ведь Джек спас.
«Вот именно поэтому».
Джек стоял неподалеку. Ему хватило бы еще пары минут, чтобы просверлить дыру на затылке Марка, беседующего с Гарри и Льюисом. Он танцевал с Мадлен. С его Мадлен! И все бы ничего, но Джек слишком хорошо знал Марка, чтобы не обращать внимание на его увлечение ею. Джек наблюдал за ними весь вечер. Пристальный взгляд друга, которым он одаривал Мадлен, сулил мало хорошего. А как она улыбнулась ему, приняв его руку! Мадлен за последние два дня не удостоила его и сухим взглядом, не говоря уже о теплых улыбках и светящихся глазах. Наоборот, она заметно отстранилась.
После их поцелуя в ночном зале, когда Мадлен ясно дала понять, что между ними не может ничего быть, она отдалилась от него чересчур резко. Джек бы даже сказал, агрессивно.
Вчера Мадлен не сказала ни единого слова. А сегодня она поражала его сердитыми искрами и молниями. Джек недоумевал, что на нее нашло. Куда вдруг исчезла та милая и нежная Мадлен? Она не могла внезапно превратиться в разгневанную и черствую только из-за их поцелуя в зале. Тут было что-то еще.
Когда ее окружила толпа мужчин, его друзья, Джек чуть не закипел. Он сжал в руке хрупкий бокал шампанского с такой силой, что он мог запросто лопнуть на осколки. Его негодование было настолько мощным, что Джек уже мысленно представлял, как закинет ее на плечо и вынесет из зала, а затем после ее возмущенных криков вплотную займется ее губами. Но потом он прочел страх в ее глазах.
Мадлен была готова провалиться под землю и вылезти на другом конце шара, только бы избежать уставившихся на нее мужчин. Его душа застонала при виде испуга на ее белом лице, Джек ринулся спасать ее. Но Мадлен окончательно ввела его в ступор, когда спустя три минуты она опять полоснула его агрессивностью. После танца она сбежала от него.
Теперь Джек стоял в стороне с новым бокалом шампанского, наблюдая через зал за Мирандой и ее азиатским другом, и Мадлен, сидящей на другом конце зала. Когда их глаза находили друг друга, Мадлен сосредотачивалась на Миранде, отрезая всякую форму общения с ним.
«Неужели он пропустил служение в церкви или какой-то пост?» — бродила ирония в его мыслях.
— Эй, Джек, — к нему присоединился Марк. — Расслабь же лицо, а то выглядишь мрачнее тюрьмы Тауэра.
Джек покосился на него исподлобья.
— Что? — изумился Марк. — Это всего лишь шутка, Джек. Ты так смотришь на меня, будто я одет во французский камуфляж. В чем дело?
Джек кивнул, и они отошли в тень пальмовых листьев. Он не ходил вокруг да около, поэтому перешел к делу.
— Чего ты хочешь от нее?
Марк свел брови вместе.
— От Мадлен, — уточнил Джек. — Я же знаю тебя, Марк, ты поиграешь с девушкой и оставишь с разбитым сердцем. Тем более она всего лишь компаньонка. При ее статусе вряд ли ты позовешь ее замуж вопреки всему обществу. — Джек отхлебнул шампанское, не сводя угрюмых глаз с друга. — А ее набожность почему-то мне подсказывает, что на роль любовницы Мадлен не согласится.
— А-а, — протянул он, — так вот ты о чем. А что, если я влюблен? Тебе это не приходило в голову, братец? Влюбленный человек на многое готов ради искреннего и сильного чувства. К тому же угождать свету никогда не вписывалось в мои правила.
Джек насмешливо фыркнул:
— За всю жизнь я ни разу не видел тебя по-настоящему влюбленным, Марк. Каждую неделю у тебя то одна, то другая. И что-то мне подсказывает, что там никакой искренностью не пахло.
Марк прислонился к колонне.
— Наверняка ты помнишь, что я никогда не поступал с леди легкомысленно. Это были обыкновенные куртизанки, актрисы, некоторые гувернантки, чьи моральные принципы превращались в ничто с одного моего взгляда. Все их добродетели: честь, собственное уважение, верность исчезали в тот же миг, когда я им улыбался. Но, — Марк посмотрел на Мадлен, которая сидела у стены, ведя беседу с пожилой женщиной, — мисс Берк — не ограненный драгоценный камень, Джек. Скажем так, я нахожу ее гораздо более особенной, чем все мои предыдущие барышни. В ней что-то есть, не только красота, которой она способна покорить весь Лондон. — Марк пожал плечами. — Не знаю, она другая. Одно имя «Мадлен» уже говорит за себя. — Марк внезапно сощурился на нем. — Но ты, кажется, понял это раньше меня, не так ли?
Джек в притворном замешательстве покачал головой.
— Не понимаю, о чем ты.
Глаза Марка блеснули в тандеме с задорной ухмылкой.
— Ты ревнуешь ее, да? Ревнуешь Мадлен!
Джек со стиснутой челюстью прошипел:
— Может, тебе лучше выкрикнуть с балкона, чтобы все услышали?!
Марк положил ему руку на плечо.
— Послушай, мне правда нравится Мадлен. Я бы никогда не посмел обидеть ее, это так. Если бы я начал за ней ухаживать, меня не остановил бы никто: ни свет, ни родители, ни даже ты. А ты знаешь, что, если я даю делу начало, то я даю ему и конец. Но, — Марк всмотрелся в его лицо, — я твой друг. И, к счастью, начало еще не положено. Я готов отступить, потому что еще не поздно, но при условии, что ты прямо сейчас признаешься мне, что ревнуешь Мадлен.
Жевалки Джека вздулись. Либо признание, либо война. Он вздохнул.
— Да, Марк, ты меня раскусил. Я ревную Мадлен.
Марк удовлетворенно оскалился, упиваясь победой.
— А теперь, раз ты знаешь о моем чувстве, советую тебе делать отсюда ноги и обходить Мадлен за милю. — Отпив глоток шипучего напитка, Джек сверкнул глазами через прозрачные грани. — Пока я не начистил тебе морду.
Марк в торжественном смехе похлопал его по плечу и слился с толпой.
Стоило Джеку раньше признаться самому себе, что он ревновал Мадлен. Это чувство настигло его сердце еще в первую встречу с Броуди. Марк был абсолютно прав: Мадлен — не ограненный камень, ее стоит беречь и заботиться о ней. Вот только бы эта драгоценность дала ему понять, чем он так рассердил ее. Тогда Джек полноценно покровительствовал бы ей без опаски порезаться об острые грани прелестного камешка.
Внезапно на горизонте Джек заметил свою сестру, которая в ярости ступала к нему. Он мысленно приготовился к ее справедливому гневу.
— Куда? Куда тебя ранили так, что ты чуть не умер и не сказал мне? — Глаза Миранды скорбно переполнялись слезами.
Джек взял ее за руку и вывел на улицу во внутренний двор. Развернувшись к ней лицом, она смачно ударила
