Тем временем монстр успокоился, с ноющей болью в груди убрал руку с рукояти меча и положил ее на стол. Одного этого хватило, чтобы спорщики закрыли рты и отодвинулись друг от друга. Это что, он ревнует? Так, похабные книжечки, отпустите меня! Хочу быть нормальной и не видеть в их поведении ничего двусмысленного!
– Антанта проигрывает, вполне возможно, что они уже в курсе, что мы завоевали Ледвигу. Не стоит их недооценивать, загнанный в ловушку зверь может больно цапнуть, прежде чем погибнуть.
Монстр замолчал, скосил взгляд на тарелку перед собой. Это же я приготовила, специально для него! Понюхал и скривился, отодвигая ее подальше. Какого чёрта? Вот же мерзавец!
– Арталси, если мы не нападем сейчас, они соберут возле столицы все, что есть, чтобы дать нам отпор! – вновь влезает сероглазый.
– Тем-то и лучше: чем больше поляжет в этой войне, тем легче нам получить желаемое, – монстр берет бокал и отпивает вина.
Не чувствую вкуса алкоголя, словно гортань обожжена. Абсолютно никакого вкуса, но он все равно выпивает бокал и ставит его на стол. Почему я обращаю на это внимание, вместо того чтобы думать о сказанном? Они собираются просто так убить кучу людей! Вот же монстр! Так и знала, что он такой. Стыд охватывает меня с головой, пока эта тварь ничего не чувствует.
– Главнокомандующий, ты же понимаешь, какие из-за этого будут проблемы? – сероглазый соединяет руки в замок, слегка наклоняясь вперед. – Наше спасение может быть под угрозой, Круг не пойдет на это.
– Круга здесь нет, – безжалостно поднимает на него взгляд монстр, – здесь я принимаю решение.
– Брат, – влезает в этот напряженный разговор Марат, но резко замолкает и опускает глаза.
В каком смысле брат? Они что, родные? Совсем друг на друга не похожи, абсолютно ничего общего. Да ладно, монстр же его убить пытался, сама видела! Может брат не в родственном смысле, а в дружеском? Монстр разозлился, сжал руку в кулак, так что я даже боль ощутила. А может это у них такая игра? Может даже эротическая игра? Так, все, больше никогда никаких книжек читать не буду!
– Картарси, готовь войска, – приказывает монстр безжалостно.
Вот бы ему сейчас по лбу дать! Почему я его не убила? Как так можно?!
– Мы могли бы попытаться решить все миром, без потерь, – смеет перечить Марат, и я в этот момент чуть челюсть не уронила. – Они отчаялись настолько, что посылают на верную гибель женщин.
Последнюю фразу он сказал так выразительно, что по залу сразу понеслись шепотки и неодобрительные отклики. Несколько сереньких даже с мест своих встали, призывая немедленно стереть «это ничтожество» с лица земли. Что творится, люди добрые, главное, я так и не поняла, что так всех разозлило. Монстр как-то спокойно на это среагировал, постучал по столу двумя пальцами, и все резко замолчали.
– Их женщины тоже воины, – чувствую, как он чуть улыбается, – не стоит их недооценивать.
Серенькие во все глаза уставились на монстра, будто бы он сморозил какую-то несусветную глупость. А чего он такого сказал? Как-то они пренебрежительно относятся к женщинам.
– Это тебе воспитание Ри Да Ри такую глупость в голову вложило? – презрительно приподнял бровь Маратик.
Вот же женоненавистник чертов! Даже не знаю, как теперь к нему отношусь. С одной стороны: он единственный решил остановить монстра, а с другой: относится пренебрежительно к девушкам.
– Да, у них даже женщины пытаются стать Сухо, – поддерживает травлю Маратика сероглазый. – Вот только ни одна из них ещё не выжила от благодати их бога. Они собственноручно убивают сокровище, которое у них есть, чем не падаль, достойная лишь смерти?
В каждом слове сероглазого отвращение и ненависть, судя по лицам остальных, они считают точно так же. Странно, монстр не так разговаривал с рыжими великанами. Он не злится, но эти слова задели его, он обманчиво спокойно стучит по столу пальцами.
– У них довольно жестокие традиции и вера, – соглашается он спокойно, так что все остальные замолкают. – Поверьте, я знаю.
Марат мельком взглянул на лицо монстра, а затем сразу же отвернулся. Они все теперь боятся смотреть на его лицо.
– Ри Да Ри не превозносят женщин как мы, но считают их способными на подвиги, не уступающие мужским.
Глава 9. Привет с того света
Они замолчали, хотя сложно было не ответить на такое странное предложение. Превозносят женщин – они-то? Если «превозносить» – означает отдать в жертву своему богу, то да, они ещё как «превозносят»! Как же бесят их разговоры, у этих сереньких нет ни капли человечности и сострадания. Они словно поставили цель и не видят препятствий. Другие жизни ничего для них не значат, даже несмотря на это «превозносим».
Как я могла, как допустила в свою глупую голову мысль, что влюбилась в него? В нем и в том, что я чувствую к нему, нет ничего настоящего. Он монстр, не из-за изуродованного лица, а потому что нет в нем ничего человечного. Ни сочувствия, ни нежности, ни верности, ни любви – ничего.
Хочу, чтобы это воспоминание прекратилось, я не могу сама из него выбраться, оно не отпускает меня.
– Женщины хрупкие создания, их нужно защищать, а не бросать на амбразуру. Люди – странные существа, но я уверен, ни одна женщина любой расы не сможет спасти Антанту от проигрыша!
От таких пафосных речей сероглазого зачесался нос, при этом не у меня. Монстр сделал безразличное лицо, окинув этого серенького презрительным взглядом.
– Господин, – перешел на официоз Марат, – нам не стоит расслабляться перед решающим боем, ошибки нам не простят. От победы зависит наше выживание, вам стоит помнить это, прежде чем принять решение.
Монстр скосил на него холодный взгляд, а затем опустил его, о чем-то сосредоточенно думая. Почему-то снова взглянул на еду и вздохнул с таким отвращением, что у меня все закипело от гнева.
