Первое время я никак не могла избавиться от ощущения, что все это вымышленное. Что я просто могу не обращать внимания на происходящее, потому как точно знаю, что это иллюзия. Но нет страшнее реальности, чем оживший сон. И это был мой сон. Ирреальность, которая проникала в настоящее, пугала и запутывала, заставляя дышать чаще, настороженно прислушиваться к тому, что окружает меня в этом иллюзорном и таком настоящем мире.
Я растерянно провела рукой по тому месту, где должна была быть повязка, но, к своему удивлению, поняла, что там ничего нет. И вот когда я открыла глаза, пытаясь сориентироваться, мне стало по-настоящему жутко. Я ослепла. Непроницаемо-черная пелена застыла перед глазами.
Где-то вдалеке испуганно вспорхнула большая птица, а потом чуть слышно просел снег под мягкими широкими лапами. Пристальный взгляд хищника ожег спину. Растерянно обернувшись туда, откуда исходил звук, я низко присела, готовая в любой момент ответить на нападение, когда позади меня послышались такие же едва различимые шаги. И принадлежали они не одному животному, создавалось ощущение, что ко мне идет целая стая…
– Послушайте, сколько можно, а? – Тарий вошел в комнату, где сейчас находились дэйург и Лео, уверенной и быстрой походкой. – Это невыносимо!
– Ну что опять не так? – лениво поинтересовался демон, отпивая густой темный напиток из пузатой бледно-розовой кружки.
– Я прилег, – возбужденно затараторил Тарий, – всего на полчасика, решил вздремнуть!
– Молодец, в твоем возрасте важно вовремя ложиться, – серьезно сказал Лео, с улыбкой кивая на молчаливый вопрос дэйурга, который в этот момент расставлял шахматные фигуры на внушительных размеров доске.
– Не смешно, – плюнул вампир, садясь напротив дэйурга и поправляя одну из черных пешек. – Я не смог этого сделать. Знаете почему?
– Ну, наверное, это секрет? Ты не хочешь его раскрывать, а я уважаю чужие тайны и не буду спрашивать, – легко улыбнувшись, предположил Лео.
– А я тебе расскажу все же! Стоило мне закрыть глаза, как ко мне в комнату ворвалась Мара! Она сшибала на своем пути мебель, била по ней ногами, потом залезла на мой книжный шкаф и смотрела, смотрела куда-то вдаль… Так жутко это было!
– Ну и?
– Этого мало, что ли?! Тебе что, трудно было смоделировать для нее другую плоскость?
– Я и смоделировал, – обиженно буркнул Лео.
– Тогда почему мы видим, как она носится по дому?
– Ну я решил, что так будет проще следить за ее состоянием… Я не могу сделать просто фантом, это все только усложнит. Потому она есть сразу в двух плоскостях.
– Запер бы ее в спортзале, пусть бы там все разнесла!
– Умный какой. Так она Орэна никогда в жизни не найдет.
«На мой взгляд, она о нем и не особо вспоминает. Я же говорил тебе: не нужно слишком много атак. Но ты настоял. Я говорил: не надо изнуряющих условий, но тебе виднее. И что в итоге? Моя шаи постоянно либо куда-то бежит, либо кого-то бьет. Ни о каком Орэне и речи пока нет».
– И, между прочим, ко мне она наведывается уже в третий раз!
– Так, стоп, я же говорил, нужна «точка перелома», поэтому хватит тут…
В этот момент дверь в комнату Лео просто снесло с петель, а троих присутствующих щедро осыпало щепками.
На пороге возникла Мара. Она не смотрела ни на кого конкретно, но было видно, что девушка тщательно к чему-то прислушивается. От ее хвоста на голове не осталось и следа, серебристые локоны торчали во все стороны. Еще утром белая майка была порвана в нескольких местах и перемазана серебристой жижей. Штаны тоже были порваны, особенно на коленях и щиколотках. Сейчас она выглядела по-настоящему зловеще, поскольку ее облик соответствовал истинному демоническому. Черный глянец холодных глаз, устремленных в никуда, кончики клыков, чуть прикусывающих нижнюю губу, и странное, немного зловещее, мерцание волос завораживало и пугало одновременно.
– Ну вот, опять, – удрученно вздохнул Тарий. – Что делать-то? – спросил вампир, не особенно рассчитывая получить хоть какой-нибудь ответ. Но Лео все же соизволил его дать.
– Валим, – коротко, но весомо заявил он.
