российская агрессия тому причиной».
Фундамент мы заложили в 2015-м. Авторы индекса реформ IMORE констатируют, что из 300 с лишним законов и нормативных актов, принятых в течение 2015 года, почти 90 % были реформаторскими, то есть вели к улучшению ситуации[56]. Самой важной реформой эксперты назвали приближение тарифов на газ к рыночному уровню. Лишь пять законов и нормативных актов были отнесены к категории «антиреформ» (в их числе — запрет на экспорт древесины).
Быстрые реформы в Украине невозможны, говорил в конце февраля 2014 года архитектор грузинских либеральных реформ Бендукидзе[57]. «Очевидно, радикальные реформы в стиле прибалтийских стран начала 1990-х или Грузии после Революции роз 2003 года при президенте Саакашвили в Украине после победы Евромайдана были невозможны», — вторит ему профессор Университетского колледжа Лондона Эндрю Уилсон[58]. Опросы общественного мнения, казалось бы, подтверждают этот прогноз: украинцы не видят ни быстрых, ни глубоких реформ.
Нисколько не стремясь снять ответственность с власти, скажу: мы имеем дело с очень высокими общественными ожиданиями, но радикально изменить ситуацию всего за один год не смог бы никто. В 2015 году преобразования шли широким фронтом — пусть и не так быстро, как хотелось бы. Это и реформа государственных закупок с повсеместным внедрением электронной системы Prozorro, и создание полиции и Антикоррупционного бюро, и реструктуризация прокуратуры, и формирование Агентства по предотвращению коррупции. Прошла корпоратизация железнодорожной монополии, начата реформа корпоративного управления «Нафтогаза». Существенно либерализовано регулирование в морских портах и сельском хозяйстве. Нацбанк беспощадно чистил финансовую систему от неплатежеспособных и занимающихся нелегальными операциями кредитных учреждений. Вступил в действие закон, усиливающий ответственность руководителей и акционеров банков. Начато создание рынка газа. Из унаследованного от советской системы Министерства внутренних дел выделена Национальная полиция, лишенная политических функций. Наконец, Украина выполнила все требования ЕС и теперь ожидает получения безвизового режима во второй половине 2016 года.
С учетом того, что все это происходило на фоне войны и глубокого финансово-экономического кризиса Украины — не так мало.
На каких реформах необходимо фокусироваться в 2016 году? Ключевыми считаю девять направлений (не в порядке значимости, а в порядке перечисления).
Реформа госуправления связана не только с внедрением в жизнь принятого в 2015-м закона о госслужбе. Необходимо повысить зарплаты до уровня сопоставимого с рыночным. В первую очередь это касается судов и правоохранительной системы, а также госслужащих, облеченных правом принимать решения. Приложим все усилия к тому, чтобы это было сделано.
Судебная реформа. Первая проблема, которая волнует инвесторов, — это даже не налоги, а суды. Нам необходимо перезагрузить судебную систему, а для этого — принять поправки в Конституцию. Очищение судов от лиц, принимавших неправосудные решения — пока только во время Майдана, уже началось. В 2016 году можно начинать реорганизацию некоторых судов, с заменой — полной или частичной — состава судей. Полная перезагрузка судебной системы займет не менее трех-четырех лет.
Реформа правоохранительных органов. Уверен, что в течение тех же трех-четырех лет Украина получит качественную полицию. Пуповина между полицией и Министерством внутренних дел будет разорвана. На очереди — реформа Службы безопасности. На завершающий этап выходит реформа прокуратуры, которая к концу 2016 года будет «разгружена» от следствия. Эта функция перейдет в Государственное бюро расследований.
Реформа высшего образования и здравоохранения. Без глубоких преобразований в этих сферах мы далеко не продвинемся. Обе отрасли (здравоохранение — в большей степени, образование — в меньшей) вполне могут стать драйверами экономического роста, источниками экспортной выручки. Для этого нужно открыть дорогу частной инициативе. Реформа здравоохранения, связанная с автономизацией больниц и поликлиник, столкнулась с серьезным сопротивлением. Руководители медицинских учреждений слишком привыкли к освоению бюджетного финансирования. Недавно с ужасом узнал, что в государственных медицинских институтах скопилось нераспакованное оборудование, на покупку которого пару лет назад было потрачено свыше сотни миллионов евро. А в то же время в полуторамиллионном Харькове просто отсутствует ряд элементов реанимационной аппаратуры. В некоторых случаях пострадавшим от инсульта не помогут ни частные клиники, ни государственные. И это во втором по численности населения городе страны! Ситуацию нужно менять, и чем быстрее, тем лучше.
