был отличным следопытом, даже если следами была необычная рыхлость песка.
Спустя сотню вдохов у левой стены ущелья была выкопана яма в рост глубиной, и любой мог видеть, как на её дно из сплошного камня стены сыпется ручеёк странно светлого песка. Ну и почуять вонь из этой ямы.
— Скрытый иллюзией проход, — сообщил вывод Рутгош. — Вероятно, раньше уровень этого ущелья был ниже, — а затем повторил уже привычное. — Дим, вперёд. Десятая часть палочки.
Дим кивнул, спрыгнул на дно ямы, пнул стену ущелья, сплошной камень раз, другой, третий, с каждым разом проваливаясь ногой в сплошной камень всё глубже и глубже. Затем ткнул туда копьём, выгребая песок, а затем и вовсе нырнул в камень по плечи. Двадцать вдохов и его напарник отправился вслед за ним, скрывшись от наших глаз. Только песок продолжал лететь сквозь иллюзию старого, бугристого камня.
Под его шорох Рутгош решил поделиться опытом. Очень вовремя.
— Случается, такие необычные места становятся ловушками: барьер перекрывает вход спустя несколько вдохов. Это может быть либо ловушкой битвы и тогда нужно лишь справиться с теми, кто там находится: големами, Зверями, призраками…
— Погоди, — прервал я его. — Как Зверями? Во времена Древних не было Зверей.
— И да, и нет, глава. У них всё же были особые, тренированные для сражений животные и часть формаций защиты принимает современных Зверей за них. Есть даже рассуждение о том, что вторая часть ловушек, где не с кем сражаться, в прошлом была наполнена животными. За эти сотни лет они умерли, не оставив потомства, а попавшие туда новые Звери не подходят по виду, формации их не учитывают, и поэтому это теперь просто ловушки-тюрьмы. Попавшие в них идущие могут ждать открытия выхода и месяц, и год, и даже годы.
Я кивнул. Седой делился неприятными воспоминаниями о подобных ловушках, где даже с кисетами у них заканчивались запасы еды и воды. Очень неприятная ловушка, и я в который раз задумался, почему Древние изначально не пошли таким путём? Накрыли сектантов куполом Поля Битвы, рассекли его территорию на сотни ячеек и всё. С сектантами даже сражаться бы не пришлось — они бы сами от голода и времени погибли.
Но в этот раз я задал этот вопрос вслух и получил ответ не от Рутгоша, а от всё того же Седого:
— Во-первых, считается, что все Древние в тот день действовали по заранее придуманному плану, который был един что для Шестого, что для Третьего, что для Первого пояса. Что заставило их придумать именно такой план, я сказать не могу.
Рутгош добавил:
— Возможно, это было приказом тогдашнего Императора.
— Скорее всего, — не стал спорить Седой. — Во-вторых, с сектантами очень опасно давать им время, когда их много. Для них нет ничего особенного в том, чтобы загнать слабаков из своих рядов в жертвенную формацию и использовать их жизни для пролома барьера.
— Даже Великого? — уточнил я.
— С ним ещё проще, — усмехнулся Седой, — богу секты достаточно открыться Небу и вызвать Небесное Испытание.
Я смутился и признался:
— Не подумал, — спросил ещё одну вещь из своего списка особых вопросов на будущее, раз уж об этом зашёл разговор. — А как с Испытаниями у них сейчас? Они проходят их, ломая Великий Барьер Пояса?
— Нет, — скривился Седой. — Как и мы, делают это на Диких Землях, у них ведь тоже есть прямой выход туда.
— Выходит, они могут открывать Великий Барьер?
— Только своей части, от которой у них есть все Ключи тех Полей Битв.
Я отметил это, вернее, отметил то, что у Ключей, оказывается, есть и такая возможность. Интересно у всех ли, или только у Ключей крайнего, Шестого, когда-то граничного с Альянсом Пояса.
— Но чаще они угрожают этими Испытаниями, выбивая себе уступки. Даже во времена Ордена было два таких случая, сколько такого случилось за последние пятьдесят…
Рутгош поправил:
— Да уже можно считать шестьдесят.
Седой тяжело вздохнул:
— Как летит время… На какие уступки сектам за эти десятилетия Эрзум уговорили пойти Императора, мы можем только догадываться.
Я фыркнул:
— Ты снова его выгораживаешь?
Седой не отвёл взгляда:
— Он может обвинять нас в смерти сына, но убивали принца всё же сектанты. Неужели ты думаешь, что нам он это не простил, а им простил? Если уступки за эти годы и случались, то только потому, что Эрзум приложили к этому руку.
— А без уступок?
— А без них Небесное Испытание сожжёт столько энергии в Барьере Пояса, что для возмещения ущерба понадобятся годы работы Шахт всех окрестных фракций.
Рутгош подхватил:
— Что самое неприятное, так это то, что с идущим Империи Испытание может закончиться либо успехом, либо провалом, либо тяжёлой травмой, которая на десятилетия затормозит его развитие. С сектами же Испытание может означать либо успех, либо гибель жертв. Достаточно набрать новых и секты будут готовы повторить свой ритуал и снова обрушить Испытание на Барьер.
Я только покрутил шеей. Ловко. Эдак можно хоть каждый месяц требовать что-то у Империи, лишь бы людей в секте хватало. Кстати.
— И что обычно требуют?
Седой пожал плечами:
— Не могу сказать. В те два раза, про которые мне известно, они требовали множество зелий Древних и кости идущих этапа Повелителя Стихии.
Я замер, пытаясь уложить в голове услышанное. Выходит, получили?
Рутгош попробовал сменить тему, точнее, вернуть разговор к тому, с чего всё началось:
— Поэтому Древние и выбрали такой способ — выматывать сектантов в десятках схваток, выбивать у них сначала слабейших, затем чуть более сильных и умелых, водя их по лабиринтам, лишая тех, кого можно принести в жертву, и раз за разом давая надежду выбраться из ловушки, победить, добраться до Ключа. Вернее, лишить сильнейших сектантов их подчинённых и сойтись с ними в битве один на один.
Я вспомнил внутренний двор Зала Стражи в землях Ян, где дух сошёлся в битве с сектантами. Возможно, это имеет смысл. Как бы повернулась та схватка, если бы врагов было вдвое меньше? Скорее всего, как в городе Тысячи Этажей, где Изард устроил лабиринт из этажей города и выбил сектантов, победа бы осталась на стороне духа Зала Стражей.
В этот момент сквозь иллюзию ногами вперёд проскочил напарник Дима, Карай. Значит, не ловушка, которая могла бы запереть их на… сколько? Полгода, год, три
