Совместную жизнь молодые люди не вели. Обычно Волков приезжал к своей подруге ближе к ночи и оставался у нее до утра, а потом уходил на службу. Соседка по квартире появлялась редко, много времени проводила у человека, которого считала своим женихом, и Света была этому рада. Несколько раз они успели сходить в ночные развлекательные клубы. Вопрос о постоянном проживании под одной крышей не поднимался. Несмотря на пылавшую в ней всепоглощающую страсть к новому знакомому, Света Семченко все же старалась сохранить пути отступления… Нежелание начинать совместную жизнь играло в ней скорее на уровне подсознания. «А вдруг ты завтра встретишь еще более классного пацана? И захочешь пригласить его к себе? Как ты это сделаешь, если будешь жить не одна?» — говорило ей подсознание.
К глубокому самоанализу Света никогда не была предрасположена. Копаться в своих и чужих чувствах ей было скучно. Потому она и не ставила перед собой вопрос: а любит ли ее Сергей? А зачем она ему нужна? А какие у него могут быть взгляды на дальнейшие отношения с ней?.. Строить планы на будущее тоже было не в характере Светы Семченко. Существующее положение ее вполне устраивало.
И вот вдруг возникает эта ситуация с убийством! Бывшая девка Сергея убила своего пацана! Может, убила и не она, но в камеру засадили ее. И совершенно не нравилось Свете, что ее молодой человек так рьяно кинулся помогать своей бывшей… Да кто она такая? Впервые в жизни Света чувствовала нечто похожее на ревность. Впрочем, Волков убедил ее в том, что с этой самой Трофимовой его ничего не связывает, кроме приятных воспоминаний, и что его участие в ее судьбе никоим образом не отразится на отношениях с самой Светой. Она поверила, но не до конца. Ситуация оставалась для нее непонятной и неприятной. Ну вот почему она должна сидеть здесь, в коридоре, и ждать, пока Сережка вдоволь наговорится со следователем? Она вполне могла бы найти себе занятие поинтереснее. Хорошо бы оказалось, что она здесь вообще не нужна. Сергей же сказал, что следователь может ее и не пригласить…
***
Дверь медленно открылась, и вышел Сергей, нервно покусывая губы. Бросил быстрый взгляд на нее, сделал приглашающий жест. Через несколько секунд она сидела за столом, и плюгавенький мужичок буравил ее пристальным взглядом. Света почувствовала себя неуютно.
— Меня зовут Федор Михайлович, я провожу расследование убийства Николая Абрамова, — сообщил плюгавый. — Назовите ваше имя?
— Светлана Николаевна Семченко.
— Год рождения?
— Девяносто второй.
— Паспорт с собой?
Света молча положила на стол документ. Плюгавый рассматривал каждую страницу так внимательно, как будто от их содержимого зависела его жизнь. Света ждала, что он сразу же задаст тот самый вопрос, ради ответа на который она сюда и явилась, но у мужичка, похоже, были свои понятия о тактике ведения допроса.
— Кем вам приходится Сергей Васильевич Волков?
— Ну… Он как бы мой парень.
— Давно?
— Два месяца.
— Где вы с ним познакомились?..
В итоге Светлане пришлось поведать всю историю своих отношений с Волковым. Чуть ли не до постельных подробностей. Особенно интересовали следователя общие знакомые Светы и Сергея. С кем они знакомили друг друга? У кого бывали в гостях? А не знакома ли она с какими-то Завитаевым, Григорьевым, Назаровой? Не знакома? А с Анастасией Трофимовой? Слышала? А что именно слышала?.. И так далее.
— А где вы были вечером семнадцатого мая? — как будто невзначай спросил плюгавый. Со стороны никто бы не смог подумать, что вопрос, заданный таким тоном, действительно является важным.
— Дома была, — пожала плечами Света.
— А с чего это вы в субботу вечером были дома? — удивился следователь. — Такая красивая девушка должна до утра зажигать по клубам и ресторанам, танцевать до упаду…
— Мне нездоровилось. Днем съела что-то некачественное, живот болел. Приступ гастродуоденита.
— Сами себе диагноз поставили? — поднял брови плюгавый. — Или врача вызывали?
— Никого я не вызывала, просто у меня как бы хронический вялотекущий гастрит, я знаю все симптомы и знаю, как снимать обострение… Не верите? Могу медицинскую карточку принести, там отмечены все случаи обращения в поликлинику. Но это ж суббота была, все поликлиники закрыты.
— А что вы дома-то делали?
— Лежала, телевизор смотрела.
— До которого часа?
— До половины девятого. Потом ко мне Сережа приехал.