Дважды повторять никому не пришлось…
Сколько времени прошло? Неделя? Может быть, месяц? Я не знала. Я совершенно потерялась во тьме, каждый обитатель которой только и мечтал о том, как меня сожрать. Иногда мне казалось, что все это – один бесконечный сон, нескончаемый кошмар без выхода. То, что прошел не один день с того момента, как я оказалась тут, я знала точно. За все это время я не ела, не пила и не спала и, если честно, готова была убить за любое из перечисленного.
Дни состояли из бега и схваток, в которых я была как жертвой, так и хищником. Я истекала кровью, ломала кости, но организм всегда находил силы для восстановления. И снова бег, снова борьба за жизнь, и так – бесконечное множество раз. Климат менялся от лютого мороза до невыносимого зноя, но я продолжала двигаться вперед. В какой-то момент я просто перестала понимать, что все это значит. Где я? Для чего? Как ни старалась, не могла вспомнить ни одной истинной причины. Потом все происходящее превратилось в какое-то странное, жуткое механическое действие. Не было больше ни злости, питающей мои силы, ни возбуждения от пережитой схватки, делающего существование интересным и понятным. Все исчезло за пеленой апатии и полного отсутствия понимания.
Но, как ни странно, с этими изменениями произошло еще кое-что странное. Это случилось так неожиданно, что мне сперва показалось, будто мой рассудок помутился из-за всего пережитого. Из непроглядной пелены тьмы, что лежала на моих глазах, вдруг стали проступать контуры. Словно на ровной плоскости появились фигуры, рельеф, растения, животные. Правда, картинка не была цветной, а какой-то черно-бело-коричневой. Теперь я могла «видеть». Казалось, органы чувств, собрав всю возможную информацию об окружающем мире и сопоставив ее, просто предоставили мне в распоряжение вот такую картинку вместо утраченного зрения. Я знала, что все еще слепа, но в то же время таковой более не являлась.
Видеть не видя – разве такое возможно? Похоже, Лео не шутил, когда говорил, что организм демона совершенен и способен выжить в любых условиях.
Я шла вдоль длинного каменистого берега. С одной стороны плескались волны холодного, будто лед, моря, а с другой, всего в нескольких сантиметрах от меня, начиналась бесконечная стена отвесных скал, которые, казалось, держат на своих плечах небо, такими высокими они были. Сейчас я не понимала, что лучше: кромешная тьма или черно-белый мир, в котором я теперь оказалась. От одежды, что была на мне, остались лохмотья. Тело не болело, потому как раны тут же затягивались, но полное моральное опустошение давило невыносимым грузом на плечи. Время… Казалось, оно потерялось среди бездушных каменных исполинов. Я не знала, сколько так шла. Сутки, может быть, двое или трое… Сколько времени прошло? Когда я спала последний раз? А ела? Жажда мучила меня уже очень давно, я даже пыталась пить из попадавшихся на пути источников, будь то река, озеро или даже море, как сейчас. Но сколько бы ни старалась, не могла проглотить ни капли.
«Зачем я тут?» – Этот вопрос я задавала себе бесконечное множество раз, но ответа не находила. Нападения прекратились, кажется, уже несколько дней (или часов?) назад. Но сейчас я думала, что лучше бы они продолжились, чем вот так идти по бесконечной дороге в никуда по черно-белой земле.
Сквозь мутную пелену сознания начали просачиваться воспоминания. Непонятные, странные, похожие на какие-то обрывки. Вроде бы происходящее уже когда-то было со мной, но я точно понимала, что такого со мной никогда не было.
– Дочь моя, сегодня для тебя наступил важный, ответственный день, – говорил сидящий напротив меня демон. Его фигура казалась монументальной, длинные пряди серебряных волос были собраны по бокам и заколоты на затылке. Мужчина был одет в черный приталенный пиджак, доходящий до середины бедра, и узкие черные брюки, заправленные в высокие тяжелые сапоги. На рукавах и воротнике мерцала в свете зажженных ламп причудливая серебристая вышивка на оммэтти.
– Я так давно ждала этого, отец. – Голос мой был странно возбужденным и чужим.
– От результата испытания зависит твоя дальнейшая судьба. Конечно, были случаи, когда Грань принимала нас не полностью или отвергала недостойных, и участь их, увы, печальна и незавидна, потому я полагаюсь на тебя и жду результатов, достойных твоих предков.
– Скажи, отец…
– Да?
– Правда ли, что дар Грани может не поддаться мне полностью?
– Лива, – тяжело вздохнул тот, кого я называла отцом, – все мы разные, у каждого – свои задатки, особенности и уровень возможностей. Как ты считаешь, если бы каждый из нас был одинаково хорош, это пошло бы на пользу народу?
