Сначала, услышав громкий лай, Элли решила, что дремлет. Но по двору мчался к ней реальный пес с круглой мордой и развевающимися ушами. Он махал хвостом и восторженно лаял.
— Поко?! Что ты здесь делаешь?
И тут Элли поняла, кто стоял в арке — высокий, стройный мужчина в кремовых брюках и черной рубашке.
«О нет, — думала она. — Это неправда. Это происходит не со мной».
Элли знала, как сейчас выглядит: испуганные глаза, распущенные волосы, простое платье. Она тут же вскочила со скамейки, сложив руки на груди, будто защищаясь.
Анджело помедлил, удивленно встретив этот жест:
— Добрый день, Елена. Как ты?
— Хорошо. До этого момента.
Он похудел, под глазами пролегли тени, а черты лица заострились.
Но она не должна была смотреть на него. Чувствовать боль.
— Мне сообщили, ты купил «Каза Бьянка». Если это подарок Сильвии, то ты зря потратил деньги. Она никогда не любила Порто-Веккио, предпочитая роскошь и богатство.
— Я купил его для себя. Хочешь знать почему?
— Видимо, чтобы доказать мне, что я не могу отказаться. Но это не важно. Дома нет, и меня тоже скоро не будет. — Она помолчала и продолжила: — Как ты нашел меня? Тебе сообщила матушка Фелиситас? Она обещала…
— Нет. Никто мне не сообщал. Я увидел письма в агентстве, адресованные монастырю, и вспомнил, что видел тебя за разговором с матушкой на ужине. Вдруг поиски завершились. Я приехал сюда и спросил о тебе.
Поко лежал перед Элли, размахивая лапами, и она почесала его живот. Волосы закрыли ее покрасневшее лицо.
— Ты искал меня? Зачем? Кажется, мы попрощались.
— Да, мы многое сказали друг другу. Но я не уверен, что все это — правда.
— Я теперь знаю правду, — сказала она, не глядя на Анджело и полностью сосредоточившись на собаке.
— Если ты о письме, то я был сердит, и мне было больно… Я сразу же пожалел о нем, но предотвратить отправку уже не мог. А когда вернулся в Порто-Веккио, тебя уже не было…
— Почему это тебе было больно? — Она посмотрела на него. — Или ты будешь отрицать, что вернулся в Рим ради моей сестрички Сильвии?
— Я ничего не отрицаю. Я ответил на призыв о помощи от моей бабушки. Сильвия в истерике заявилась к ней, крича о том, что я расстроил ее брак и мой долг — предложить защиту и имя ей и ребенку, которого она от меня ждет. — Он замолчал, слабо улыбаясь. — Это было срочно, ты же понимаешь. И я уехал.
— Тебе весело? — выдохнула Элли.
— Над каждой нелепостью можно посмеяться.
— А бедный Эрнесто? То, что его жена носит ребенка от другого, — тоже шутка?
— Эрнесто ничего не знает и вряд ли бы заволновался. Он сам расторг брак, оставив твою кузину ради секретарши Ренаты Карлоне. Они уже какое-то время были любовниками… Как только он получит свободу, они поженятся. Боюсь, Сильвия единственная, кто остался ни с чем.
— Но он же обожал ее! Ревновал к каждому, кто к ней подходил.
— Может, так и было. Но его страсть так же, как и ребенок, которого она ждет, — всего лишь фантазия.
— То есть… она не беременна?
— Ни от меня, ни от кого-либо еще. Когда я потребовал от Сильвии подтверждения и предупредил, что настаиваю на тесте ДНК, она сначала уклонялась, потом сердилась, а затем призналась, что не уверена в своем состоянии. Она просто лгала.
— Но она приезжала ко мне! Сказала, что вы вместе, что ты рад ребенку, поэтому хочешь поскорее развестись.
— И ты поверила ей? Несмотря на все ее поступки? Несмотря на то, что между нами было? Святая Мадонна, как это возможно?