— И что вы с ним делали?
— Ничего особенного, — выдохнула девушка, — на кухне посидели, он поужинал. Потом опять на диване лежали, вместе. Фильм смотрели по ДВД-плейеру.
— Какой фильм?
— Этот… как его… «Области тьмы», американский. Про человека, который как бы пил таблетки, обострявшие его ум и прочие способности.
— Хороший фильм, — кивнул плюгавый, — и что потом?
— Спать легли. В начале первого.
— И спали до утра, да?.. Ну ладно, с этим все ясно. Вы лучше вот что мне скажите: есть у вас друзья или знакомые, которые учатся в Академии Высоких Технологий?
Света на минуту задумалась. Круг общения у нее был широкий, хотя и нестабильный, к тому же далеко не про каждого она знала такие подробности, как место учебы. Наконец вспомнила.
— Разве что Катя Песоцкая. Она моей подругой не была, но мы учились в одной школе. Только она на один класс старше училась, то есть, допустим, я в девятом, она в десятом…
— Спасибо за уточнение, — криво усмехнулся плюгавый, — а после школы вы с ней не контактировали?
— Нет. Она сразу поступила в вуз, а я… В общем, я сразу работать устроилась, а потом как бы поступила в строительный колледж. Сейчас на третьем курсе учусь, на заочном отделении.
— На кого учитесь?
— Специалист в области маркетинга, — гордо отрекомендовалась Света.
— Ну, что ж, я вам желаю успехов в учебе, — плюгавый протянул ей какую-то прямоугольную карточку, — вот вам моя визитка, если вдруг вспомните что-то такое, что покажется вам важным, звоните. Звонить лучше на рабочий номер. На сотовый — только в самом крайнем случае. Вы свободны.
***
В коридоре Сергей разговаривал с каким-то долговязым парнем, лицо которого показалось Светлане смутно знакомым. Увидев Свету, Сергей пожал парню руку и пошел к выходу, увлекая девушку за собой. Она обернулась через плечо и успела заметить, как долговязый вошел в кабинет к следователю.
— Кто это был?
— Брат Насти. Его для повторного допроса пригласили… Нормально все прошло?
— Нормально, — пожала плечами Света, — он почему-то не столько субботним вечером интересовался, сколько нашими с тобой отношениями. Имена какие-то называл. Как я поняла, имена тех парней и девчонок, которые на озере были… Слушай, Сереж, — она наморщила лоб, — а где я этого длинного парня видеть могла?
— Даже и не знаю, что сказать, — Волков сделал неопределенный жест, — может, ты его на улице случайно встретила несколько дней назад. В общих компаниях вы вряд ли могли пересекаться.
— Ладно, черт с ним, потом вспомню, если видела, — махнула рукой Света. — А мы куда сейчас?
— Завезу тебя быстро домой, а сам сгоняю по одному делу. Вечером увидимся, если хочешь.
— А что у тебя за дело?
— Мне обязательно нужно поговорить с адвокатом. С тем самым, который по моей просьбе Насте помогает.
— Насте, Насте, — надула губы Света, — далась тебе эта Настя!
— Ну, я ж тебе объяснял, Светик, — устало проговорил Волков, — она мне давно уже чужая. Но помочь ей я обязан.
— Да почему? Она же как бы твоя бывшая!
— Задолбало меня твое вечное «как бы»… Светик, перестань наконец уродовать русский язык. Кстати, ты не замечала, как сильно смысл слов в русском языке зависит от ударения? — он усмехнулся, заводя двигатель. — Вот ты сейчас сказала: «твоя бывшая». Поставим ударение на первое слово — будет один смысл, на второе слово — иной смысл… Да, бывшая, конечно, бывшая. Но моя. Да ты не переживай, Светик, — он погладил девушку по коленке. — Есть у меня такая страсть — помогать женщинам, попавшим в беду. Чужие страдания меня притягивают, как магнит. Потом, как только ее выпустят, я о ней и думать перестану. Зачем мне кто-то, если у меня есть ты…
Молодые люди сцепились губами в страстном поцелуе. Если бы в тот момент Светлане Семченко сказали, что ни с каким другим мужчиной она не будет целоваться до конца своих дней, она бы посмотрела на предсказателя как на сумасшедшего шутника.
***
Поглядывая сквозь выпуклое стекло иллюминатора на расстилавшееся далеко внизу белое поле облаков, Волков зажмурился от удовольствия. Он с раннего детства любил летать. Передвижения по воздуху, даже самые длительные, переносил совершенно спокойно, без тошноты и головной боли. А больше всего в полетах ему нравилось любоваться сушей и морем с восьмикилометровой высоты.
