— Но ведь если в месте поисков будет сильный запах того же нафталина, то его и люди могут учуять, — полуутвердительно спросила Зина, — и сами же, грубо говоря, след возьмут…
— Может, и почуют. Не задавался таким вопросом. Вообще-то у собаки обоняние в тридцать раз сильнее, чем у человека.
— А еще каким-то способом можно собаку обмануть? Сделать так, чтобы она сбилась со следа?
— Переплыть через реку или перейти вброд через ручей. Перелезть через забор или любое другое препятствие… Сделать петлю, которая заставит собаку ходить по «восьмерке»… Да вы купите себе в любом магазине учебник для начинающего диверсанта, там много советов на эту тему дается.
Последнюю фразу Зина расценила как откровенную насмешку и поняла, что нужно прощаться. Несмотря на недоброжелательность кинолога Леонида, она все же не была разочарована визитом к нему. Своими ответами он не приблизил ее к разгадке, но укрепил в уверенности, что поиски она ведет в верном направлении.
***
Из Центра кинологической службы Зина направилась прямо на квартиру семьи Трофимовых. Родителей дома не было, встретил ее только Максим. Немного удивившись, предложил ей пройти в гостиную.
— Максим Александрович, давайте лучше поговорим у вас в комнате, — попросила Зина, принимая смущенный вид. — Мне отец с таким восторгом рассказывал о вашем хобби, что я просто не могу не посмотреть ваш античный музей.
На самом деле Валерий Павлович Лебедев никаких восторженных чувств не проявил, рассказывая своей дочери о беседе с Максимом Трофимовым. Просто обронил мимоходом, что парень увлекается историей и культурой античности и что в комнате у него полным-полно рисунков на древнегреческую и древнеримскую тематику. Но всякому человеку, хотя бы поверхностно знакомому с наукой правильного общения, прекрасно известно: если хочешь расположить к себе собеседника, прояви свой интерес к тому, что интересует его самого. Если он филателист — скажи, что в детстве все карманные деньги тратил на редкие марки. Если он любитель кошек — скажи, что жить не можешь без мурок и барсиков. Если он религиозен и набожен, потрудись произвести впечатление верующего человека, знакомого с церковными обрядами и обычаями. Причем разговаривать нужно так, чтобы собеседник чувствовал свое превосходство в данной области. Увлеченному человеку всегда приятно поговорить о предмете своей заинтересованности, и втройне приятно, когда есть возможность блеснуть своими познаниями перед профессионалом меньшего калибра.
Войдя в комнату, Зина перво-наперво выразила восхищение многочисленными рисунками и картинами, украшавшими стены. Внимательно рассмотрела роспись на старинных амфорах, стоящих на столе и подоконнике. Поведала хозяину выдуманную на ходу историю, как со старших классах увлекалась археологией, раскапывала скифские курганы в Херсонской области и находила вот такие же вазы... то есть не такие красивые, конечно, но тоже имевшие музейную ценность. Потом в течение полутора часов она сидела в комнате Максима, задавая примерно те же вопросы, которые позавчера уже были озвучены ее отцом и ответы на которые она уже слышала на диктофонной записи. Трофимов, впрочем, не удивлялся. Более подробно, чем два дня назад, рассказывал о событиях субботнего вечера, о взаимоотношениях своих друзей, об их личной жизни и, с особой теплотой в голосе, о своей сестре. Чувствовалось, что он очень привязан к Насте.
— А у вас есть какие-нибудь семейные фотографии? — спросила Зина, не столько горя желанием лицезреть прошлое семьи Трофимовых, сколько для того, чтобы еще более расположить к себе Максима.
— Конечно. Те, которые сделаны давно, хранятся в напечатанном виде. Те, которые моложе, — вот здесь, — молодой человек показал рукой на ноутбук.
— Это ваш?
— Мой и Настин. Родители его нам обоим подарили лет шесть назад, на Новый год. Вместе и пользовались.
Перед Зиной один за другим замелькали кадры. Ей бросилась в глаза некоторая неупорядоченность: фотографии не были рассортированы по годам и месяцам, в одних и тех же папках встречались снимки из разных времен. Зина обратила внимание на папку с непонятным названием «Абзаково».
— Это название поселка в Башкирии, мы с Настей там отдыхали, давно, — пояснил Трофимов, щелкая мышкой. — Вот, смотрите...
