Девушка заперла ящик и, предусмотрительно вынув из замка ключ, спрятала его в кармане джинсов. Это последнее незначительное движение как будто окончательно истощило ее силы. Она внезапно поняла, что смертельно устала и засыпает стоя. Раздевшись и побросав одежду на пол, Катя забралась в постель и, погасив светильник в изголовье, закрыла слезящиеся глаза. В них будто песку насыпали, веки беспощадно жгло. «Хочешь ослепнуть в тридцать лет? – спросила себя девушка. – Нет проблем, продолжай в том же духе, и тебе даже очки не понадобятся!»
Уже засыпая, балансируя на границе сна между мыслями о событиях минувшей ночи и туманными образами, вторгающимися в реальность, Катя задала себе вопрос, который до сих пор отчего-то не приходил ей в голову.
«Такой крест! Старинная французская работа, бриллианты… Странный подарок парню на день рождения! И кто мог ТАКОЕ подарить? Кто-то явно рассчитывал потрясти Арсения и, конечно, не ждал, что…»
Продолжение фразы расплылось в предрассветных сумерках и рассеялось, полностью утратив смысл. Катя уснула.
– Ну почему мне так не везет?! – Лариса вертела в пальцах зажженную сигарету, кружа по маленькой кухне и натыкаясь на мебель. – Какое-то проклятье!
– О чем ты? – Катя, стоящая в дверях, посторонилась – иначе хозяйка задела бы ее огненным кончиком сигареты. В кухню она заходить не собиралась. Сообщив новость, девушка остановилась на пороге, ожидая удобной минуты, чтобы попрощаться и уйти. Зайти к Ларисе ее заставило все нарастающее чувство вины. Проснувшись далеко за полдень, Катя попыталась сесть за работу, но с горем пополам, написав одну сцену, поняла, что думает только о Глебе. Как узнают о его смерти родственники? Есть ли они – гигант жил один, Катя никогда не видела, чтобы к нему кто-то приходил. Она решила известить по крайней мере Ларису. Катя надеялась, что та сможет связаться с кем-то из окружения своего давнего знакомого.
– Почему это тебе не везет? – повторила девушка, следя за тем, как Лариса маниакально описывает круги, словно муха, попавшая в стеклянную банку, где не оказалось варенья. – Убили-то его.
– Да он вчера обещал помочь с Викиными похоронами! – бросила Лариса, резко остановившись. – И вот тебе – сам на нож нарвался! Глеб точно умер? Может, ранен?
Катя отрицательно качнула головой. Лариса с досадливой гримасой швырнула дотлевшую сигарету в открытую форточку:
– Ну да, чудеса не про нас простых смертных. А где ты была, когда он сидел в машине?
– В клубе, танцевала. – Катя невольно содрогнулась, вспомнив своего вчерашнего ухажера. – Мы пришли туда вместе и сразу разбежались.
– А что тебя с ним туда понесло, я не поняла? – с непонятной претензией поинтересовалась Лариса. – Вы же еле знакомы!
Катю так и тянуло ответить «не твое дело», но она сдержалась. Девушка лишь сухо заметила, что пойти вместе в клуб могут и малознакомые люди. Лариса ехидно ухмыльнулась:
– Ну да, чтобы лучше познакомиться. Что же разбежались? У него был непростой характер, правда?
– А почему я должна отчитываться? – не выдержала Катя. – Это мое дело, с кем и куда я хожу.
Рассказывать этой въедливой и неискренней особе, кого именно они искали в клубе, девушка вовсе не собиралась. Лариса солгала, заявив, что не знает о существовании Леши, и, узнав об этом, Катя окончательно потеряла к ней доверие. Она приняла решение общаться с этой особой лишь в той степени, в какой этого потребует совместная работа.
– Сможешь найти каких-нибудь родственников Глеба? Сообщишь им? Можешь даже дать мой телефон, что же делать… – Девушка взглянула на часы. – Наверняка они захотят все знать в подробностях. Ладно, я ухожу, работать надо.
– А мне не надо? – истерично звякнувшим голосом огрызнулась Лариса. – Я только получила хорошую работу, и вот, пожалуйста – одни похороны за другими! А у меня опять завал, я целую ночь билась, еле-еле две сцены написала! Ты не посмотришь?
– После! – неохотно пообещала Катя, в душе проклиная тугодумие новой коллеги. Она начинала подозревать, что та относится к весьма распространенной и малоприятной категории сценаристов, живущих чужими идеями и пишущих с чужой подачи. Как правило, такие типы прикидывались беспомощными и пытались вызвать к себе сочувствие, чтобы получить помощь. Катя давно перестала покупаться на слезные рассказы о большой семье, малых заработках и тяжелых болезнях, которыми поголовно страдали родственники таких попрошаек от литературы. Но тут пришлось бы игнорировать приказ Светланы, а сделать это – значило гарантированно напроситься на скандал.