— Но она знала о нас, — настаивала Элли. — Она все знала. Сказала: ты делал это ради нее, чтобы убедить меня согласиться на твои условия.
— Все так, но только ради меня самого, а не ради нее.
Элли взяла Поко на руки, держа его словно щит:
— Но как она узнала, что случилось между нами, если не ты ей рассказал?
— Все просто. Я подозревал, что за мной будут следить, и в Порто-Веккио убедился в этом. В отеле остановилась женщина, которая была и на пляже, и в траттории — всюду, где мы появлялись. Я поговорил с Эрнесто, и он нашел платежи с карты Сильвии на счет детективного агентства. Она наняла частного детектива следить за мной. Надеялась на мою неверность, чтобы рассорить нас. А вместо этого обнаружила, что у меня… роман с собственной женой.
— Или притворство, — тихо сказала Элли, отводя глаза. — Но ты все еще хотел Сильвию. Я видела вас на ужине. Видела, как она смотрела на тебя, а ты ей улыбался.
— Даже язык тела может быть обманчив. Со стороны все казалось милой беседой. Но жаль, ты не можешь читать по губам. Я просил Сильвию не тратить время. Сказал: между нами все закончилось.
Элли пыталась справиться со своими мыслями:
— Где же Сильвия сейчас?
— Она у твоей крестной. Но, боюсь, князь Дамиано уже устал от сцен и истерик и потребовал, чтобы она уехала.
— А приказы князя должны быть выполнены. Это я знаю по себе, — с горечью сказала Элли.
— Ты правда так думаешь? — Он подошел чуть ближе. — Неужели нам было так плохо вместе? Ты можешь посмотреть мне в глаза и сказать это?
Она не смела смотреть на него:
— Не надо, пожалуйста… Ты не хотел жениться на мне. Мы оба знали это. Почему ты не отпустишь меня? Почему ты пришел за мной?
— Буду предельно честен. Я действительно не хотел жениться. Я ненавидел семью за то, что они давят на меня. И был зол на Сильвию за ее шутку. Но когда ты стала моей женой, Елена, все изменилось. Я изменился. Востранто был домом, который я любил, но с хозяйкой, как ты, он стал чем-то гораздо более важным для меня. Он превратился в родной дом, место, куда я был рад возвращаться. Хотя ты и общалась со мной, как с чужаком, держалась на расстоянии и почти не разговаривала. А когда ты согласилась делить со мной постель, я самоуверенно предположил, что смогу убедить тебя разделить и наслаждение. Но этого не произошло. Каждый раз, когда мы были вместе, ты шарахалась от меня, никак не реагируя ни на что. Однажды мне сказали: женщина не примет семя мужчины, которого не любит, и я начал верить в это. Мне казалось, ты ненавидишь меня и поэтому не можешь забеременеть. И я понял, каким кошмаром стал для тебя наш брак. И когда ты убежала, я понял, что не могу больше мучить тебя.
Поэтому я поехал в Порто-Веккио сказать тебе, чтобы ты больше не боялась. Сказать, что не сделаю тебя еще более несчастной. — Он вздохнул, помолчал и продолжил: — Увидев тебя на берегу, я понял, что мы совсем не знаем друг друга. Ты смеялась и танцевала в волнах… Я подумал: а что, если мы встретились бы как незнакомцы? Может, мы могли бы влюбиться друг в друга? Я решил проверить, возможно ли это. Так я стал Лукой и ухаживал за тобой как за Хелен. — Он взял Поко из ее рук и опустил его на землю. А потом усадил Элли на скамейку. — Я купил «Каза Бьянка», моя любовь, потому что там я познал настоящее счастье, стал мужем для обожаемой мною жены, нашел свою половинку. Я верил — то, что мы создали, останется с нами, когда мы будем Анджело и Еленой. Но затем… я столкнулся с жестким отказом и понял, что проиграл. Твоя свобода для тебя оказалась важнее. Мы будто бы играли в игру, которую надо было закончить.