Брат и сестра стоят на берегу горной речки... На вершине бурой скалы... Сидят на гнедых лошадях, просунув ноги в стремена и держась за уздечки... Плавают в небольшом бассейне... Играют в бильярд... Вот здесь они запечатлены в кабинке канатной дороги, сразу видно, что снимок делал кто-то из них, держа фотоаппарат в вытянутой руке... А вот они в какой-то веселой компании, сидят за накрытым столом в полутемном помещении... И опять на берегу, и на заднем плане видны незнакомые люди в брезентовых куртках и снаряженные для отправки лодки.
— Вы там по реке на лодках сплавлялись?
— Да, по одному из притоков Белой. Знаете, такой бурный горный поток, повсюду из воды торчат камни... Довольно опасно. Нас восемь человек было, на двух лодках. Я-то сам не любитель такого экстрима и вообще к водным видам спорта равнодушен, но Насте очень захотелось нервы пощекотать. Она риск любит.
— Почему, интересно?
— Такая натура. Живая, подвижная. И к тому же отец ее в детстве от всего берег, от всех возможных и невозможных опасностей, где-то перегнул палку, вот у нее и вырос этот комплекс преодоления трудностей. В первую очередь — преодоления собственного страха. Она даже с парашютом два раза прыгала, с вертолета. Отец, кстати, об этом не знает, не проговоритесь, если будете с ним общаться.
— А пока вы в Башкирии были, родители вас навещали?
— Папа приезжал один раз. На полдня и ночь, а утром уехал. Вот фотография с ним, смотрите.
Высокий мужчина в очках и с наметившейся лысиной стоит на фоне хвойного леса, обнимая за плечи стоящих по обе стороны сына и дочь. Зина всмотрелась в лицо Александра Трофимова и подумала, что он очень похож на иностранца. Бывает, включишь телевизор, увидишь вот такого человека на экране и сразу понимаешь: идет зарубежный фильм.
— Очень эффектные кадры, Максим, спасибо, — поблагодарила Лебедева. — Мне даже захотелось самой поехать в это самое Абзаково... А с вашего субботнего пикника фотографии есть?
— Нет. Мы фотоаппарат не брали. Да там и снимать-то нечего, обычное озеро. Да и не в первый раз мы там были.
— Может, кто-то из ваших друзей фотографировал?
— Аркадий вроде бы снимал, на телефон. Спросите у него, если хотите. Только зачем? Каким вообще боком наши фотографии относятся к делу? Вы же с Валерием Павловичем вместе работаете? Я хочу знать, в какой стадии находится ваше расследование. Когда вы добьетесь освобождения моей сестры?
— Я вам обещаю, что это произойдет в течение недели, — твердо сказала Зина, сама удивляясь своей наглости. — Ваша сестра не убивала Абрамова, и скоро с нее снимут обвинение.
— Правда? — с надеждой спросил Трофимов. — Это хорошо. А то я уж думал о том, чтобы нанять еще одного адвоката. Закон ведь разрешает нанимать нескольких адвокатов?
— Да хоть всю коллегию, — улыбнулась Зина. — Только зачем? Лишних денег у вас и ваших родителей нет, я думаю. Не переживайте! Если я говорю, что дело будет закончено в течение недели, вы даже не сомневайтесь.
В отличие от своего отца, всегда излучавшего самоуверенность и оптимизм, Зина не любила обнадеживать подзащитных и их родственников, если сама не была на сто процентов уверена в благоприятном исходе дела. Уверенности в том, что через неделю Анастасия Трофимова окажется на свободе, у нее не было. И обещание она дала Максиму Трофимову не для того, чтобы его подбодрить или обнадежить, а с совершенно другой целью.
***
Как все же хорошо, что научно-технический прогресс обеспечил нам возможность всегда быть на связи! Не будь мобильных телефонов, мне пришлось бы тратить гораздо больше времени на поиск нужных людей. Не все же дома сидят с утра до вечера, многие и работают, и учатся. Например, Екатерина Песоцкая, однокурсница моей подзащитной, дома появляется крайне редко. Работает торговым представителем, целыми днями гоняет по городу в собственном автомобиле. Как бы я ее выцепил без сотовой связи?
На встречу с Песоцкой у меня имелись большие надежды. Во-первых, она довольно долгое время была девушкой Николая Абрамова и должна была его хорошо знать. Могла владеть информацией о конфликтах, в которые он влипал, о его финансовых делах, о его врагах, наконец, о его амурных делах. Во-вторых, она была одной из вершин любовного треугольника Настя—Коля--Катя. Проигнорировать сей факт я не мог. Если женщина подозревается в убийстве своего мужика, то здравый смысл требует обратить внимание на другую женщину, ту, с которой этот самый мужик имел отношения в прошлом.