– Хорошо, – согласилась Лариса. – Сейчас я и сама не могу. Должен прийти Антон со своими родителями, и мы все поедем в больницу к маме. Ее обещают отпустить завтра на два дня, а после похорон она опять туда вернется.
– А когда похороны?
– Наверное, во вторник. Чего тянуть-то? Сегодня обсудим все детали, надо дать ответ, чтобы в морге успели подготовиться. Сколько денег уйдет! – Лариса вцепилась пальцами в свои растрепанные волосы и безжалостно их рванула, словно рассчитывая добыть искомую сумму таким образом. – Одна надежда, что Антон поможет. Правда, пока он об этом ничего не говорил, но ведь это подразумевается, правда? Она ведь была его невестой, и по справедливости расходы должны быть пополам! Как думаешь?
Катя только пожала плечами. Ей были противны эти мелочные расчеты над могилой, и она полагала, что даже в самых стесненных обстоятельствах не следует до них опускаться. Лариса, вдруг притихнув, что-то напряженно обдумывала, сдвинув брови и продолжая ерошить волосы. Катя уже хотела попрощаться, когда хозяйка огорошила ее очередным заявлением.
– Вообще-то раз Антон ее любил, мог бы и все оплатить! – неожиданно выдала та итог своих раздумий. – Так я ему и скажу!
– Ты же говорила, деньги на похороны найдутся? – содрогнувшись от негодования, напомнила Катя. – Вы ведь отложили на свадьбу?
– А я с чем останусь? – парировала девушка, внезапно ощетинившись и сделавшись похожей на ощипанного воробья. – Мне нужен ноутбук, матери лекарства, врачам презенты… Ты на каком свете живешь, подруга? Тут все денег стоит! Вику похороню, а сама с голым задом останусь? Как всегда – все ей, а мне ни черта!
– Ты… Всерьез это говоришь?! – У Кати даже дух захватило. Эта вспышка злобной, абсурдной зависти была возмутительна и в то же время нелепа. Если некрасивая сестра завидовала красивой, это можно было легко понять и даже простить, но когда живая предъявляла претензии к мертвой… – Ты что, сама предпочла бы умереть, чтобы получить достойные похороны и оставить без гроша Вику?!
Лариса не успела ответить. Замяукал звонок, и она бросилась отпирать дверь, толкнув костлявым плечом не успевшую посторониться Катю. Девушка с досадой потерла ушибленное место. Попутно она пыталась сообразить, как ловчее удрать, чтобы не стать свидетельницей семейной сцены. «А сцена будет! – сказала себе Катя, наблюдая, как Лариса возится с тугим заевшим замком. – Если уж она решила торговаться!»
– Какой ужас! – вместо приветствия выпалила высокая полная женщина и стиснула хрупкую Ларису в объятиях. – В пятницу утром, значит? Почему же ты только сегодня нам позвонила?!
– Кажется, не чужие! – пробормотал следовавший за нею мужчина, почесывая коротенькую русую бородку и внимательно оглядывая Катю. – Могла бы и раньше сообщить!
Антон не сказал ничего. Он остановился в дверях и хмуро смотрел в пол, ожидая, когда стихнет шквал эмоций. Лариса, отбившись от полной дамы, махнула парню рукой:
– Закрой дверь, сейчас весь подъезд набежит! Вчера уже соседи приходили, собрали деньги на венок! Я не знаю, теть Лен, их полагается звать на поминки или как?
– Э-э-э… – озадаченно протянула женщина, явно не ожидавшая такой прозы. – Не знаю.
– Это слишком дорого! – объяснила ей практичная девушка. – И так понятия не имею, как вывернусь с деньгами…
Родители Антона переглянулись, и мужчина, перестав терзать бородку, заявил:
– Конечно, поможем, какие могут быть счеты! Антон! – окликнул он сына, который продолжал изучать шнурки своих ботинок. – Не стой столбом, скажи что-нибудь!
– А что сказать? – огрызнулся тот, не поднимая глаз. – Без меня справитесь.
– Что?! – взвился отец, но сын его перебил:
– А то, что нечего было начинать все это! Без нас все решили, мотали ей нервы, пока она не сдалась, довели до самоубийства, а теперь деньги на похороны суете!
– Антоша! – ошеломленно вымолвила женщина. – Что ты говоришь, какой кошмар! Викуля сама согласилась!
– Ну да, сама! – В дрожащем голосе парня звучало негодование, на щеках внезапно выступили алые пятна. Он казался совсем мальчишкой, и Катя с удивлением спросила себя, откуда взялась такая спешка со свадьбой? Мать девушки она еще могла понять: красивых и легкомысленных дочерей стремятся выдать замуж побыстрее, но какую цель преследовала семья Антона, навязывая ему жену, угадать было трудно.
